Обретенное счастье - Мэри Патни

– Очень может быть… Человек, который напал первым, крикнул: «Это он». Как ты думаешь, почему?

– Подожди. – Гэвин прошел в свою спальню, чтобы взять халат и игральные кости, которые подобрал с мостовой. Вернувшись к Алекс, он положил их на ее ладонь.

– Они играли против меня.

Она ахнула:

– Не может быть! Двенадцатигранники с Мадуры! Но зачем?

– Может быть, найденные около моего мертвого тела, они стали бы визитной карточкой того единственного человека, который хотел моей смерти.

– Султан Хасан? Неужели он послал людей на другой конец земного шара, чтобы тебя убить? Если бы он хотел твоей смерти, он мог бы сделать это на Мадуре.

– Я думаю так же. Есть кто-то еще, но я пока не знаю, кто это. – Он взял кости и увидел знакомые символы, с которых началась их долгая история. – Возможно, кузен Филипп хотел вернуть себе титул, или Бартон Пирс с его смертельной обидой, или твой страстный бывший поклонник задумал сделать тебя вдовой, так как иначе он не смог бы добиться твоей благосклонности.

Алекс передернула плечами.

– Что за странные предположения?

– Кто знает, может, я ошибаюсь, и на самом деле все обстоит иначе. – Он положил кости в карман, подумав, что стоит предъявить их в полиции, но вместе с тем это не было пока доказательством и он не мог предложить их рассудительным, педантично мыслящим джентльменам.

– Ты думаешь, я тоже в опасности? – побледнев, спросила она.

Он хотел солгать, но для ее же блага лучше было сказать правду.

– Вполне возможно, ведь вряд ли они оставили бы в живых свидетельницу убийства. – Когда она задрожала, он тихо добавил: – Извини, Алекс, мне никогда не приходило в голову, что я могу подвергнуть тебя опасности.

Она опустила глаза:

– Напротив, всему виной я… Если бы ты не рисковал из-за меня жизнью, то, возможно, уехал бы с Мадуры не имея врагов.

– Может быть. Какова бы ни была причина нападения, нам нужно соблюдать осторожность. Теперь я буду всегда носить при себе оружие, а ты никуда не ходи одна.

Она согласно кивнула, и тогда он высказал мысль, которая могла ей не понравиться.

– Я думаю, тебе не стоит работать в офисе, пока все не выяснится.

Она удивилась:

– Ты хочешь сказать, что больше не будешь ходить в офис?

– Нет, буду. Но не стану задерживаться допоздна.

– Значит, ты можешь подвергать свою жизнь риску, а я нет? – Ее брови иронично приподнялись. – Если территория доков небезопасна для меня, так ведь и для тебя тоже. Более того, именно тебя хотели убить эти матросы.

Он подавил раздражение.

– Я хочу, чтобы никто из нас не подвергался риску. Мне необходимо еще несколько дней поработать в офисе, пока Спирс не сможет справляться там без меня. Но ты вполне можешь работать дома, эта территория куда безопаснее. Наемные головорезы вроде тех, что набросились на нас ночью, Держатся в стороне от Мейфэра.

Она прищурилась.

– Я не хочу жить в собственном доме как в тюрьме, Гэвин, и не хочу бояться каждую минуту. Если ты можешь работать в Ист-Энде, значит, я тоже могу.

– Черт возьми, Алекс, я не позволю тебе! – Он не заметил, что кричит, пока дверь не открылась и не появилась Дейзи с подносом утреннего чая для хозяйки. Отведя испуганный взгляд, служанка пробормотала извинения и уставилась в окно.

Гэвин глубоко вздохнул.

– Все в порядке, входи, Дейзи. Мы тут кое-что обсуждали, но я уверен, моя жена мечтает выпить чаю. – Повернувшись к Алекс, он добавил: – Извини, что я не сдержался. Мы продолжим после завтрака.

