Солнечный ветер (СИ) - "FOX_MX"

─ Зато у тебя много настоящих друзей. Если хочешь, можем поехать ко мне, если совпадут графики отпусков. Мама будет тебе очень рада.

Джаред с недоумением выгнул бровь.

─ Что? ─ тут же ощетинился Дженсен, поняв, что он только что сболтнул. Горячая волна смущения родилась где-то в животе и покатилась вверх, окатывая шею и лицо. В такие моменты позавидуешь причёске Падалеки. И скулы прикрыты, и ушей не видно, а шея так вообще как в камуфляже.

─ Дженсен, ─ промурлыкал Падалеки, вдруг пряча лицо в ладонях, и оттуда глухо прозвучало дальше, ─ мне надо подумать над твоим предложением. Это так неожиданно!

─ Падалеки! ─ рявкнул смущённый донельзя Дженсен, невольно повышая голос, но присутствующий в рубке Флинт даже бровью не повёл. Джаред не удержался и, посмотрев на Дженсена сквозь растопыренные пальцы, громко расхохотался.

─ Вот же задница! ─ в сердцах выругался Дженсен, подавляя желание вскочить и дать шутнику по шее.

─ Молчу, молчу! ─ тут же выпалил Джаред. Он пытался не ржать, но при этом строил такие гримасы, что Дженсен не выдержал. Их хохот ещё долго рикошетил от стен, и к ним даже Флинт присоединился, который возможно кое-что и услышал.

Этот смех был волшебным зельем, он снимал напряжение, вызванное рассказом Джареда, и Дженсен понимал, что на сегодня сеанс вопросов и ответов должен закончиться. Нельзя сразу узнать всё. Даже ту малость, которую открыл ему Джаред, надо было переварить и осмыслить.

Флинт вернулся к работе, скользя глазами по приборам.

Спустя несколько минут приятной тишины он сказал:

─ Миновали Протей. Подлётное время к Тритону ─ сто сорок минут.

─ Принято. Не сбрасывай скорость. Метеорный поток остался позади, так что долетим с ветерком и без риска для себя, ─ отозвался Джаред, и Дженсен увидел не просто знакомого по Школе  курсанта, а настоящего капитана, принимающего решения и способного быть властным и решительным.

─ Принято, ─ ответил Флинт и снова погрузился в изучение проложенного курса.

А Джаред обернулся к Дженсену.

─ Не хочешь перекусить перед посадкой? У нас есть отличный кофе. Ариэль и Флинт его пьют галлонами, приходится постоянно пополнять запасы. А мы с Марком предпочитаем какао.

─ Ну, ещё бы! ─ не удержался Дженсен от лёгкой иронии. ─ Дети просто.

Джаред улыбнулся, тряхнув волосами.

─ Что ж поделать, у каждого есть своя ахиллесова пята. Надеюсь, этот страшный секрет останется между нами. К тому же в приятной компании я могу выпить и кофе. Просто мне не нужен дополнительный допинг.

─ Понятно. Ладно, не дрейфь. Этот секрет умрёт вместе со мной. Какао, это ещё цветочки. Вент замучил всех своими фруктовыми коктейлями, порой система очистки воздуха на корабле не справляется с основным фоном, и мы все благоухаем, как цветочная клумба. Я уж молчу о шоколадных обёртках Бруни, раскиданных где только возможно, и орехах Сэмми, о которые мы всё время спотыкаемся за пультом в рубке.

─ Приятно знать, что слабости есть не только у нас. А ты что любишь?

─ Не знаю, я всеяден.

─ Значит, найдём что-нибудь.

В уютной каюте, служащей одновременно, как понял Дженсен, столовой и комнатой отдыха, они провели целый час, болтая и перепрыгивая с темы на тему. Никаких особых открытий эта беседа не принесла, но она раскрыла Джареда сильнее, чем то, что он поведал о себе недавно.

Оказалось, он на самом деле любил слушать. И делал это не так, как все. Он просто погружался в говорящего взглядом и молчал, но его молчание было сопереживающим, приятным, Дженсен чувствовал, что ни одно его слово не прошло мимо. А ещё Джаред находился в постоянном  движении, он ни минуты не сидел спокойно, то накручивал на палец прядь волос над воротником, то убирал с глаз чёлку, то теребил пуговицы полётного комбинезона. Такие простые движения, как привычный уже Дженсену наклон головы к правому плечу. Выгнутая бровь или просто улыбка до ушей. И Джаред всегда точно знал, что и как спросить у собеседника, чтобы тот понял, насколько важно всё, что он говорит.

