Под тенью белой лисы - Бронислава Антоновна Вонсович

артефактом. Вы сказали, что он тут?

– Тут, – неохотно подтвердила я. – Мне нужно будет, чтобы вы с ним меня проводили через телепорт.

– Это исключено, – отрезал Ли Си Цын. – Если бы все было так просто, я бы не настаивал на вашем прибытии.

– А вы уверены, что вам не понадобится помощь хорошего целителя при попытке разделить зверей? А если она закончится неудачно?

– Значит, закончится неудачно, – непримиримо ответил он. – Даже не буду спрашивать, откуда вы знаете, что мне нужно сделать, но вы совершенно правы. Время уходит, Елизавета Дмитриевна, мне все трудней двигаться с каждым днем, так что меня устроит любой результат.

– Но меня не устроит. Боюсь, я вынуждена настоять, поскольку мне с артефактом весьма опасно перемещаться телепортом.

Я не стала говорить, что в случае неудачного лисицынского ритуала у меня возникнут проблемы с возвращением в Царсколевск, это и без того прекрасно понимали и он, и я.

– Опасно для тех, кто долго контактировал, – недовольно скривился Ли Си Цын. – С вами не случится ровным счетом ничего.

– Я долго контактировала, просто об этом не знала. Так что уже случилось. Рисковать еще раз не хочу, но в Царсколевске завтра утром мне надо быть непременно.

– И сейчас артефакт у вас с собой. – Он внимательно посмотрел на меня, потом на кучу одежды подо мной и неуверенно уточнил: – Неужели в вас?

Я только нервно дернула хвостом:

– Вы оденетесь, возьмете все необходимое для ритуала и артефакт, который я вам вручу, затем проведете меня через телепорт в Царсколевск. После чего мы отправимся в мой дом, где вы проведете ритуал под присмотром Владимира Викентьевича.

– Владимира Викентьевича?

– Звягинцева. Он был целителем у Рысьиных. Боюсь, он сейчас очень нервничает.

– Позвоните ему.

– У нас пока нет телефона. Разве что Тимофееву позвонить?

– Звоните Тимофееву.

– Я номер не знаю.

– Елизавета Дмитриевна, – хмыкнул Ли Си Цын. – У вас в клане всего один человек с телефоном, могли бы выучить.

– Моему клану всего несколько часов, – парировала я. – И зачем мне учить номер телефона, если у меня самой телефона нет?

– У главы сильного клана – и нет телефона?

– Мы только купили дом. Всему свое время.

– Вы купили?

– Владимир Викентьевич. Откуда у меня деньги?

– Я и думаю: откуда? – Заплывшие глаза Ли Си Цына смотрели весьма недоверчиво. – Если у того, у кого денег не было, они вдруг появляются, это всегда не к добру.

– У меня не появились, если это вас беспокоит.

– Значит, вы настаиваете, чтобы я перешел с вами, – тяжело вздохнул Ли Си Цын.

– Настаиваю, иначе артефакт я вам не передам, – подтвердила я. – Только после того, как вы пообещаете, что отправитесь со мной.

– Если бы не видел своими глазами, что вы рысь, непременно подумал бы, что вы лиса, – буркнул он. – Очень уж у вас ухватки характерные. Можно сказать, почти родственные. – Он встал, тяжело двинулся к двери и сказал уже на ходу: – Встречаемся в телепортационной. Вы знаете, где она. Вам бы тоже одеться. Или будете перемещаться так?

– Оденусь, – кивнула я. Все равно лапами из себя артефакт не достанешь. – Но вы пока не дали слово, что отправитесь со мной. Понимаете, Борис Павлович, вы такой большой и сильный, а я такая маленькая и слабая, что поневоле опасаюсь, что все пойдет так, как нужно вам.

– Считайте, что вы меня убедили с целителем, – проворчал Ли Си Цын. – Даю слово, Елизавета Дмитриевна, что перейду с вами в Царсколевск и отправлюсь к вам в дом.

Он ушел, грузно переваливаясь и отдуваясь, а я перекинулась и торопливо начала одеваться. Натянув нижнюю рубашку, я бросила плетение и вытащила все-таки из себя то, что там хранилось. Теперь я могла рассмотреть эту сферу раздора. Но ничего примечательного в ней не было: там действительно искрился туман, но был он столь неприятен, что вглядываться не хотелось, напротив, казалось, что что-то оттуда начинало вглядываться в меня, и было это не только неприятно, но и пугающе. Появилось желание вообще забыть здесь артефакт. В конце концов, я не нанималась возвращать Львовым их собственность. Я набросила носовой платок, чтобы избавиться от чужого мутного взгляда, и оделась. Ни в один из карманов сфера не входила, пришлось нести в руках.

В телепортационной ждал знакомый китаец, который, низко кланяясь, вручил мне шубку и сапожки. Вряд ли он бегал в магазин, так что, скорее всего, я опять обездоливаю какую-то из гостий Ли Си Цына. Наверное, мой лисий вид так поразил настоящую Ксиу, что присылать девушек сюда будут еще долго. Но спрашивать я не стала, да и не успела бы: китаец испарился сразу же, а вот самого Ли Си Цына пришлось подождать. Пришел он полностью одетый, с толстенной тростью и пузатым саквояжем, из которого извлек шкатулку, явно артефактного назначения. Сфера туда легла как родная. Закладывала я ее безо всякого душевного трепета. Я бы вообще предпочла дальше не отвечать за эту пакость, но что-то мне подсказывало, что Ли Си Цын отделается от артефакта, как только исчезнет необходимость.

– Шкатулка нужна, чтобы?.. – все же уточнила я.

– Артефакт такого уровня незамеченным долго не останется. Вы же не хотите, чтобы каждый встречный знал, что вы ограбили имперскую сокровищницу?

– Я не грабила, – фыркнула я. – Сдается мне, грабили как раз вы. Только зачем?

– Молодой был, глупый, – и не подумал отпираться Ли Си Цын. – Сейчас бы ни за что туда не полез.

– А я хотела вас попросить вернуть… – с намеком сказала я.

– Хотеть можете, но возвращать будете сами, – отрезал он и активировал портал, тот потемнел, сделавшись дымно-непрозрачным, и Ли Си Цын кивнул мне: – Прошу. И поторопитесь.

Я шмыгнула в телепорт и оказалась почти в такой же комнате, только расположение двери немного отличалось. Ли Си Цын перешел за мной, сразу загасил телепорт и набросил сложное плетение, явно чтобы остаться незамеченным.

– Сестру беспокоить не будем, – решил он.

– А Дмитрия Валерьевича?

– Соскучились? – ехидно уточнил Ли Си Цын. – А как же ваша почти помолвка?

– Я размышляю, как мы будем добираться, а не как мне повидаться с вашим племянником.

– Извозчика наймем.

Лестница скрипела и прогибалась под его весом, трость долбила по ступеням, чудом не оставляя там выщерблин, но никто не выскакивал узнавать, что происходит: для жильцов дома лисицынское плетение полностью гасило издаваемые звуки. Нам же все было прекрасно слышно. И видно. В песцовском доме бурлила жизнь: бегали горничные, из кухни долетали весьма аппетитные запахи, в комнате, мимо которой мы проходили, двое господ обсуждали вчерашний спектакль, а издалека доносились звуки игры на фортепиано.