Театральный детектив - Константин Захарченко

Ольга замолчала и в зале возникла долгая пауза.

— Одних он спасает, других топит! — Леший посмотрел на Медведева. — Меня никто так не фраерил! Клоуна из меня сделал!.. Как в цирке!..

— Виктор Алексеевич, — протянул спонсор — а обманывать таким интеллигентным людям как вы, нехорошо! Я вам верил. Я думал, что вы хороший человек… Даже в голову не могло прийти!..

— Вы правильно выразились, Совдат Гапурович! — спокойно сказал Медведев. Он понимал, что со зверями, надо говорить, как можно спокойнее. — Вам и в голову не приходила мысль, что какие-то там, актёришки, могут восстать! Вы, Совдат Гапурович и Женю Гайчука убили поэтому! Какой-то там актёришко стал перечить вам! Вы как-то проговорились. Сказали, что вам даже лень думать об актёрах. О тех, "кто пудрит свои мозги, купаясь в своём ничтожестве"… Я понимаю, что вы кого-то процитировали, но думали вы так же!

Медведев сразу понял по изменившемуся лицу спонсора, что совершил ошибку. Ему не надо было обнажать, явно плагиатский характер Муташева. Но было уже поздно, что-либо, исправлять!

— Через несколько минут, — глаза Муташева вылезли из орбит — с вашего курьера будут живьём сдирать кожу и мы услышим его крик, даже здесь!.. Я уже вижу, как нож возмездия джигитов приближается к горлу шакала!..

Спонсор подошёл к двери и яростно крикнул.

— Эй, вы там!.. Если вертолёта не будет, мы взорвём бомбу!.. Она у нас есть!..

Все бандиты в недоумении переглянулись.

— Вот это по нашему! — прошипел Леший.

— " Не тот храбр, кто не знал безумств"! — Муташев поднял указательный палец вверх. Потом грозно посмотрел на всех. — Ларошфуко!… Включите снова телевизор! — Приказал он своим людям. — Скоро мы узнаем, что произошло с вашим артистом! С вашим Стасом!…

А произошло со "Стасом", с Митрофаном, вот что…

ВОЙНА МИТРОФАНА.

Поняв, что он и его сообщники попали в западню, чеченец, сидящий за рулём Жигулёнка рванул машину и проехав несколько метров завернул за угол.

Потрёпанный Жигулёнок мчался к " улице 1905 года". По дороге чеченцы о чём-то совещались. Говорили они по чеченски.

— " Вот и меня повезли на бойню!" — думал Митрофан. " Этот чёртов мотоциклист! Он мог видеть арест лешевцев. Странная операция. Сначала арестовывают бандитов в одном месте, потом тех же бандитов, из той же шайки, в другом. Как-будто у Лешего нет связей. Все, кто работают возле его гаража, наверняка с ним знакомы. И наверняка с ним в чём-то повязаны. Любой мог его предупредить… " С поличным, с поличным"… Хорошо если они повезут меня за город… Но через кольцевую дорогу им проехать не удастся! Их там остановят… Куда меня везут?!"…

Митрофан стал обдумывать варианты спасения… "Схватить соседей за волосы, а водителя треснуть по голове ногами? Он потеряет руль, машина резко свернёт и врежется во что-нибудь… Дать соседям ладонями по горлу? Я не Шварценегер… Выхватить у кого-нибудь из его кармана пистолет?.. А в каком он кармане?.. Что ещё?.."

— Куда мы едем? — спросил Митрофан

— Потэм узнать. — ответил один из сидящих рядом.

— Убивать меня будете?.. А зря… Вашего шефа всё-равно уже арестовали.

— Как арэстовалы, так выпустылы.

Автомобиль доехал до улицы " Девятьсот пятого года" и свернул направо.

— Куда мы едем? — повторил Митрофан. — На Красно пресненскую набережную?

— К реке едым. Топыт тебя будым. Язак прыкусы! Сыды и молчы!

— " Что за тип ко мне являлся около Пушкинской?" — быстро думал Митрофан. " Это не просто так!.. Это не было провокацией… Зачем?.. Но что тогда?.. Водку подарил, стихи читал… Стихи явно Шекспира… Послание от гамлетовцев?.. Морально поддержать? Что там говорилось?.. Что-то о совести… О правде… Весь стих вспомнить невозможно. Надо вспомнить конец… "Мне совесть говорит…"… "Нам совесть говорит…"… Там что-то о святости… "Нам совесть говорит…"… Свято!.. Что свято?…"

Машина остановилась у забора красно пресненского парка.

— Выходы! — водитель повернулся в сторону пассажиров. — Вытаскай его!

Чеченцы вышли из машины. Митрофан не выходил. Он знал, что убийцы сразу могут выстрелить ему в голову.

