Наследие Истинного Пламени. Дилогия (СИ) - Агафонов Антон Романович "Dragon2055"

– Это… Это сделал я… – Теон был не в себе, хотя за последние месяцы это стало его почти нормальным состоянием. – Это все я…

– Могдин. Где Могдин?

– Я… убил его… Убил… – Теон ответил далеко не сразу, перед этим он несколько раз взглянул Руннэт за плечо, словно видел там кого‑то.

Внезапно Шейн подошел к фурии и крайне жестко взял за руку, оттащив от Владетеля. Будь Теон в нормальном состоянии, он обратил бы внимание на такой необычный поступок мужчины, но сейчас его больше волновали «призраки», которых видел лишь он, и расколотая луна.

– Что ты творишь?! – зашипела фурия, обжигая Шейна взглядом.

– Это наш шанс! – тихо зашептал он.

– Шанс? Шанс для чего?!

– Сама знаешь, – Шейн недоверчиво покосился на старика, который в данный момент, не обращая внимания на Руннэт и Шейна, пытался помочь Теону подняться. – Он слаб, ты же чувствуешь. Если мы нанесем удар сейчас, то справимся с ним.

Руннэт сразу поняла, о чем речь.

– Ты спятил?! Это же Теон! То, о чем мы говорили, должно быть его добровольным решением. Он сам должен пойти на это, а то, что ты предлагаешь, это… предательство.

– Какая нахрен разница, Руннэт? Ты правда думаешь, что он добровольно ляжет в гроб? Не будь наивной! Я понимаю, что ты его любишь, но он угроза для нас всех. Я бы умер, если бы рядом не оказалась Эрлисфиль!

Чуть больше недели назад произошел крайне опасный инцидент, когда Теон принял Шейна за кого‑то другого. Если бы не целительные способности Эрли, то вряд ли Шейн бы выжил.

– Он давно не в себе и становится лишь опаснее. Посмотри на небо и спроси себя, это худшее, что он сделал, или дальше будет хуже? Если мы не воспользуемся этим шансом, то другого не будет. Рано или поздно его безумие прикончит всех нас!

Зарим, подошедший к ним и услышавший последнюю часть разговора, утвердительно кивнул. Он тоже входил в число «заговорщиков». Портальщик протянул руку, создавая маленький портал, и достал из пространственного кармана небольшой деревянный футляр, который тут же протянул Шейну.

Руннэт прекрасно знала, что находится внутри – кренталевый кол. Если пронзить им один из центральных узлов силы, это должно на несколько минут лишить Теона сил и при этом не дать Банрат‑тан‑Азуру обрести свободу. Это рискованно, но какой у них сейчас выбор?

Я не могу… Не могу этого сделать… Не могу с ним так поступить…

– Я все сделаю, – сказал Шейн, открывая футляр.

Как поступить?

Руннэт страшилась этого дня. Она хотела помочь Теону, но никто в целом мире не способен это сделать. Невозможно разделить Черного демона и Сосуд, при этом не убив последний.

Любовь или мир. Я знала, что этот день придет…

Руннэт убеждала себя, что, когда Могдин будет сокрушен, а у Теона наступит просветление, они поговорят. И Теон поступит правильно. Он согласится лечь в тот гроб, отсечь себя от Иного, хоть на время.

Но что, если нет?

Этот вопрос сильно терзал её. Что если он не согласится? Что если безумие возьмет верх, и его развивающаяся паранойя отразится на всех?

Сомнения… Сомнения…

Любовь или мир.

– Нет! – воскликнула Руннэт, резко положив руку на футляр.

Шейн досадливо цокнул языком, Зарим нахмурился ещё сильнее.

– Это должна сделать я, – Руннэт сама не верила, что говорит это. Сама мысль о том, чтобы предать Теона, казалась ей безумной, но не менее безумным было и то, что Теон совершил.

Она любила Теона, но одновременно с этим она отчетливо понимала, что его сила слишком велика. И сейчас, когда луна распадалась на части, она понимала это как никогда.

Настал момент, когда Руннэт Залмейр нужно уйти в сторону, дав дорогу Королеве Шипов. Хладнокровной, хитрой и расчетливой.

– Это мой грех. Моя ответственность, – прошептала фурия, забирая кол из футляра.

