Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся. - Эрнст Шумахер

Утверждение, что бесконечное повторение про себя короткой последовательности слов ведет к духовному результату, действительно проявляющемуся в физическом ощущении духовного тепла, настолько странно для современного склада мышления, что обычно его отвергают как полную чушь. С нашим прагматизмом и любовью к фактам, которыми мы так гордимся, не так-то просто попробовать такой способ. Но почему бы и нет? Потому что такие попытки ведут к некоторым прозрениям и определенного рода знаниям, и однажды открывшись для них, мы будем всегда носить их в своем сердце; они поставят перед нами своего рода ультиматум: или ты изменяешься, или гибнешь. Современный мир любит вещи-игрушки, а с результатами непосредственного изучения и развития осознанности уже не поиграешь.

Другими словами, Первая Сфера Познания — минное поле для всякого, кто никак не может понять, что на человеческом Уровне Бытия невидимое бесконечно сильнее и значимее видимого. Обучением этой основополагающей истине традиционно занималась религия, и поскольку западная цивилизация забросила религию, передать это учение больше некому. В результате западная цивилизация потеряла способность решать настоящие проблемы жизни на человеческом Уровне Бытия. От мощи ее способностей на более низких уровнях захватывает дух; но в том, что касается по-настоящему человеческих проблем, она невежественна и некомпетентна. Без мудрости и учений подлинной религии Первая Сфера Познания остается заброшенным пустырем, поросшим сорняками, многие из которых ядовиты. Здоровые и полезные растения здесь еще можно встретить только по счастливой случайности. Без осознанности (в полном смысле «фактора z») человек действует, говорит, учится, реагирует механически, как машина, на основе случайно, ненароком, механически приобретенных программ. Он не знает, что действует в соответствии с программами; поэтому перепрограммировать его не составляет труда: можно заставить его думать и действовать совсем не так, как он думал и действовал раньше, — лишь бы только новая программа его не разбудила. Ибо в бодрствующем состоянии никто не в силах запрограммировать его: он программирует себя сам.

Это древнее учение, которое я лишь излагаю современным языком, предполагает наличие двух составных частей вместо одной: программиста и компьютера. Последний может прекрасно работать без всякого внимания со стороны программиста — просто как машина. Сознание, «фактор у», может прекрасно работать в отсутствии осознанности, «фактора z», пример чему — все высшие животные. Все великие религии утверждают, что целостность человеческого «ума» не сводится к одной составляющей. Это утверждение теперь подтверждается и результатами новейших научных исследований. Незадолго до своей смерти в возрасте восьмидесяти четырех лет Уайлдер Пенфилд, всемирно известный невролог и нейрохирург, обобщил свой опыт в книге «Загадки разума»:

На протяжении своей научной карьеры я, как и другие ученые, силился доказать, что разум сводится к мозгу. Но, возможно, теперь пришло время непредвзято взглянуть на факты и задаться вопросом: а правда ли разум сводится к механике мозга? Можно ли объяснить разум тем, что мы знаем теперь о мозге? И если нет, которая из двух возможных гипотез более разумна: что человеческое существо основано на одном элементе или на двух?[171]

Доктор Пенфилд приходит к заключению, что «разум, похоже, действует независимо от мозга наподобие того, как программист действует независимо от своего компьютера, при всей его зависимости от функционирования компьютера для достижения некоторых целей». Далее он объясняет:

Я уверен, что никто никогда не сможет объяснить разум на основе действия нейронов в мозге. Мне кажется, что разум самостоятельно развивается и достигает зрелости на протяжении жизни индивида как ведущий элемент. Компьютером (коим является мозг) должна управлять сила, способная на независимое понимание. По этим причинам я склонен выбрать предположение, что наше существо необходимо объяснять на основе двух фундаментальных элементов[172].

