Славянский шкаф, или Малахитовые часы - Владимировна

Мартин привел квартиру в порядок. Важно, чтобы в доме все само делалось. Пока он был занят, о девушках не вспоминал, но, закончив тяжкий труд, вспомнил, что ему никто не звонил и никто не тревожил, а пора бы. По привычке Мартин позвонил Лизавете, ее мать ответила, что она в дальней командировке. Он позвонил Ивине. И, о, чудо! Ивина была рада его слышать и видеть. Приятно!

У Лизаветы Сергеевны наступило бабье лето, за окном зеленели деревья, а ей Бог послал кусочек счастья в виде Красса. Он, проснувшись утром, поел, попил и отбыл на службу, а на ужин он уже был приглашен. В его семье все питались по своим углам, и кто чем, и такого домашнего уюта он не знал. Его мать не успевала всех накормить, либо не хотела это делать. А у Лизаветы Сергеевны было много неиспользованной энергии. Она рано овдовела и вела размеренный образ жизни, вот и сохранилась.

Красс с радостью отработал день, зная, что его ждут и накормят без затрат с его стороны. О тратах он пока не думал. Лизавета Сергеевна словно помолодела, она за сутки расцвела и светилась изнутри. Отбивные из натурального мяса со сложным гарниром на большой, плоской тарелке уже ждали молодого человека. Салатики стояли в хрустальных салатницах, хлеб лежал в плетеных из соломки тарелках. Наливки не было, но был чай, а вишневое варенье в вазе томно поблескивало. Красс ел с наслаждением, он наедался, он блаженно жмурился, как кот. Его животик давил на брючный ремень.

— Красс, я принесу тебе спортивный костюм, купила по случаю, а носить некому, — сказала Лизавета Сергеевна, и действительно принесла спортивный костюм, который подошел Крассу.

Он переоделся и плюхнулся в кресло, она пододвинула к нему столик на колесиках со стеклянной столешницей. На стекле стояла ваза с мытыми фруктами, капельки воды еще не успели высохнуть на бананах, яблоках и винограде. Отдельно она поставила ягоды с собственной дачи.

— Лизавета Сергеевна, я сытый. Спасибо вам.

— А ты ешь, Красс ешь, поправляйся.

— Я уже засыпаю от сытости.

— Ложись, ложись, я тебе постелю на диване. В комнату Лизаветы входить не будем, она может рассердиться.

— Как она сердится я в курсе, — подпел ей Красс.

И действительно, он лег и заснул крепким сном. Лизавета Сергеевна прикрыла его пледом и сама ела фрукты и смотрела то на спящего мужчину, то на телеэкран. Он проспал три часа, проснулся поздно вечером. Телевизор был выключен, хозяйка спала в своей комнате. Он встал, включил свет и телевизор, выпил водички и сел доедать фрукты. В голове его было пусто — пусто, как у сытого домашнего кота. Идиллия длилась до тех пор, пока у Лизаветы Сергеевны не кончились деньги, выданные ей на питание Лизаветой перед отъездом в командировку. Сама она жила на пенсию и не работала, а о других доходах она умалчивала.

Крассу Лизавета Сергеевна скормила все наличные деньги в виде самой разнообразной пищи. Он отъелся, хорошо выглядел, и был отглаженный до острых кромок. Деньги кончились, а Лизавета не приезжала. Жировки полетели со всех сторон, а платить за коммунальные услуги было нечем. Лизавета не звонила и не приезжала. Красс денег не давал, он считал, что его кормят в оплату за сердечный приступ, который он испытал по вине дочки Лизаветы Сергеевны.

Лизавета Сергеевна не выдержала и спросила:

— Красс, ты не мог бы заплатить за коммунальные услуги? Лизавета вернется — отдаст.

— А если не вернется? — спросил Красс.

От такого вопроса челюсть у женщины отвисла и ей показалась, что за окном полетели желтые листья.

— Денег у меня на еду для тебя тоже больше нет, кончились, — грустно добавила Лизавета Сергеевна.

— Мне самому надо платить за свою комнату, — и он, взяв сумку с вещами, которые незаметно у него накопились, покинул негостеприимный дом.

Лизавета Сергеевна плюхнулась в кресло, фрукты уже не стояли на журнальном столике. Зато раздался звонок в дверь. Она бросилась открывать дверь, да споткнулась о тяжелый предмет на полу. Это Красс, уходя, кое-что раскидал по квартире. В дверь звонили, но она не могла подняться. Она стала кричать. Но голос ее был тихим, и за двумя дверями ее не услышали и ушли.

Глава 8

Лизавета с Ибрагимом впали в медовую любовь. Все было отлично, пока не екнуло сердце Лизаветы, ей показалось, что у матери возникли проблемы. Она позвонила домой, ей не ответили. Она позвонила Мартину, тот обещал навестить ее маму. Вместе с соседями Мартин открыл квартиру Лизаветы Сергеевны, но было поздно. Она была мертва. О чем он и сообщил Лизавете. Лизавета сказала Ибрагиму, что ей надо срочно уехать. Он в порыве чувств, чтобы скрасить несчастье Лизаветы своим благородством, подарил ей золотое колье. Она оценила его поступок, взяла подарок с собой, улетая на самолете домой.

Ибрагим вернулся к своей второй жене, так как она его вполне устраивала.

Лизавета и Красс пошли на второй круг своих отношений. Оба они остались одни в своих квартирах. Лизавета изменилась, она уже не была неприступной крепостью, она привыкла с Ибрагимом к любви в круглосуточном режиме. Ей нужна была любовь! Красс диву давался от метаморфоз Лизаветы, но спрашивать боялся или не хотел знать правды. Лизавета давала ему науку любви во всем ее проявлении и разнообразии образов. Они нашли друг друга.

Лизавета стала ощущать признаки наступающей беременности, она не сомневалось в том, что это ребенок Ибрагима. Но кому это было интересно? На работе это вызвало прямой интерес руководства, но ей сказали, что после родов три месяца отдохнет и выйдет на работу, взяв няню по уходу за ребенком. Времена изменились, и социалистические законы государства, и действующие законы новой жизни не всегда друг другу не соответствовали.

Красс тешил свое самолюбие тем, что ребенок будет его. На том и остановились, что его отчество будет носить ребенок Лизаветы. Однако у него не было чувства будущего отцовства! Вот не было и все! Чужая приехала из длительной командировки Лизавета, и вся ее страсть к нему была чужой, словно принадлежала не ему, а тому, кого она оставила не по своей воле, а по воле обстоятельств.

Поэтому Красс поехал навестить Ивину. Интересная мысль посетила его, ему показалось, что от Ивины идут те же флюиды, что и от Лизаветы. Эта мысль стала его преследовать.

— Ивина, а кто был твой бывший любимый мужчина в стране Пирамид? Не Ибрагим?

— Ибрагим. Я тебе разве не говорила о нем?

— Ты имя не называла. У Лизаветы будет от него ребенок.

— Красс, ты, что такое говоришь? Ибрагим женат!

— Раз женат, два женат, три не женат. Третья у него Лизавета и она ждет ребенка от Ибрагима, а мне говорит, что от меня.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});