– Зарим, – обратился Шейн к портальщику и взглядом указал на Мастера Шу. Портальщик с мрачным видом кивнул. Шейн сделал шаг назад, исчезая в открывшемся у него за спиной портале, но практически сразу появился с противоположной стороны от старого мастера меча. Старик словно что‑то почувствовал. Его рука с молниеносной быстротой метнулась к рукояти меча, но руки схватили голову старика и резко повернули её, ломая тому шею.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На мгновение Руннэт обмерла, увидев, как тело старого телохранителя Теона падает на землю. Боль наполняла её сердце, но она отринула эмоции. Как бы больно не было терять сейчас друга, Мастер Шу не позволил бы им свершить задуманное. Его преданность была абсолютной, прямо как у Кригера. Шу не пошел бы против Теона, даже если бы тот спалил мир до тла.

От него нужно было избавиться.

– Нет! – закричал Теон, вырывая огромный пласт земли под ногами у Шейна, но позади Ткача уже открылся портал, спасая его от гнева Владетеля.

Сейчас…

Руннэт подошла к Теону с другой стороны, сжимая в руках кренталевый кол. За миг до удара он повернул голову и заглянул ей прямо в глаза. Рука Руннэт дрогнула, но лишь на миг. В тот момент, когда Шейн убил Шу, пути назад не стало.

Женщине пришлось отринуть чувства и поступить правильно. По крайней мере, ей казалось, что она поступает правильно.

Кол вошел в самое сердце мужчины, пронзая одну из главных узловых точек Иного. Теон удивленно воззрился на фурию, и даже его взгляд прояснел от безумия. Он отчетливо понимал, что только что произошло.

– Рун‑нэт… – прохрипел он, оседая на землю.

– Прости меня… – шептала она, а по щекам уже бежали слезы. – Я должна… Обязана… Прости меня…

* * *

Руннэт открыла глаза и ещё несколько минут просто лежала, уставившись в потолок. В какой‑то миг женщина поймала себя на мысли, что могла бы провести так весь день. Просто лежать в постели и смотреть в никуда.

Значит, вот каково стать Тусклой…

В душе пустота. Непривычное чувство утраты чего‑то важного, словно кто‑то вырвал кусочек тебя, не оставив ничего взамен. Когда принимаешь блокиратор или касаешься кренталя, то ощущаешь нечто подобное, но именно «подобное». Будучи Тусклой это чувство в тысячу раз сильнее.

Хуже всего то, что её дар оставался рядом. Казалось, достаточно протянуть руку и схватить его, но с таким же успехом можно было пытаться ухватиться за воздух. Он словно давал надежду, но это было ложью. За тысячи лет, что существует Отсечение, никому не удавалось излечиться. Когда фурия становится Тусклой – это навсегда.

Какая‑то часть женщины хотела кричать, плакать и биться в истерике, но другой, которая теперь будет лишь набирать силы, было все‑равно. И это равнодушие ужасало гораздо сильнее, чем что‑либо. Теон объявил войну Старым богам, враг может атаковать в любой момент и избрать самые неожиданные способы, чтобы навредить, но при этом Руннэт было все‑равно.

Все заботы и тревоги как‑то разом потеряли свое значение.

Она уже даже не злилась на Теона. Сожаление о прошлом все ещё терзало её душу, но не было сомнений в том, что не пройдет и нескольких недель, как равнодушие поглотит и это чувство.

В итоге у Руннэт не останется ничего. Ни желаний, ни стремлений, ни чувств. Пустота и равнодушие, которое в конце концов отнимет последнее – желание жить. Но до этого ещё далеко.

У меня ещё есть время! – мысленно сказала она сама себе.

Поднявшись, Руннэт отвесила себе пощечину, буквально заставляя себя злиться. На Теона, на саму себя, на кого‑нибудь, лишь бы эти эмоции были достаточно сильными, чтобы заставить себя что‑то делать.

Сегодня Теон отправится на встречу с Архонтами, и я должна быть готова к любому повороту событий. Даже если при этом я не буду иметь никакого значения…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

* * *

Теон перед предстоящей встречей нисколько не волновался, хоть и предполагал, что все может обернуться очень и очень плохо вплоть до очередной бойни с сотнями, а может даже тысячами жертв. Ему не хотелось такого поворота событий, но лучше готовиться к худшему, а не уповать на то, что все разрешится само собой.