Путешествие Иранон (СИ) - Альсури Мелисса

— Какой он жуткий.

— Фоули? Забудь о нем, лучше посмотри сюда.

Почти бегом мы добрались до дальней каюты, и, влетев внутрь, девушка тут же бросилась к сложенным на постели сумкам. Ее комната была вдвое больше моей и имела свой отдельный туалет, а у дальней стены имелось окно. Двухъярусная кровать предполагала второго пассажира, но видимо Ифе жила тут одна.

— Мне кажется, это подойдет, и платок, и… иди сполоснись, у меня в душе еще осталась вода, всё равно экипаж будет тут набирать новую.

— А волосы?

— Завяжем тканью как у меня, иди скорее.

Оставив на постели Деми, я послушно скрылась за небольшой узкой дверью ванной комнаты. Внутри было неуютно и совсем мало места, но умещалась даже раковина. Вода для мытья, прямо как в моем домике, поступала с улицы после дождей прямо в резервуары над кабинками. Небольшая лейка над головой с готовностью вылила на меня слегка нагревшуюся от солнца влагу. Одежду я даже не пыталась почистить, повесив ее на крючок внутри. Промокнет, просохнет, и уже хорошо.

— Ты готова?

— Да-а, сейчас, у тебя есть мыло или масло? Волосы спутались.

— Посмотри за зеркалом.

Заметив, что над простой металлической раковиной действительно есть отдельная полка, я сунула руку в нее и достала дорогое душистое мыло, явно купленное где-то в Санктуме. Намылив наскоро голову, я ощутила, как меня окутал приторный запах шоколада.

— Ой…

— Что-то случилось?

— Я пахну как дочь кондитера.

Из комнаты послышался заливистый смех Ифе. Спустя минуту, едва я смыла пену, она бесцеремонно заглянула ко мне, ущипнув за бок.

— Какая ты милая веснушка, даже спина вся в крапинку, и попа…

— Ифе! Уйди!

— А что такого? Я тебе полотенце принесла, держи.

Заглушив воду, я схватила полотенце и тут же завернулась в него, чувствуя, как начали гореть щеки. Культистка как на зло явно не собиралась быстро уходить, с откровенным интересом рассматривая меня.

— Какая же ты красивая, никогда такой красоты не видела.

— Прекрати…

— Ну правда, ладная, как куколка, иди сюда, приведем тебя в порядок.

Снова поймав меня за руку, она утянула меня в спальню. Грозно посмотрев на демона, я дала ему знак отвернуться, понимая, что Ифе не постесняется меня раздеть на его глазах.

— Вот, держи, надевай, а после тебя заплетем.

— Уже, наверное, столько времени прошло.

— Без тебя Жрец всё равно никуда не уйдет, одевайся.

Получив в руки легкое платье из тонкого лазурного льна, я накинула его на себя и подвязала пояс. Ориабская мода была мне еще незнакома, поэтому Ифе тут же бросилась поправлять складки. Я удивилась тому, что плечи были открыты, а на груди был довольно глубокий вырез. Хотелось тут же закрыть кожу, но девушка хлопнула меня по ладони, как только я попробовала потянуть за край одеяния у ключиц.

— Не порть ткань.

— Мне неуютно.

— Глупости какие.

Поджав губы, я промолчала, но обида уже вцепилась в мои измотанные нервы. Заметив, что я едва не плачу, Ифе с удивлением посмотрела на меня.

— Это же красиво.

— Я не хочу так. Не хочу, чтобы на меня глазели и тем более прикасались.

— Ты настолько зажата, будто и с мужчиной ни разу не была.

Кровь прилила к лицу так, что я едва не умерла от стыда. Замерев на месте словно истукан, я буравила взглядом пол, боясь даже дышать. Культистка поняла всё без слов.

— О-о-о, ладно, давай возьмем другой наряд.

Стянув с меня платье, она дала одеяние травяного цвета, и оно уже понравилось мне намного больше. Просторные штаны из тонкой ткани были с вырезами чуть выше колена, но всё равно довольно закрытые, короткая плотная майка чуть стянула грудь и открыла живот, но на нее сверху Ифе дала мне длинную, летящую накидку, защищавшую от солнца и закрывающую руки просторными рукавами.

Волосы, собрали под повязку, подобную той, что была у девушки, оставив свободными только пару прядей у лица. Заметив рога, я ощутила, как Ифе их огладила, но ничего не сказала, будто их наличие было обычным делом.

