Попаданка в семье драконов 2 - Любовь Свадьбина

расщелкиваю замок и открываю первую страницу:

«Имена великих коллекционеров и описания их сердечных сокровищ».

Все молчат. Их выжидающие взгляды ощущаю кожей, поэтому хочется закончить все быстрее. Но по правилам я должна просмотреть хотя бы несколько страниц с записями о чужих сокровищах. Раньше по протоколу надо было изучить весь реестр, но пару столетий назад процедуру сократили, оставив обязательное знакомство с чужими сокровищами на откуп вступающего в Клуб. Моя обязанность, как будущей императрицы, знать все коллекционерские склонности самых важных драконов, но изучать я это буду в частном порядке позже.

Поднимаю плотную, почти жесткую страницу, и сразу натыкаюсь на раздел, посвященный Видару.

Над фотографически исполненной шестеренкой стального цвета красиво выведен текст:

«Видар Аранский.

Сердце коллекции — шестеренка.

Диаметр —126 сантиметров.

Вес —32,7 килограмма.

Запечатление в возрасте 22 лет в результате падения оного предмета на голову при ремонте часового механизма в башне Столицы».

Ух ты, какая интересная книга. С куда большим воодушевлением я листаю дальше. Сердцами коллекций становятся самые неожиданные предметы при самых неожиданных обстоятельствах.

Глава рода Киарстенов коллекционирует плуги, потому что его изумило то, как неодаренные обрабатывают землю. Четырнадцатилетнего короля Озарана, когда он отрабатывал маскировку, переехала карета, с тех пор он собирает колеса. Его супруга в семь лет на лекции по целительству так удивилась разнообразию и фатальным свойствам ядов, что запечатлилась на них. Возможно, в гостях у озаранской королевской четы с едой следует быть осторожнее.

Рингран собирает зачарованные ковры, потому что в семнадцать лет спрятался в таком от наказания и пролежал в нем сутки: ковер был рассчитан на захват и удержание воров и морил его в полусознательном состоянии, не позволяя применить магию.

Видар не единственный, у кого запечатление случилось от удара предмета коллекции по голове: одному несчастному на голову прилетел кирпич, другого накрыло статуей. Когда Саран вступит в Клуб, у него тоже будет значиться удар предметом по голове, и, надеюсь, без указания моего имени.

Просто талмуд с компроматом, если посмотреть на некоторые записи:

«Карит Аранский.

Сердце коллекции — аромакулон из золота и лунных камней.

Размер 3,2х1,7х2,1 см.

Вес - 40 грамм.

Запечатление в возрасте 20 лет в результате встречи с женщиной, возжелавшей впечатлить его своим обнаженным бюстом».

Искусно нарисованная подвеска с выемкой для ароматических масел напоминает языки белого пламени. Изящная и притягивающая взгляд вещь, но все равно трудно понять, почему именно она ему запомнилась. Хотя, конечно, хорошо, что именно она, а не то, что Кариту показали.

«Эрршам Вали

Сердце коллекции — подвязка.

Длина окружности — 40,7 см.

Вес 70 грамм.

Запечатление в возрасте 25 лет, когда прятался под подолом любовницы от ее крайне разгневанного супруга».

Милая такая подвязка, с подвесочками. Эрршаму было что разглядывать под платьем.

«Элоранарр Аранский.

Сердце коллекции — ворованное перо феникса с золотым наконечником.

Размер — 15х3х0,3 сантиметра.

Вес — 30 грамм.

Запечатление в возрасте 15 лет в результате бурной деятельности деда по материнской линии при попытках выловить Элоранарра и вернуть украденное из сокровищницы перо».

Сам Ранжер собирает жемчужины, потому что в пять лет засунул одну себе в нос, и ее долго не могли вытащить.

«Линарэн Аранский.

Сердце коллекции — неразбиваемая синяя реторта.

Размер 27х14,1х8 см.

Вес — 409 грамм.

Запечатление в возрасте 6 лет, когда его палец застрял в носике зачарованной реторты».

Об Арене так и записано, что запечатление случилось на последний дар без вести пропавшей мамы.

Не сразу я обращаю внимание на то, что некоторые страницы имеют темную рамку, а некоторые нет, и только потом догадываюсь, что дело в типе коллекции. Закрытые обведены рамками, открытые — нет.

Хранитель реестра покашливает уже не первый раз, намекая, что пора заканчивать эту часть процедуры.

С сожалением перелистнув заполненные страницы, беру прикованное перо и на чистом листе вывожу свое имя: «Валерия».

Перо нагревается, я отпускаю его, позволяя заклинанию книги действовать дальше. Качнувшись, перо само сдвигается в сторону, продолжая надпись:

«Валерия Валеранская.

Сердц...»

Какая-какая Валерия? Растерянно моргаю. Арен говорил, что мы выйдем из его семьи, но Валеранская... это что, именование нашего рода в честь денеи, то есть меня?

Перо вздрагивает, так и держась на недописанном слове «Сердце». По толпе гостей проходит шепоток. Перо наполняется золотым светом, трясется. У хранителя округляются глаза.

«Лера, ты определенно умеешь создавать нестандартные ситуации», — Арен и в этом случае лишь умиленно мне улыбается.

Перо подпрыгивает на листе, цепочка раскаляется, выжигает на бумаге темные следы. Хранитель протягивает к нему руку, но перо отзывается фейерверком искр.

— У нее точно есть коллекция? — достаточно громко интересуется Шарон Фламир.

Перо вспыхивает. Красивое оперение горит.

— Потушите его кто-нибудь, — умоляет Элоранарр.

Опаленный наконечник, крутанувшись вокруг своей оси, сдвигается еще немного, выводя «а».

Скрипя, шипя, испуская дым, дергаясь, оно все же пишет:

«Сердца коллекции — носовой платок Арендара Валеранского, магические кристаллы-накопители повышенной плотности и емкости в серебряном браслете из ледяной коллекции Озарана.

Размер...»

Поскрипев, догорев до металлического основания, перо все же выводит габариты платка и кристалла, указывает их вес и обозначает моменты запечатления:

«Запечатление в возрасте 18 лет, когда поняла, что ее жених хранит платок со следами ее слюней, и во время боя, кровавость коего произвела на нее неизгладимое впечатление».

Ну что могу сказать, теперь в этом талмуде есть компромат и на меня. А я-то надеялась, что случай со слюнями сотрется из истории. Увы, он будет храниться в Клубе вечно.

Дернувшись, перо бессильно падает, скатывается по странице и повисает на цепочке. На самом листе медленно проступают изображения платка и браслета.

Хранитель реестра наблюдает за этим шальными от изумления глазами:

— Два сердца... этого... Этого не может быть! Этого регламентом не