— " Нам совесть говорит, свято…", Митрофан напряг все свои эмоциональные силы. Он понимал, что от этого стиха, может быть зависит его жизнь!

— Выходы! — крикнули сразу трое.

Митрофан медленно вылез из машины. Он увидел в руках чеченцев пистолеты.

… " Оружье свято!..", вспомнил Митрофан. Сердце его радостно ёкнуло. Теперь последние строчки. " Нам совесть говорит, оружье свято, когда… Когда… За правду поднято оно!… Нам совесть говорит, оружье свято, когда за правду поднято оно!"

Митрофана вдруг осенила одна догадка. " Да, неужели!.. Но как ему удалось?..".

— Я знаю, что вы меня убьёте. — закрывая дверцу машины сказал он. — Мой друг положил в багажник бутылку водки. Я хочу выпить перед смертью. Могу я взять её с собой?.. Это русский обычай! Выпить перед смертью… Знаете песенку? Митрофан запел. " Ко мне смерть пришла, меня дома не нашла. А нашла в кабачке с пол бутылочкой в руке"… Это традиция! Вы же сами почитаете традиции.

Чеченцы о чём-то переговорили.

— Быстро бэры и пошлы. — более примирительно сказал один из чеченцев. — В паркэ будэшь напытся.

Митрофан понял, что убивать его будут в парке, поэтому было время унять дрожь внутри себя. Если он будет так дрожать, то ничего не сможет сделать. Даже тогда, когда он найдёт в багажнике то, что он надеется там найти. Но сначала надо прийти в себя. Он знал, что это страх! Он знал, что миром правит, страх. Но он так же знал, как с ним бороться. И научил его этой борьбе — театр, его любимая наука, драматического действия.

Митрофан облокотился руками на крышу автомобиля.

— Спасибо ребята! Это благородно с вашей стороны!

— Беры буталка и пошлы! — сказал водитель.

— Сейчас, сейчас… -

Голова у Серова закружилась. Митрофан расслабил тело, закрыл глаза и перестал на несколько секунд чувствовать и думать. Затем он выпрямился, собрался физически и психически, и стал повторять про себя то, что часто повторял на сцене, когда чувствовал, что роль не шла.

— " Ничего не чувствовать, ни о чём не думать. Выполнять бездумно физические действия. Ходить, двигаться, что-то делать и вдохновение само придёт. Не надо насиловать свою природу! Только действовать… Действовать бездумно. Действовать и действовать".

Митрофан подошёл к багажнику, открыл его и поскольку уже стемнело, стал шарить руками по дну. Он сразу наткнулся ладонями на бутылку. Он приподнял её и ощутил под ней что-то холодное и металлическое. Он понял, что это пистолет. Митрофан взял пистолет в руки и ощупал его. Это был шестизарядный револьвер. С предохранителя он был снят. Митрофан положил его левой рукой в боковой карман пиджака, в левую руку он взял бутылку водки. Потом закрыл багажник и подошёл к чеченцам.

— Я готов.

— Пошлы. — скомандовал водитель. Видимо он был старшим в группе.

Все четверо вошли через ворота в парк. Митрофан шёл впереди, чеченцы сзади. Один из чеченцев, что-то темпераментно говорил водителю.

— Стать! — скомандовал старший Митрофану.

Митрофан остановился. Остановились и чеченцы. Они стояли в трёх метрах от него.

— Что ты положишь в карман? — спросил старший.

— Когда? — спросил Митрофан.

— Когда брал водка?

— Пачку сигарет.

— Снымы пуджак и кын впереди!

— Это сигареты! Смотрите. — Митрофан полез в левый карман.

— Нэ лэз в карман! — крикнул старший.

Но Митрофан не вынимая револьвера из кармана, направил его дуло в туловище старшего и нажал на курок. Бах!…Чеченец крикнул и схватился за живот. Митрофан бросил бутылку и кинулся к ближайшему дереву. Он уже добежал до него, когда услышал за спиной выстрел и в этот же миг, он почувствовал боль в спине. Не замечая этого, он заскочил за дерево. Револьвер он держал наготове.

Старший упал на землю, остальные чеченцы разбежались в разные стороны и открыли огонь из пистолетов. Митрофан на корточках побежал к другому дереву. Двое чеченцев что-то орали и стреляли.

— " Надо выполнять простые, физические действия!" Мелькали формулы в голове Митрофана.". — Чему учил Суворов. " У солдата должно быть, горячее сердце и холодная голова". Чеченцы потеряли голову и надо этим воспользоваться. Действие и только действие!"

Антикурьер лёг под дерево и пытался найти чеченцев. Их было легко найти. Их силуэты чётко просматривались на фоне улицы, освещённой фонарями.