Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории - Владимир Ли

Федерация промышленников Кореи (ФПК) выразила свое открытое несогласие с «излишне жесткой», по ее оценке, системой госрегулирования в экономике. С другой стороны, чэболи настаивали на том, чтобы государство ни в коей мере не снимало с себя бремени по оптимизации хозяйственного роста путем выделения госинвестиций в капиталоемкие и технологически сложные проекты. Отсюда крайне осторожный подход реформаторов к структурной модернизации отношений с ФПК.

Вопреки теоретическим установкам стратегии «новой экономики» не удалось довести до завершения объявленную в 1993 г. программу приватизации и повышения рентабельности четырех крупных государственных компаний: «Кориа телеком», «Кориа Газ корпорейшн», «Кога Тобако энд Джинсенг корпорейшн» и «Кори Хэви индастриз энд констракшн», поскольку возникла угроза монопольной скупки государственных акций узким кругом крупных ФПГ. Власти разработали дополнительную программу разукрупнения и децентрализации предприятий, намеченных к приватизации, и постепенной передачи госакций в частные руки. Однако практическая реализация этого плана оказалась заблокирована финансовым кризисом 1998 г.

Частичный демонтаж системы госрегулирования, разумеется, не означал, что государство уходит в экономическую и финансовую тень, покидает народно-хозяйственную арену. Под строгим контролем правительства продолжали оставаться все государственные и частные инвестиции не только внутри страны, но и за рубежом, экспортно-импортные операции, источники получения кредитов и субсидий, вопросы ценообразования и другие ключевые аспекты предпринимательской деятельности.

Однако система госрегулирования даже в такой гипертрофированной форме оказалась бессильной перед законами рыночной стихии. Основные ежегодные показатели развития южнокорейской экономики за седьмую пятилетку стали грозным предостережением того, что колебательная стагфляция неуклонно катится к разрушительному кризису. В 1994 г. объем прироста ВВП составил 8,6 %, в 1995 г. поднялся до 9 %, затем в 1996 г. снизился до 7,1 % и в 1997 г. резко упал до 5,5 %. Такого же рода стагфляционная тенденция прослеживалась в темпах роста ВВП на душу населения: 1994 г. – 7,6 %, 1995 г. – 7,9 %, 1996 г. – 6,2 % и в предкризисном 1997 г. – 3,9 %.

В марте 1997 г. Ким Ен Сам предпринял отчаянную попытку остановить стагфляцию путем смены правительства и введения ряда непопулярных мер. Под нажимом властей был снижен импорт ряда дорогостоящих импортных товаров, произведено сокращение аппарата госслужащих на 10 тыс. чиновников, сокращена программа государ ственных расходов на 2,2 млрд долл., создан чрезвычайный фонд предотвращения банкротств банковских структур и т. п. Однако эти запоздалые меры принесли лишь видимое оздоровление ситуации, поскольку никак не затрагивали олигархической структуры крупного финансово-промышленного капитала.

Обострение противоречий между государством и крупным частным бизнесом стало в дальнейшем одной из основных причин структурной деформации в обществе – кризиса всего воспроизводственного процесса. На неоиндустриальной стадии развития в условиях общей слабости среднего национального предпринимательства чэболи, бесспорно, играли позитивную роль как «локомотивы» ускоренной модернизации. Однако с превращением чэболей в гигантские финансово-промышленные конгломераты, охватывающие десятки отраслей и сотни предприятий, оптимальное управление, исходящее от одной персоны (основная корпорация) становится невозможным. Управленческая структура южнокорейских ФПГ построена на холдинговой основе бесчисленного числа компаний, которые возглавляются членами одного семейного клана или выходцами из одной местности, или выпускниками одного и того же учебного заведения. Ни один самый одаренный менеджер, не входящий в состав такой квазисемьи, не в состоянии пробиться к реальному руководству, которое передается по наследству от отца к одному из сыновей и т. д. При каждой чэболь действует формально президентский совет в составе двух десятков управляющих. Советы собираются обычно 1–2 раза в неделю для проработки тех или иных вопросов, но окончательное решение принимает один человек – глава чэболя (хведжан). И надо сказать, что такого рода решения далеко не всегда носили оптимальный и взвешенный характер.

