Баллантайн - Уилбур Смит

на них набросилась фурия в черном платье. Она направлялась в загон для животных, случайно нарвалась на этих несчастных и стала вопить, хлестать их плетью и обвинять во всех смертных грехах:

– Это отрава сатаны! Пища шайтана! Бросьте в огонь экскременты дьявола!

Некоторым удалось бежать, прихватив с собой немного лепешек, остальным же пришлось подчиниться ее приказу и выбросить их в огонь.

– Она все уничтожила, – в отчаянии заплакала Ребекка. – Какая ужасная потеря! И заставит их разбить наши чаны. Теперь нас всех ждет ужасный голод.

Райдер беспомощно наблюдал за черной гарпией и видел, насколько опасными становятся ее призывы. В любой момент она могла спровоцировать резню с непредсказуемыми последствиями. Однако большая часть толпы уже рассосалась, и оставалась надежда, что бунт постепенно сойдет на нет.

Ущерб был огромный, но Райдера утешала мысль, что до сих пор никто из этих людей не покусился на слоновую кость. Огромные бивни были для них слишком тяжелой ношей, а наиболее ценные вещи надежно укрыты в сейфах блокгауза. Как только удастся отремонтировать и спустить на воду «Неустрашимый ибис», он погрузит все это на пароход и отправит в более безопасное место.

А гарпия тем временем металась по двору, указывая плетью в сторону блокгауза и изрыгая проклятия в адрес белых лиц, которые видела в узких окнах. Когда она остановилась перед массивной дверью мастерской, Райдер хранил спокойствие. Там не было для нее ничего интересного, а самое главное – не было еды. Женщина сунулась в мастерскую, а через минуту выскочила оттуда и побежала к огромному нубийцу. Выслушав ее, он широким шагом пересек двор и вошел в помещение, размахивая огромными ручищами, словно горилла. А через некоторое время вышел оттуда, держа в руках массивную паровую турбину. Она была настолько тяжелой, что далеко унести ее не удалось.

– Вы только посмотрите! – удивленно воскликнул Джок.

Эту турбину тащили в мастерскую пять здоровых мужчин, а нубиец поднял ее один!

Джок несколько месяцев корпел над ней, пока наконец-то не отремонтировал. Осталось лишь установить турбину на паровой двигатель, да помешала толпа.

Гарпия повернулась в сторону блокгауза:

– Хотели сбежать от праведного гнева Махди? Удрать отсюда на своем маленьком пароходе? Не получится! Мы выбросим все ваше железо в Нил. А когда сюда вернется Махди, ваши белые прокаженные тела будут валяться на улицах Хартума и даже самые голодные стервятники не станут их жрать. – Она потащила огромного нубийца к выходу с территории фабрики, словно быка на привязи.

– Даже он не донесет ее до реки! – предположил Райдер, но в этот момент гарпия позвала на помощь других мужчин и те охотно откликнулись на ее просьбу.

– Клянусь честью, ему не удастся украсть у меня эту турбину, – проворчал Джок, стиснув зубы, схватил карабин «мартини-генри», прицелился и выстрелил. Грохот сотряс блокгауз, а в глаза ударил едкий пороховой дым.

Нубиец уже подходил к воротам, отдалившись от блокгауза ярдов на шестьдесят. Тяжелая свинцовая пуля вонзилась ему в голову позади левого уха и вышла под правым глазом, разбрызгав по пыльной земле мозги и окровавленные куски черепа.

– Ты убил его! – воскликнул Райдер, не веря своим глазам.

– Но я же целился, не так ли? – спокойно заметил тот. – Разумеется, убил, черт бы его побрал! – Он отвел затвор и сунул в винтовку еще один патрон. – И покончу с каждым, кто посмеет прикоснуться к моему двигателю.

Во дворе воцарилась непривычная тишина. Исступленные люди, казалось, напрочь забыли о существовании белых владельцев фабрики. А самое главное – забыли, что узники блокгауза вооружены винтовками. Какое-то время они молча таращились на бездыханное тело черного великана, распластанное на грязной земле.

Черная гарпия единственная не утратила контроль над ситуацией. Она выхватила топор у одного из мужчин и бросилась на лежавшую на земле турбину. Одной из многих священных обязанностей суданских женщин была заготовка дров, поэтому они весьма умело обращались с топорами. С первым ударом по металлическому корпусу Джок понял, что старуха хорошо знает свое дело. Она била в одну и ту же точку, причем выбрала самое слабое место, которое он ремонтировал с помощью горелки. Еще несколько таких ударов, и весь его труд пойдет насмарку, а на новый ремонт турбины потребуется немало дней. А если не остановить эту сумасшедшую, она вообще унич– тожит эту часть двигателя, без которой им отсюда не выбраться.

– Хватит терпеть это безумие, – проворчал он, поднимая винтовку.

– Не стреляй! – попытался остановить его Райдер. – Не надо, Джок!

– Слишком поздно, – спокойно ответил тот и нажал на спусковой крючок. Раздался еще один выстрел, и блокгауз вновь затянуло едким дымом.

Пуля попала гарпии в грудь и отбросила на стену, в широко открытом рту застыло последнее проклятие. Потом тело медленно сползло на землю, оставляя на стене кровавый след.

Оставшиеся бунтовщики недоуменно смотрели на два бездыханных тела, а потом стали озираться по сторонам, с опаской поглядывая на амбразуры блокгауза. С перекошенными от страха лицами они ждали следующего выстрела и терзались в догадках, кто будет новой жертвой. Не выдержав напряжения, люди бросились к воротам, сбивая друг друга с ног и стараясь первыми покинуть проклятое место.

– Не давай им остановиться! – воодушевился Райдер и, схватив вторую винтовку, выстрелил поверх голов. Через несколько минут двор фабрики опустел за исключением неподвижных тел нубийца и гарпии.

Райдер осторожно открыл дверь блокгауза и вышел, приказав Ребекке оставаться внутри.

– Сидите здесь с Саффрон, пока мы не убедимся, что вам не угрожает опасность.

Зарядив винтовки, Райдер и Джок прошлись по двору, заглядывая во все щели. Они были готовы в любую минуту применить оружие, но, к счастью, этого не понадобилось. Джок поспешил к паровой турбине, осмотрел метки от топора и, сняв с головы пропитанную маслом кепку, бережно смахнул пыль с металлической поверхности. Убедившись, что серьезного вреда не нанесено, он облегченно вздохнул, поднял турбину обеими руками, как гигант нубиец, и потащил обратно в мастерскую.

Райдер тем временем подошел к двум трупам. Гарпия в черном сидела у стены, выпучив глаза. На мертвом лице застыла смесь удивления и ненависти. Он толкнул ее ногой, и тело повалилось вниз лицом, обнажив на спине огромную рваную рану, куда прошел бы кулак взрослого