Очевидно, что программист «выше» компьютера, точно так же как осознанность «выше» сознания. Изучение Первой Сферы Познания предполагает систематическое развитие этого «высшего» элемента. Нельзя научить программиста, просто ускорив и улучшив работу компьютера. Ему требуется не просто знание фактов и теорий, но понимание или прозрение. Не удивительно, что процесс обретения понимания весьма отличен от процесса обретения знания фактов. Многие люди не видят разницы между знанием и пониманием и поэтому воспринимают методы тренировки типа сатипаттханы, йоги или безустанной молитвы как какой-то суеверный вздор. Такое отношение, конечно же, не имеет никакого веса и просто указывает на отсутствие соответствия. Любые систематические усилия приводят к некоторому результату.

Молитва Иисусова служит постоянным напоминанием человеку смотреть внутрь непрестанно, осознать свои бегущие мысли, внезапные эмоции и даже движения с тем, чтобы он смог попробовать подчинить их себе… Тщательно исследуя и наблюдая свое собственное внутреннее существо, он все лучше узнает свою никчемность, и это знание может повергнуть его в отчаяние… Это родовые схватки духа и стоны просыпающейся в человеке духовности… Молитву Иисусову советуют повторять в «тишине»… Под тишиной здесь понимается и внутренняя тишина, тишина своего ума, отключение воображения от бурного нескончаемого потока мыслей, слов, впечатлений, картинок и мечтаний, что держат человека во сне. Это не просто, так как ум работает почти автономно[173].

Мало кто из современных западных философов уделял серьезное внимание методам изучения Первой Сферы Познания. Редкое исключение — это В. Т. Стэйс, около двадцати пяти лет, начиная с 1935 года, бывший профессором философии Принстонского Университета. В своей книге «Мистицизм и философия» он ставит давно назревший вопрос: «Имеет ли отношение так называемый „мистический опыт“ к важнейшим вопросам философии? И если да, то какое?» Его исследования привели его к «направленному внутрь мистическому опыту» и таким образом к методам, используемым теми, кто ищет такого опыта. Быть может, жаль, что профессор Стэйс использует слово «мистический», которое обрело довольно «мистическое» значение, хотя на самом деле речь идет ни о чем другом как внимательном исследовании человеком своего внутреннего мира. Однако это не умаляет значимости его наблюдений.

Он отмечает, что без всякого сомнения основные психологические факты этого «направленного внутрь опыта» по сути «универсальны и одинаковы во всех культурах, религиях, во всех странах и во все времена». Профессор Стэйс пишет как философ и не претендует на то, что он лично имел подобный опыт. Поэтому он находит его поистине странным. По его словам, «эти переживания столь необычайны и парадоксальны, что в них трудно будет поверить любому неподготовленному к ним человеку, на которого они внезапно обрушатся». Затем он излагает «факты словами мистиков, без комментариев и замечаний». Хотя на самом деле мистики никогда не использовали такие термины, его изложение столь ясно, что его стоит здесь привести:

Представьте, что человек пытается отключить органы чувств и сконцентрировать все ощущения на сознании… A priori нет причины, по которой человек, взявшийся за решение этой задачи, не мог бы, обретя достаточную сосредоточенность и контроль над умственными процессами, устранить все физические ощущения из своего сознания.

Представьте, что, избавившись ото всех ощущений, человек продолжает убирать из сознания все чувственные образы и абстрактные мысли, размышления, желания и остальное его содержимое. Что тогда останется от сознания? В нем больше не будет какого бы то ни было ментального содержимого, но лишь полная пустота, вакуум, ничто[174].

Именно к этому и стремятся те, кто желает изучить свой внутренний мир, — к устранению всех беспокоящих влияний, исходящих от чувств или от «мыслительной функции». Однако профессор Стэйс оказывается в глубоком замешательстве:

Казалось бы, можно a priori предположить, что тогда сознание полностью исчезнет, и человек заснет или потеряет сознание. Но обращающиеся внутрь мистики, тысячи мистиков по всему миру, в один голос утверждают, что они достигли этого полного отсутствия ментального содержания, но то, что происходит потом, совершенно отлично от провала в бессознательное. Напротив, возникает состояние чистого сознания, «чистого» в том смысле, что это не сознавание какого-то эмпирического предмета. Оно не имеет содержания кроме себя самого[175].