Концентрация администрации Ким Ен Сама на проблемах стабилизации экономического роста позволила, хотя и с резкими колебаниями, сохранить в докризисные годы седьмой пятилетки положительные показатели прироста инвестиций. В 1993 г. они составили лишь 3,6 %, хотя в 1995 г. подскочили до 33,1 %, а в 1996 г. – до 32,6 %. При этом именно чэболи продолжали играть ключевую роль в воспроизводственном процессе и внешней торговле страны. К середине 90-х гг. совокупный объем продаж 10 самых крупных ФПГ составил 175 млрд долл., что соответствовало 50 % ВВП страны. Чэболи монопольно контролировали около 35 % валового объема промышленного производства, около одной четверти всех экспортно-импортных операций. Именно чэболи продолжали форсировать политику экспортной экспансии, хотя 20 крупнейших ФПГ в 1996 г. в условиях усиления стагфляции довольствовались минимально низкой прибылью в 1,7–3,1 % при процентной ставке на капитал в 12 %.[49]

В седьмую пятилетку в соответствии с внесенными коррективами прирост ВНП должен был составить 7 %, а среднедушевой доход увеличиться с 8186 долл. в 1994 г. до 14076 долл. в 1998 г. Экспорт страны планировалось увеличить с 82,3 млрд долл. в первый год пятилетки до 136,3 млрд долл. в последнем году пятилетки. Но выполнение этих амбициозных заданий натолкнулось на неуклонно надвигающийся на страну азиатский финансовый кризис 1987–1998 годов. С осени 1997 г. началось катастрофическое падение обменного курса воны. Если еще в сентябре 1997 г. 1 доллар США обменивался на 930 вон, то в середине декабря – 2000 вон. Такого обвала не было за всю историю национальной валюты. Финансовый кризис, охвативший многие страны Азии, обрушился всей своей тяжестью и на Юг Кореи. Между тем в стране полным ходом шла предвыборная гонка за пост президента РК.

* * *

На завершающем этапе своей многолетней политической деятельности Ким Ен Сам воплотил в жизнь свою юношескую фантазию – стал демократически избранным Президентом Республики Корея, главой государства. Ему довелось возглавить трудный и сложный процесс перехода раздираемой противоречиями республики от авторитарного правления к демократии, заметно поднять имидж государства в мировой дипломатии и на международной арене. Вместе с тем Ким Ен Саму не удалось воплотить в жизнь амбициозную стратегию создания «Новой Кореи», преодолеть противодействие олигархического капитала, остановить разгул коррупции, нарушение законности. Свертывая частично регулирующие функции государ ства в предпринимательской сфере, Ким Ен Сам пытался усилить государственный контроль в финансовой сфере. Подобно своим предшественникам, он сохранил запретительные барьеры для участия профсоюзов в политической деятельности (они были отменены лишь в 1996 г.). Не осуществились также его надежды на воссоединение двух Корей ве диное государство к концу XX в.

Глава II

Республика Корея на путях стабилизации основ гражданскогоо бщества

§ 1. Политическая борьба в РК после прихода к власти Ким Дэ Чжуна

18 декабря 1997 г. в Южной Корее состоялись выборы пятнадцатого президента страны, на которых с минимальным перевесом победил известный лидер демократического движения Ким Дэ Чжун. Так впервые в истории РК к власти пришел не официальный преемник, назначенный правящей партийно-политической группировкой, своего рода «престолонаследник», а кандидат оппозиции, стойкий и популярный противник авторитарного режима, мужественный борец за гражданские права, находившийся не один раз на грани смертельной опасности.

Биография Ким Дэ Чжуна во многом типична для ведущих политических лидеров, всплывших на волне бурного роста новых средних слоев модернизирующейся Южной Кореи. Он родился 3 декабря 1925 г. в деревне Хугвани на небольшом острове Хайе на юго-западном побережье Кореи, входящем в провинцию Чолла. Его родители, принадлежавшие к клану «Кимхэ Ким», были потомками основателя династии Кая, слившейся позднее с династией Силла, занимавшей могущественное положение в I–IV веках до н. э. Отец Ким Дэ Чжуна был старостой селения и, располагая средним достатком, сумел дать сыну хорошее образование. После окончания средней школы юноша успешно завершил учебу в Высшем коммерче ском училище г. Мокпхо и сразу же окунулся в предпринимательскую дея тельность. После освобождения страны в 1945 г. ему удалось выкупить акционерную компанию морских перевозок г. Мокпхо, где он ранее трудился экономистом. Вскоре Ким Дэ Чжун приобретает местную газету «Мокпхо ильбо», заняв пост президента издательской группы. Именно в эти годы складывается его активная патриотическая и демократическая позиция.