Когда она кивнула, он прошел в свою комнату, дрожа от возмущения. О его сдержанности и умении держать себя в руках ходили легенды, но сейчас дело касалось безопасности Алекс, и его хваленая сдержанность сразу испарилась. Прошлой ночью он убил двух сильных мужчин, не имея при себе никакого оружия, потому что безумно испугался за нее, и сейчас, когда зашел разговор об угрозе ее жизни, он потерял рассудок от гнева и этим, похоже, лишь укрепил ее решимость не подчиниться его просьбе.

Когда ее мать спросила, любит ли он Алекс, он не знал, что ответить, но недели, проведенные в Лондоне, помогли ему разобраться в его чувствах. Так как он думал, что его сердце умерло вместе с Хеленой, он не понимал, что в нем постепенно росла любовь к Алекс. Он не хотел, не мог сравнивать ее с Хеленой, они были совершенно разные. Но день за днем Алекс завоевывала его сердце, поражая своей смелостью, прямотой, добротой и страстностью.

Он любил жену и не мог ее потерять.

Алекс слепо смотрела в зеркало, взволнованная их ссорой. Как она могла думать, что жизнь в Англии принесет ей покой? Менее чем за сутки она повернулась к ней темной стороной, словно разверзлась пропасть, и это застало ее врасплох. Ее и Гэвина чуть не убили, и она впервые участвовала в схватке вместе с мужем. Она до сих пор не сознавала, насколько сильно доверяла Гэвину. И сейчас, когда он так рассердился на нее, это выбило ее из колеи.

– Миледи, с вами все в порядке? – с тревогой спросила Дейзи.

Алекс подумала: «Неужели Дейзи боится Гэвина, который, оказывается, может быть неуправляемым?» Она взяла чашку с подноса.

– Все хорошо, Дейзи, мы просто немного повздорили.

Горничная молча начала собирать одежду, которая валялась рядом с софой. На Дейзи было скромное, но элегантное льняное платье, которое подарила ей Алекс. Ей было присуще врожденное чувство стиля, которому мог бы позавидовать профессиональный модельер. Но страх так и не оставил ее. Казалось, что она в любой момент готова расплакаться.

– Тебе хорошо у нас, Дейзи? – спросила Алекс.

Девушку удивил этот вопрос.

– Здесь все так добры ко мне, миледи. Я никогда не встречала такого отношения.

И очевидно, не знает, как теперь реагировать на него, подумала Алекс и задала следующий вопрос:

– Как продвигаются твои уроки грамматики?

Лицо горничной осветилось довольной улыбкой.

– Мисс Хейли – чудесный педагог. Она говорит, что у нее никогда не было такой прилежной ученицы. Вчера я сама прочла главу из книги мисс Кейти. – Она помолчала. – Мисс Хейли объясняет мне слова, которые я не знаю.

– Я так рада, – улыбнулась Алекс. – Меня учила читать моя мама. Я помню, как она говорила мне, что чтение – золотая дорога в мир…

– Золотая дорога, – задумчиво протянула Дейзи. – Вот почему рабам не позволяют читать. Потому что хозяева не хотят, чтобы они мечтали.

Между ними возникло напряженное молчание. Прокашлявшись, чтобы убрать напряжение в горле, Алекс первая нарушила его:

– Скажи, как ты переносила рабство, Дейзи? Ты красивая и в цивилизованной стране могла бы получить хорошую работу.

– Быть привлекательной не благо для девушки-рабыни, мэм, – с горечью произнесла Дейзи. – Именно поэтому миссис Аманда привезла меня с полей в Большой дом. На поезде, как горничную… Ей не нравилось, как разговаривали рабы, и она научила меня говорить, как белые люди, и порола всякий раз, когда я делала ошибки. Быть привлекательной… значит… – Она проглотила комок, застрявший в горле. – Муж миссис Аманды думал так же. Вот почему она продала меня и всю мою семью на плантации.