Обольщение по-королевски - Дженнифер Блейк

— Клэр никогда не стремилась предугадать последствия своих… увлечений.

— Своих прихотей, хотите вы сказать? Менее сообразительная девушка могла бы уже давно заметить, что Максимилиан был обязан выбрать себе невесту среди представительниц королевских домов Европы. Его положение требовало этого, не говоря уже о требованиях отца-короля.

— Да, конечно, это само собой разумеется.

Само собой разумелось также и то, что именно хотел сказать ей Мейер, от чего предостеречь. Он хотел дать ей понять, что все это касается теперь и Рольфа. Такая забота о ней тронула Анджелину, но к ней предостережение Мейера имело лишь косвенное отношение. Какая ей разница, на ком женится Рольф? Она не навязывалась ему ни в жены, ни в любовницы. У Анджелины не было выхода, кроме одного — оставаться с Рольфом, пока он не покинет ее.

— Мне жаль мадемуазель де Бюи. Я бы очень хотел что-нибудь сделать для нее или, может быть, мы все — телохранители Рольфа — что-нибудь могли бы сделать для нее… Но что именно, я — честно говоря — не знаю. Наш шотландец не желает слушать даже самых вежливых просьб не досаждать своим вниманием леди. И, к сожалению, у нас нет оружия, чтобы применить силу против него.

— Я уверена, Клэр этого и не ожидает от вас, — ответила Анджелина, хмуро глядя в огонь.

Но она ошиблась. Через полчаса Клэр разыскала ее, чтобы поговорить. Мейера в это время вызвал Мак-Каллаф, вероятно, для уточнения деталей, касающихся предстоящего выкупа. Анджелина сидела одна в большой комнате, борясь с искушением подойти на цыпочках к двери спальной и заглянуть хотя бы одним глазком внутрь. Ее останавливала лишь мысль о тех едких словах, которые ей придется выслушать из уст Рольфа, если он заметит ее подглядывание. Подняв глаза от огня, она увидела свою кузину, быстро скользнувшую в дверь комнаты, концы ее яркой шали развевались от стремительного движения, губы были плотно сжаты в кроваво-красную линию.

— Ты должна хоть что-нибудь сделать! — воскликнула Клэр. — Если эта уродина дотронется до меня хотя бы еще раз, я сойду с ума от отвращения!

— Ты… ты имеешь ввиду Мак-Каллафа?

— А кого же еще? Он тянет ко мне свои лапы, как косматый медведь к меду, целует меня взасос, так, что я чуть не умираю от удушья. Это бык, а не человек, жестокий, ненасытный, и хуже всего то, что я уверена, прошлой ночью он из моей постели прямиком отправился к этой змее, этой дикарке, к своей любовнице Утренней Звезде!

— Я знаю, что все это ужасно, — произнесла Анджелина, — но я не понимаю…

— Ужасно? Да ты и вообразить себе этого не можешь! Или… О, теперь я вижу! Ты думаешь, все, что я вынуждена терпеть, заслужено мною, после того как мы с мамой бросили тебя на произвол судьбы. Я должна была знать, что ты воспримешь все случившееся именно таким образом!

— Я ничего подобного не говорила.

— Тебе и не нужно ничего говорить! Я вижу по твоим глазам. Ты никогда не умела скрывать своих чувств, — Клэр откинула голову, тряхнув копной огненных кудрей, и ожидая, что Анджелина начнет оправдываться.

— Думай, что хочешь, — ответила та, — но я действительно огорчена, что именно таким образом закончилось твое бегство.

— Другими словами, это я во всем виновата, — подвела итог Клэр голосом, в котором звучала горечь, — виновата в том, что мой возница был убит, виновата в том, что меня захватили в плен.

— Не стану отрицать, во всем этом без сомнения есть доля твоей вины, хотя это не уменьшает мою озабоченность твоей дальнейшей судьбой.

— Как благородно! — воскликнула Клэр, невесело рассмеявшись, и начала ходить по комнате из угла в угол. — Уверяю тебя, даже если бы Рольф был совершенно бесчеловечен, тебе было бы в тысячу раз лучше, чем мне в эту ночь. Я была изнасилована самым зверским образом, другого слова не подберешь. Он в клочья разорвал на мне одежду, бросил меня на кровать под себя и, исходя похотью, делал со мной, что хотел. Я заставлю его пожалеть обо всем, чего бы мне это ни стоило, но сначала я должна выбраться отсюда.

— Думаю, последнее твое желание разделяет каждый из нас.

— Ты уверена? А я думаю, что Рольф и без того счастлив. Он догнал меня, наконец, не так ли? — она резко обернулась к Анджелине, сверкая своими ярко-зелеными глазами.

— Он не в состоянии радоваться по этому поводу.

— Ты считаешь, что он серьезно болен? Как это некстати! Я надеялась, что он спасет меня, конечно, за соответствующее вознаграждение.

— Не понимаю…

— В обмен на те сведения, которых он добивается, — нетерпеливо добавила Клэр, хотя вид у нее при этом был довольно смиренный.

— Так ты что-то знаешь об обстоятельствах гибели Максимилиана? — Анджелина не так уж была поражена этой новостью, как можно было ожидать.

— А что тут удивительного? Я присутствовала при этом, — напомнила ей Клэр, и странная улыбка заиграла на ее красивых губах.

— Но ты ничего не сказала об этом в ночь твоего ухода в монастырскую школу!

— Но ведь в комнате была мама, моя дорогая мама! Я считаю за лучшее не лишать иллюзий женщину, которая родила меня, в тех случаях, конечно, когда это возможно.

От цинизма последнего замечания холодок пробежал по спине Анджелины. И хотя она была уже в курсе многих дел и обстоятельств, связанных с кузиной, в том числе отлично знала, что та была любовницей Макса, Анджелина все же не стала говорить об этом вслух.

— Что ты имеешь ввиду?

Клэр пожала плечами.

— Какое это имеет значение? Все это было так давно. Мы должны заботиться о дне сегодняшнем.

— Я уже говорила тебе…

— Да, да, я знаю, но существует же хоть какой-нибудь выход! Если я буду действовать своими силами, я очень скоро найду слабое место у этого шотландца. Мак-Каллафа заботят, например, его люди и его положение в этой забытой богом глуши. Он командует целым военным лагерем — ты заметила? — такой лагерь вовсе не нужен для противостояния закону. Из его разговоров со своими людьми я поняла, что он враждует с другой шайкой разбойников. Как бы это было здорово, если бы на него и его людей напал отряд других негодяев.

— А ты подумала, куда нас может завести такая тактика? — спросила Анджелина.

— Какая разница, лишь бы отомстить Мак-Калла-фу. И потом мы наверняка сможем бежать под шумок во время заварухи.

— Но ведь нет никакой гарантии, что если нам не удастся бежать, другие разбойники будут обходиться с нами лучше этих.

— Во всяком случае, мы должны попробовать.

— Только не с раненым на руках, который не может защитить себя, — возразила Анджелина.

— Ты думаешь, он не может себя защитить? Это очень печально для Рольфа, он не привык к такому положению. Не сомневаюсь, ему будет трудно сжиться с этим. Вот почему ты сидишь здесь, а не с ним в комнате!