Принц приливов - Пэт Конрой

Я понимал, что мне предстоит выдержать материнские расспросы о том, что происходило в кабинете. Меня жестоко и всесторонне унизили, но своим позором я не хотел делиться с матерью. Мне по-детски наивно казалось, что я открыл секрет того, как влиятельные люди добиваются своего положения в мире и сохраняют его. В туалетной комнате я вытер слезы и вымыл лицо. Я пустил сильную струю воды, и она забрызгала весь пол. «Вот такой ты, Том Винго, — думал я. — Упрямый неотесанный дикарь»

Когда я вернулся, Тодд все еще ревел, прислонившись к кожаной спинке стула. Слезы градом катились по еще пухлым щекам.

— Том, прошу тебя, молчи. Умоляю, не рассказывай об этом в школе. Меня и так никто терпеть не может.

— Вел бы себя по-человечески, без вывертов, и все бы к тебе нормально относились, — заметил я.

— Нет, это не поможет, потому что Рис Ньюбери — мой отец. Его все ненавидят. Против него я бессилен. Он все время устраивает эти штучки. И с таким отцом мне приходится жить.

— Но зачем ты наврал ему про Люка?

— Пришлось. Даже ему ясно, что мне с двумя не справиться. Если бы отец выяснил, что ты был один, он бы вновь заставил меня драться с тобой в школе. Когда отец сердится, он совсем теряет рассудок.

— Мой отец такой же.

— Но ты не знаешь, что такое отцовская ненависть. Мой ненавидит меня со дня рождения.

— За что?

— За неуклюжесть. За слабость. За то, что я абсолютно на него не похож.

— Я бы только радовался, что не похож на такого отца.

— Но он самый важный человек в Южной Каролине, — вступился за отца Тодд.

— И что? Ты же сам говоришь — его все ненавидят.

— Отец считает, что если люди тебя боятся, ими легче управлять.

— Вот он и сидит один в большом доме и колотит чужих детей, которые повздорили с его сыном. Конечно, здорово быть богатым и влиятельным и иметь разных знатных предков. Но я бы ни за что не хотел поменяться с тобой местами, Тодд.

Тодд шмыгал носом и вытирал рукавом глаза.

— Том, я не должен был называть так твою семью, — произнес он.

— Наконец-то ты признал это.

— Твоя родня — не такие уж плохие люди. В Коллетоне есть десятки по-настоящему дрянных семей. Даже сотни.

— Спасибо тебе огромное, кусок сала, — огрызнулся я, снова начиная злиться.

— Честно, я не хотел оскорблять никого из твоих. И с чего меня понесло? Можешь заглядывать ко мне в любое время. У меня есть коллекция марок и стол для бильярда. На нем можно и в другие игры играть. Буду ждать тебя сразу после школы.

— У меня вообще нет желания когда-либо переступать ваш порог.

— Хочешь, покажу тебе места, где солдаты-янки вырезали свои имена?

— Меня не интересует даже место, где генерала Шермана[89] пробрал понос. Я не собираюсь болтаться по этому дому.

Тогда я могу прийти к вам в гости, — предложил Тодд.

— Ты даже не знаешь, где я живу.

— Очень даже знаю. На острове Мелроуз.

Тодд встал, сделал несколько шагов и остановился у большой карты округа Коллетон. Это была морская карта с указанными глубинами всех рек и речек.

Я взглянул на очертания нашего острова. Он напоминал зеленый драгоценный камень в голубой оправе воды.

— Почему в наш остров воткнута красная булавка? — удивился я.

Такие булавки красовались на многих участках карты.

— Так отец помечает земли, которые собирается приобрести. Зеленые булавки — это участки, уже купленные отцом.

— Ему и так принадлежит почти вся округа. Зачем ему Мелроуз?

— Такое у него хобби. Отец утверждает, что земля — это деньги.

— Наш остров твой отец никогда не получит. Обещаю тебе.

— Если он чего-то очень хочет, то всегда добивается, — возразил Тодд. — Всегда.

— Тодд, если тебе нужно идти — не задерживайся. Это же твой дом.

— Ты больше не хочешь со мной говорить? Да?

— Ни капли не хочу. Меня мать ждет.

— Том, объясни мне одну штуку: почему ребята в школе любят тебя гораздо больше, чем меня?

— Все очень просто, Тодд. Нет никакого секрета. Я куда общительней, чем ты. Я болтаю с ребятами и совершенно не думаю, чем их отцы зарабатывают на жизнь и сколько получают. Ты другой. Ты никогда не здороваешься.

— Меня не тянет здороваться со всеми подряд.

— Тогда не удивляйся, что все считают тебя пентюхом.

— Я провожу тебя вниз.

Моя мать сидела в том же кресле, красиво скрестив ноги и неторопливо потягивая вино из бокала. Она смеялась каждой фразе мистера Ньюбери. Тот был само обаяние: весело шутил, сопровождая свою историю серьезными жестами, отчего получалось еще забавнее. Я разглядывал лицо этого человека. У него были такие же голубые глаза, как у его жены, но с зеленоватыми крапинками. Его глаза меняли цвет, но, возможно, мне так показалось из-за солнечных лучей, проникавших в комнату со стороны заднего двора. У мистера Ньюбери были короткие и пухлые руки без мозолей. Не только жесты, все его движения были замедленными. Я запомнил голос мистера Ньюбери: низкий и вязкий. Слова его звучали высокопарно, как проповедь священника, но восхваляли не Бога, а Риса Ньюбери. Конечно же, моя мать была абсолютно очарована.

— И тогда, Лила, я сказал губернатору: «Фриц, не стоит обсуждать подобные дела за коктейлем. Приезжайте на следующей неделе в Коллетон, встретимся у меня в офисе». И можете себе представить — в понедельник он является, с неизменной шляпой в руках. Теперь я укрепляю престиж нашего губернатора в остальном мире. Я, знаете ли, даже входил в его комитет по выборам. Однако я остаюсь верен своей философии: бизнес есть бизнес.

— Целиком с вами согласна, Рис, — с энтузиазмом подхватила мать. — Всегда считала, что дружба не должна мешать деловым отношениям.

Наконец мистер Ньюбери заметил нас с Тоддом; мы переминались с ноги на ногу в дверном проеме. Он взмахом руки подозвал нас. Увидев Тодда, мать приглушенно вскрикнула:

— Тодд, бедняжка. Как ты пострадал!

Она поднялась, подошла к Тодду и осторожно дотронулась до его распухшего лица.

— Мне так стыдно перед тобой за своего сына. Ты бы знал, какую порку я ему вчера устроила. Бедняжка Тодд, как тебе досталось.

— Не волнуйтесь, миссис Винго. Я это заслужил, — произнес Тодд, к моему облегчению.

— Ну что, мальчики, хорошо провели время? — сурово спросил мистер Ньюбери.

— Да, сэр, — ответил я.

Мистер Ньюбери тоже встал и повел нас к выходу.

— Лила, если у вас возникнут проблемы, — продолжал он, — пожалуйста, не стесняйтесь и звоните мне. Ведь соседи для того и существуют.

На веранде мистер Ньюбери положил руку мне на плечи, и мы с ним вместе спустились. Он сильно стиснул мне левое плечо — напоминание о событиях в кабинете.