За тебя, Родина! - Илья83

сваленные в кучу, лежали другие трупы, навскидку больше десятка, в голландской форме. Было видно что парни успели повоевать и им пришлось заплатить свою цену чтобы открыть дорогу в город для основных сил.

Не останавливаясь, Гюнтер тоже козырнул и одобрительно улыбнулся обер-фельдфебелю, признавая его заслуги в захвате важного моста. А потом, снова схватившись покрепче за края люка, мысленно перенёсся во вчерашний день…

… — Чёрт тебя побери, Шольке, что это значит⁈ — встретил его голос раздражённого Папаши, который с комфортом расположился в своём штабном автобусе. Чуть подальше стояли его начальник штаба, лишь мельком бросивший взгляд на вошедшего Гюнтера и снова уткнувшийся в карту, а также старый знакомый, адъютант Роске, встретивший его сочувственной улыбкой.

— Что вы имеете в виду, обергруппенфюрер? — осведомился он, став по стойке «смирно».

— Хватит держать меня за деревенского дурачка, Шольке! — гневно сказал Дитрих, встав на ноги и подошедший к нему вплотную. Ростом он был явно ниже высокого Гюнтера и ему приходилось задрать голову чтобы смотреть в лицо. Это явно не нравилось обергруппенфюреру и он сразу отошёл на шаг, заложив руки за спину. — Почему мне докладывают что командир моих разведчиков куда-то пропал и никто не знает где он находится? Роске трижды пытался связаться с тобой и каждый раз ему говорили что ты на минутку покинул машину! Эта минутка превратилась в целый час! И какого чёрта ты весь залит кровью⁈ — спросил Папаша, словно только сейчас это заметил. Хотя, может так оно и было…

— Виноват, обергруппенфюрер! — вытянулся Шольке. Кожу на лице стянуло и он мельком подумал что сейчас выглядит как какой-то вурдалак из голливудского кинофильма. — Обзор из броневика был плохой и чтобы разобраться в обстановке на поле боя мне пришлось его покинуть. Невдалеке увидел группу солдат, оставшихся без командира, был вынужден взять их под своё командование и повести на штурм. Как только мы смогли прорвать оборону и расширить прорыв то вернулся в своё подразделение. Докладываю: в моём отряде погибших нет, раненых семнадцать, из них пять тяжёлых! Потерь в технике нет, все машины исправны и готовы к бою. Горючее и боеприпасы пополнены! Что касается моего внешнего вида… Хотел умыться перед докладом но мне передали чтобы немедленно явился к вам.

Дитрих на это удивлённо хмыкнул и обернулся к адъютанту:

— Нет, ты слышишь, Роске? Обзор, видите ли, был плохой! И потерь нет! Да ещё в таком виде! И что мне с ним делать, скажи?

— Думаю, вам следует, прежде всего, отпустить его умыться, обергруппенфюрер… — подал голос тот, с серьёзным видом глядя на Папашу. Вот только Гюнтеру показалось что Роске едва сдерживается от улыбки. — А уже потом решать что с ним сделать: наказать за оставление своего подразделения без командования, или же наоборот, поощрить.

— Что⁈ Поощрить⁈ Ты что, Роске, смеёшься надо мной? За что мне его поощрять⁈ — неподдельно изумился Дитрих, воззрившись на своего адъютанта.

— Позволю себе обратить ваше внимание, обергруппенфюрер, что кровь на лице и форме оберштурмфюрера Шольке явно не его собственная! — объяснял тот. — Значит, с высокой вероятностью, она вражеская. А если вы хорошенько приглядитесь к ножнам его кортика то увидите что на них тоже есть кровь. И я почти уверен что оберштурмфюрер участвовал в ближнем бою, собственноручно расправился с врагом и помог прорвать голландскую оборону. Мне кажется, если это подтвердится, есть основания не только для поощрения но и награждения командира наших разведчиков нагрудным штурмовым знаком.

Несколько секунд Папаша продолжал таращиться на своего невозмутимого адъютанта а потом круто развернулся к Гюнтеру.

— Ты слышал, Шольке? Он ещё и наградить тебя предлагает! — с какой-то весёлостью сказал он. — Чёрт знает что!

Внезапно его лицо стало серьёзным и он рявкнул:

— Уйди с глаз моих долой, Шольке, пока я не понизил тебя обратно до унтерштурмфюрера! И если опять узнаю что ты сам себя превратил в пехотинца то лично сниму тебя с должности и отправлю снова грязь месить! Если не нравится командовать разведкой то так и скажи! Всё, свободен! Кругом, марш!

Гюнтер чётко отдал приветствие, развернулся и спустился из штабного автобуса, услышав напоследок как Папаша ворчливо обратился к адъютанту:

— Что, у тебя любимчик появился, Роске? Наградить его… Пусть спасибо скажет что у него никто не погиб, иначе… — дальше Шольке уже не услышал. Потом он быстро утряс вопрос по поводу перевода «Сосиски» и его брата в свой отряд, передав взамен их командиру роты две бутылки мозельского из «тайного» запаса Брайтшнайдера.

…Снова вспомнив эту сцену Гюнтер усмехнулся. Да, повезло ему, нечего сказать. Роске удалось пригасить раздражение Папаши иначе тот вполне мог осуществить свою угрозу. Впредь нужно быть осмотрительнее.

Появились пригороды Роттердама, красивые домики с аккуратными палисадниками, расположившиеся с двух сторон от дороги. На улице не было ни души, видимо, все попрятались по домам, пережидая опасность. На взгляд Шольке это было самое разумное для гражданских в зоне боёв. Сидеть тихо как мыши и не лезть под пули. О войне напоминал лишь армейский грузовичок с распахнутыми дверями, который уткнулся в стену крайнего домика. Разбросанное рядом с ним шинели, шлемы и другое военное имущество голландской армии показывало что развал и хаос всё больше охватывали противника.

Внезапно Гюнтер похолодел вспомнив кое-какие подробности захвата Роттердама. Проклятье, как он мог забыть? Ведь совсем скоро немецкие бомбардировщики должны будут бомбить центр города! Вроде бы, часть из них из-за помех в связи не сможет получить приказ об отмене и разнесёт всё в радиусе двух-трёх километров. Надо попробовать постараться предотвратить это! Всё равно голландцы приняли ультиматум генерала Шмидта поэтому этот авианалёт бесполезен. К тому же эта бессмысленная бомбардировка послужит прецедентом для англичан и те на следующую ночь совершат первый налёт на Рурскую область. Не то чтобы Шольке было так жалко почти тысячу мирных жителей, они же не немцы, но в городе уже были первые немецкие части и те вполне могли попасть под свои же бомбы. А это уже непорядок…

Он наклонился вниз и крикнул, чтобы его услышали сквозь шум мотора:

— Зигель, скажите радисту чтобы нашёл волну Люфтваффе и срочно передал приказ штаба об отмене бомбардировки города! Скажите что в Роттердаме уже находятся наши части! Пусть передаёт пока лётчики не подтвердят получение приказа!

— Слушаюсь, оберштурмфюрер! — крикнул в ответ Мариус и повернулся к радисту, принимаясь объяснять ему что делать.

А