Дженсен не помнил, был ли Джаред таким всегда или это пришло с возрастом? Но ему это очень нравилось. Притом, что сам Джаред болтун ещё тот. Дженсен заслушивался им, когда рассказывающий что-то смешное Джаред вдруг останавливался, смущённо глядя ему в лицо, медленно заканчивал историю, тут же задавал правильный вопрос и зависал, подперев голову рукой.

Не мудрено, что время пролетело незаметно.

Потом они спустились в трюм, где хозяйничала Ариэль, и некоторое время наблюдали за химерой, лежащей на дне контейнера серым валуном, и работающей рядом девушкой.

Джаред рассмеялся какой-то шутке Ариэль, а Дженсен вдруг сказал:

─ Смотрите!

Над валуном стал собираться белесый туман, медленно заполняющийся блёклыми цветами, и спустя несколько минут из-за толстого стекла на них смотрела бледная, но идеально точная копия смеющегося Джареда. Ямочки на щеках, ровные зубы и непослушные пряди, падающие на лоб. Даже нашивки у воротника и на груди и смешной вихор на затылке были на месте. Вылитый Падалеки.

─ Ого! ─ воскликнула Ариэль с изумлением. ─ Можно считать, что контакт удался. Ты ему понравился, командир. Я верчусь у контейнера уже, Бог знает, сколько времени, но она меня даже не заметила.

Дженсен всплеснул руками и захохотал.

─ Я не могу удержаться, Джей, и расскажу своим, какая у тебя появилась аппетитная подружка!

─ Как ты меня назвал? ─ переспросил Джаред, усмехаясь, но глаза его загорелись.

Дженсен отмахнулся от него.

─ Забудь.

─ Ну, нет уж! Такое надо отпраздновать. Шутка ли, сам Дженсен Эклз признал, что может быть больше одного Джея в помещении. Прогресс налицо. Стоило ждать столько лет. Я потрясён. Жаль, Бруни не слышала, ─ ответил Джаред, перевёл взгляд на контейнер и тут же снова засмеялся. ─ Двойной контакт, старик. Мы оба в её вкусе.

И действительно. За стеклом теперь парила вторая призрачная фигура, и на этот раз ─ копия Дженсена, взмахивающего рукой.

Ариэль покачала головой.

─ Ну, надо же! Да она просто женоненавистница!

─ Она знает в мужчинах толк, ─ сказал Дженсен, чувствуя, как в груди разливается тепло от своей нужности и правильности выбранной профессии, ведь благодаря ей это замечательное, прекрасное внеземное существо вернётся на родину и будет жить дальше.

─ Настоящая красавица! ─ выдохнул Джаред и, подойдя к контейнеру вплотную, приложил ладонь к стеклу напротив валуна, лежащего на дне. Его двойник повторил зеркальное отражение жеста, и со стороны казалось, что два одинаковых и всё-таки разных Джареда здороваются друг с другом.

─ Меня зовут Джаред, а это ─ Дженсен и Ариэль. Мы не причиним тебе вреда. Просто отвезём домой.

Химера словно поняла сказанное и рядом с двумя мужчинами создала образ Ариэль. Дженсен, не колеблясь, шагнул к контейнеру и повторил жест Джареда. Он улыбнулся, когда его двойник ответил тем же. И с Ариэль тоже.

─ Вот и познакомились, ─ довольно сказал Джаред, и посмотрел на Ариэль. ─ А ты говоришь ─ женоненавистница.

─ Каюсь, была не права.

─ То-то же.

─ Выход на орбиту ─ десять минут, ─ раздался голос Флинта.

─ Вот и приехали, ─ сказал Джаред, и втроём они живо вернулись в рубку, где в следующую минуту Дженсен наблюдал чёткую организацию посадки на спутник. Он впервые видел Джареда за рутинной работой и должен был признать, что тот по праву носил звание лучшего пилота.

Посадка на спутники, которые двигались в направлении, обратном вращению планеты ─ это головная боль даже для тех пилотов, у которых за плечами тысячи посадок на различные небесные тела и десятилетия службы. Дополнительные проблемы создавала правильная окружность орбиты Тритона. Однако, вход в разреженную атмосферу спутника Джаредом был совершён без помарок, корабль идеально вошел в экваториальную зону.

Вблизи экватора на обращённой к Нептуну стороне Тритона располагался так называемый вход, ведущий к огромному подземному «озеру» ─ их конечный пункт назначения. Возникновение подобных «озёр» на далёком спутнике было связано с последовательными эпохами замерзания и плавления, которые с каждым разом охватывали всё меньший объём вещества. Даже в суровых условиях Тритона, метановый и аммиачный лёд были недостаточно прочными, чтобы долго удерживать перепады высот. Поэтому экспериментальным путём и разведкой на местности было выяснено, что в основе террас лежал водяной лёд, благодаря которому в течение миллиардов лет на Тритоне существуют подземные моря из жидкого азота ─ родная стихия химеры.