Невеста-соперница - Кэтрин Коултер

Помолчав немного, Дуглас добавил:

– Не ты один страдал, Джейсон. Корри убила двоих. Это невыносимое бремя ей придется нести до конца жизни, хотя она ни разу не пожалела о том, что сделала. До сих пор ее преследуют кошмары. Мы все живем с прошлым, Джейсон. И ты больше остальных. Возможно, наступило время предать забвению те злосчастные события. Пора идти дальше.

– Не могу! – вырвалось у Джейсона. – Холли сказала, что если и стоит их вспоминать, то лишь затем, чтобы никогда больше не повторять глупых ошибок. Но видимо, дело не только в этом. Проклятие… кошмары?! Мне ужасно жаль. Бедная Корри, я не только глупец, но еще и эгоист. Не думаю ни о ком, кроме себя.

– Слава Богу, что со временем острота боли притупляется и начинаешь понимать, как нам повезло и как милостив к нам Господь, – вставил Джеймс. – Мы все выжили. Сидим здесь, пьем бренди, и это уже прекрасно, не так ли?

– Но я виноват, и…

– Завтра я поеду в Лайонз-Гейт и посоветую Холли, что ей не стоит так дурно обращаться с тобой, – пообещал Дуглас. – Жена должна служить утешением мужу, помогать нести бремя вечного несчастья. Хорошая жена не должна быть жестокосердной.

– Не то, чтобы жестокосердной, – признал Джейсон. – Но то, что случилось, остается со мной, и я никогда не освобожусь от этой боли. Я смирился. И она тоже обязана смириться. Обязана!

– Я все ей объясню, – заверил Дуглас. – Доверься мне, Джейсон.

– Нет, отец, пожалуйста, ничего ей не говори. Я должен ехать. И так вас задержал.

– Погоди, Джейсон. Хочу, чтобы ты никогда не забывал: я люблю тебя. Любил с тех пор, как ты еще был в животе у матери. Я прикладывал к нему ладонь и ощущал, как вы двое пытаетесь меня лягнуть. Когда ты, красный и вопящий во всю силу легких, появился на свет, я посчитал, что ничего лучшего в моей жизни уже не будет. Однако сейчас меня так и подмывает схватить тебя за шиворот и выкинуть из комнаты.

Джейсон раскрыл рот и тупо уставился на отца.

– Не понимаю.

– Не понимаешь?

Джеймс устало покачал головой.

– Ты сказал, что покинул Лайонз-Гейт потому, что Холли над тобой посмеялась. Хочешь сказать, что она не понимает, почему через пять лет тебе по-прежнему необходимо упиваться сознанием собственной вины?

– В твоих устах это звучит не слишком разумно, Джеймс. Неужели не видишь, что…

Джейсон осекся, не находя подходящих слов.

– Все мы видим, – вмешался отец. – Думаю, что после случившегося ты отчаянно пытаешься освободить всех нас от своей боли. Сначала ты посчитал, что самым верным будет покинуть Англию. Неужели надеялся, что мы тебя забудем? Что, когда будем хвастаться твоими победами в Балтиморе, выбросим из головы воспоминания о том дне, когда ты лежал без сознания, а врач вынимал из твоего плеча окровавленную пулю? Что ты едва не умер? Ты болван, Джейсон.

– Но именно я…

– Меня всегда поражало, с какой готовностью ты берешь на себя вину в этой несчастной трагедии, – перебил Дуглас. – Ты всего лишь молодой человек, воспитанный в идеалах благородства и высокой морали. Молодой человек, любивший своих родных и не распознавший порока и зла, подкравшихся к его семье. Но что в этом удивительного? Никто из нас до того момента не сталкивался с подобными людьми. Мудрено ли, что мы приняли их, как дорогих гостей? Ты сбежал, Джейсон, к моему величайшему сожалению, сбежал, и это едва не сломило твоего бедного брата, вынужденного каким-то образом поддерживать силу духа в жене, которая убила двух человек, чтобы спасти нашу семью, и каждый день видеть отца с матерью, с радостью отдавших бы свои жизни за вас обоих. Но ты справился, Джейсон, и я сказал бы, справился вполне достойно. А теперь поезжай домой. Разберись в себе и прошлом. Подумай о настоящем и будущем. По-моему, и то и другое выглядит на редкость успешным. Кстати, я получил письмо от Джеймса Уиндема. Он с семьей приезжает через три недели и везет тебе в качестве свадебного подарка породистую лошадь, которую ты тренировал сам.

– Какую именно? – оживился Джейсон.

– Кажется, Джеймс написал, что его кличка Затмение, в честь нашего знаменитого Затмения.

– Затмение еще ни разу не проиграл ни одной скачки, – рассеянно заметил Джейсон. – Поразительный жеребец. Его рисовал Стаббс.

– Да, и Джеймс сказал, что имя это дала его младшая дочь Элис.

– Так оно и есть. Так оно и есть, – выдохнул Джейсон и, подойдя к брату, крепко обнял.

Потом постоял немного, глядя на отца. К глазам подступили слезы.

– Отец, я…

– Дядя Джейсон!

– Дядя Джейсон.

В комнату ворвались близнецы в длинных белых рубашонках, путавшихся в ногах.

Джейсон уставился на двух ангелочков. Наверное, жизнь не стоит на месте.

Он подхватил обоих, и слезы сразу высохли. И в глазах, и в сердце.

– И что вы, дьяволята, делаете так поздно ночью?

Эверетт наградил его мокрым поцелуем в щеку. Дуглас так крепко стиснул шею, что едва ее не сломал.

– Мы услышали, как мама спорит с собой.

– Мне тоже стало бы любопытно, – согласился Джейсон. – Ах, матушка, и ты проснулась?

Подошедшая Алекс оторвала от Джейсона одного из мальчишек.

– Явилась тебя спасти. Нет, Эверетт, сегодня никаких вальсов. Вам пора лечь в постель.

Всего через две минуты громкого бесслезного подвывания вмешался Джеймс:

– Довольно, дети. Немедленно замолчите и поцелуйте вашего дядюшку на ночь. Скоро вы опять увидитесь. Я сейчас приду и уложу вас.

– По-моему, я когда-то говорил ему и Джейсону то же самое, – заметил Дуглас, покачивая головой.

– Вполне вероятно. Бесчисленное количество раз. С тобой все в порядке, Джейсон?

Джейсон обнял мать и отступил.

– Не волнуйся за меня, мама. Я уезжаю.

На пороге он помедлил, оглянулся и сказал:

– Я очень скучал по вас в Америке. Не вздумайте в этом сомневаться.

– Я готов отдать Холли все, что она пожелает, – заявил Джеймс, прислушиваясь к затихающим шагам брата. – Хоть весь мир.

Дуглас улыбнулся.

Глава 40

Наутро за завтраком Холли весело объявила:

– Со дня Бекширских скачек прошла почти неделя. Что будем делать с лордом Гримсби?

– Это твои первые слова с той минуты, как я унесся из дома, оставив тебя одну с Петри и Мартой, – заметил Джейсон, намазывая тост медом.

– Я видела, как ты возвращался, и поняла, что все обошлось.

Ну разумеется, она не спала и ждала его!

– Я переночевал в комнате Анджелы.

– Знаю. Надеюсь, ты хорошо спал?

– Не слишком, но это не важно. – Джейсон неожиданно выпрямился и очень сухо и официально объявил: – Я хочу извиниться за то, что устроил настоящую мелодраму прошлой ночью.

– Но это вовсе не мелодрама, – вырвалось у Холли, и хотя Джейсон вопросительно вскинул брови, она только покачала головой и ничего не объяснила.