Одна из нас мертва - Дженива Роуз

ним открыто, – объявила я.

– Не надо. Сейчас не время. – Киша схватила меня за предплечье, но я сбросила с себя ее руку.

Затем повернулась к ней на секунду.

– Сейчас или никогда, – добавила я и направилась прямо к Марку. Киша попыталась остановить меня опять, но мое решение было твердо. Я оглянулась, увидела, что она идет за мной, и ускорила шаг.

– Нам надо поговорить, – настойчиво сказала я Марку.

Он поглядел на меня, затем сделал еще один глоток.

– О чем? – небрежно бросил он.

– О том, что ты трахаешься с Оливией, – почти что заорала я.

Марк попытался успокоить меня, поскольку Дин стоял всего в нескольких футах от нас, болтая с парой других мужчин. Он не расслышал моих слов, потому что услышь он их, он бы прикончил Марка на месте. Марк попытался отвести меня в сторону, но я не сдвинулась с места.

– Скажи мне правду, – потребовала я.

– Говори тише. – Он огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что к нам никто не прислушивается. – У меня ничего не было с Оливией.

– Не лги мне, говнюк!

– Тебе сказала Оливия? Господи, я ведь ей заплатил.

Я не верила своим ушам. Какая ирония. У меня вырвался короткий смешок, затем еще и еще, пока я не разразилась истерическим смехом и не согнулась пополам.

– Что тут смешного? – вопросил Марк.

– Эта гнусная сука, – выдавила я из себя между взрывами смеха. – Ты платил ей за секс. А я за молчание, – выговорила я, связав все воедино. Она манипулировала нами обоими.

Он пристыженно опустил голову, затем поднял ее снова, готовясь объясниться. Я вскинула руку, не дав ему сказать.

– Не трудись. Я ухожу от тебя.

– Не делай этого. Обещаю, я исправлюсь. Я люблю тебя, Карен, – взмолился он.

– А я тебя нет. Я люблю другого человека и хочу развода. – Эти слова слетели с моих уст легко, будто сами собой.

– Какого черта?! Кто этот человек? – На его лице отразился гнев. Он покраснел и сжал губы.

– Она. – Я показала на Кишу, стоящую в нескольких футах за мной. – Прощай, Марк.

Я отвернулась от него и направилась прямо к Кише, не остановившись ни на секунду. Слышала, как он кричит, что я позорю себя и его. Я обвила руками Кишу и поцеловала ее, поцеловала страстно. До меня донеслись яростные вопли Марка, торопливо идущего в дом. Некоторые из гостей одобрительно засвистели, некоторые потрясенно ахнули. Были и такие, кто громко выражал свое отвращение. Но все это не имело значения. Сейчас важно было только одно – Киша и я.

Послышались громкие хлопки, похожие на выстрелы. Мы перестали целоваться. Над нашими головами небо пронзали яркие фейерверки. Мы засмеялись и поцеловались снова. Это было поистине волшебно. Мы никогда не забудем этот вечер.

76. Оливия

То, что мы должны были встретиться в задней части домика для гостей, казалось мне нелепым. На вечеринке стоял дым коромыслом, и никто не обращал внимания ни на кого, кроме себя самого. Что ж, такой и должна быть хорошая вечеринка. Мы могли бы проделать это за пять секунд в какой-нибудь боковой комнате дома, но, конечно же, Брайс всегда имел склонность к театральности.

Шум вечеринки начал затихать, когда я незаметно обогнула дом и направилась к домику для гостей. Он скромно стоял в дальнем углу двора, свет в нем не горел, в его комнатах не было видно никакого движения. Как раз то, что надо во время Хэллоуина, ведь это местечко наводило жуть почище, чем все скелеты и гробы, украшающие большой дом.

Мои каблуки погружались в дерн, так что я двигалась медленно и неуклюже. Слава богу, что никто не может видеть меня. Обходя домик сзади, я увидела свое отражение в стекле неосвещенного окна. Неудивительно, что Карен попыталась быть похожей на меня; кто бы этого не захотел, когда я выгляжу вот так?

Задняя дверь была не заперта, как и было обещано, и я медленно зашла внутрь. Я была совершенно уверена, что мы здесь будем только вдвоем, но к чему ходить по дому и выкрикивать его имя, если в этом нет никакой необходимости?

– Брайс, – громко прошептала я.

Я бесшумно прошла дальше и оказалась в гостиной с креслами с откидывающимися спинками, домашним кинотеатром и баром с раковиной и всем необходимым для приготовления коктейлей. Какого хрена? Почему он просто не встретил меня в первой комнате?

– Брайс, это не прятки. Просто выйди, и все. Здесь больше никого нет, – проговорила я, на сей раз уже громче. Ответом мне было молчание.

Домиком для гостей явно никто не пользовался. Ковры имели первозданный вид, нисколько не обтрепанный, и было видно, что к мебели тоже никто не прикасался. Идеальное семейное гнездышко, стерильно чистое и насквозь пропитанное фальшью, – такое место идеально подходило такому малому, как Брайс.

Я услышала скрип, донесшийся со стороны потолка. Такой звук раздается, когда кто-то переминается с ноги на ногу на половице.

– Брайс, ты там? – позвала я.

Я начала подниматься по винтовой лестнице. Я терпеть не могла подобные лестницы – это такое ребячество, такая пошлость. Вероятно, по мнению Брайса, это поможет ему выглядеть молодым и понтовым. Поднявшись на второй этаж, я обнаружила там три неосвещенные комнаты. Глядя из холла, я поняла, что это ванная и две спальни. Я прошла мимо ванной и решила сначала зайти в более просторную из спален.

– Брайс, тебе нет нужды разыгрывать вокруг этого целый спектакль. Просто иди сюда и отдай мне мои деньги, чтобы я смогла вернуться на вечеринку. Люди обратят внимание, что меня там нет.

Я вошла в спальню и щелкнула выключателем, но свет не загорелся. Попыталась включить его еще несколько раз – опять ничего. Я достала свой телефон и включила на нем фонарик. Осветив им комнату, опять ничего не нашла. Только никем не используемая мебель и безликое убранство, как в бабушкином доме.

Пол опять заскрипел, на этот раз в соседней комнате.

– Брайс. Это не смешно. Ты же не громила, а гребаный политик. Давай, выходи.

Я вышла из комнаты и зашла в спальню поменьше. Здесь на кровати стояла спортивная сумка, открытая, так что были видны лежащие в ней деньги.

– Ага, вот они где, – прошептала я.

Деньги. Мне не было нужно, чтобы здесь находился Брайс, достаточно и этого великолепного приза, стоящего передо мной. Скорее всего, этот ссыкун побоялся прийти сюда сам и отправил какого-нибудь прихлебателя принести сюда эту сумку.

Я шагнула вперед, чтобы взять ее, но она вдруг исчезла.