— Ифе! Где вы там?!

Прошло уже явно больше пары минут, и голос Мартина казался раздраженным, но культистка лишь отмахнулась. Достав из отдельной сумочки металлический футляр, она показала мне нежно-алую твердую помадку, которую мягкой кистью нанесла мне на губы и совсем капельку на скулы.

— Такая милашка, просто загляденье! Так и бы и съела.

— И-ифе…

— Даже не знаю, что пожелать, чтобы ты оставалась такой же прекрасной, как невинный цветок, или всё же попала в ласковые руки, что помогли бы тебе распуститься.

— Прекрати! Иначе я больше никогда с тобой разговаривать не буду!

— А в гневе ты еще милее, я просто не могу сдержать восторга!

Едва не задохнувшись от злости, я проследила, как Ифе сложила разбросанные вещи обратно и, накинув на себя тунику оттенка морской волны, спокойно подхватила меня под локоть, будто мы были подругами. Деми, улучив момент, снова скользнул ко мне, на этот раз в образе змеи, спрятавшись в сложной причёске.

— Уверена, ты понравишься царице.

— Если она такая, как ты…

— Конечно нет! Великая мать лучше каждого из нас. Она сильна, строга, мудра и крайне жестока к врагам.

Снова миновав коридор нижней палубы, мы поднялись к остальному экипажу, собравшемуся у трапа на краю корабля. Мартин, увидев нас, строго покачал головой и, кажется, собрался отчитать, но Жрец, заметив моё появление, благосклонно кивнул.

— Молодец Ифе.

Культистка чуть не подпрыгнула от радости и быстрее потянула к проходу, встав в начало процессии сразу за Фоули. Только тогда, взглянув на пирс, я заметила, что всё свободное пространство порта Бахарны заполонили жители города, массово высыпавшие на улицы и с интересом обратившие внимание на прибывший корабль. Опешив, я чуть было не отступила назад, но Ифе крепко держала меня и не дала даже шага ступить в сторону.

— Откуда столько…

Загорелые, смуглые, обласканные яркими, совсем летними лучами солнца, одетые в легкие, свободные, летящие одежды, улыбающиеся искренне, с неприкрытым восхищением в глазах — ориабцы вдруг разом запели что-то на местном наречии и спустя всего пару строчек им вторя ударили барабаны, а вдалеке зазвенели флейты. Наша процессия двинулась вперед по багровым, порфировым плитам пирса.

Я плелась, едва переставляя ноги, ошарашенно разглядывая толпу, и, если бы не Ифе, наверняка совсем растерялась, а то и вовсе потеряла бы сознание. Люди не наседали, каждый из них теснился, желая оказаться поближе к прибывшим, но они не пытались нас задавить, и стоило нам выйти на широкие улицы города, как большая часть ориабцев расступилась, позволив мне вдохнуть свежий морской воздух полной грудью.

— Страшно?

Ифе склонилась ко мне, с усмешкой глядя, как я робею перед таким представлением. Инстинктивно захотелось огрызнуться, но нараставший в груди восторг мешал разозлиться или обидеться всерьез. Жители продолжили петь, хотя теперь это делал точно специально обученный хор. Барабанщики оказались замечены на домах, и их ритм будто разгонял кровь в жилах. Кровавых оттенков дорога, уходившая вверх, прямо на холм к огромному многоярусному дворцу из золотистого жилистого камня, показалась почти бесконечным путешествием в ореоле славы и всеобщего обожания.

Только достигнув первых ступеней огромной, просторной площади перед обителью царицы, мы оказались почти что одни, спокойно поднявшись через гранитные величественные ворота, прямо во дворец, обильно украшенный золотом, рубиновыми колоннами в виде невиданных существ, гобеленами и коврами ручной работы из самой тонкой шерсти, коралловыми статуэтками у блестящих стен цвета шафрана.

— Рада видеть тебя, Жрец. Долог был твой путь.

Мягкий голос, послышавшийся впереди, принадлежал немолодой женщине, облаченной в тяжелую длинную тунику, сотканную из крохотных драгоценных бусин, каждая из которых была тщательно огранена и переливалась словно крохотная слеза моря. Смуглые сухие руки сжимали ветхую, пожелтевшую книгу. Узкие губы в ярких мелких морщинках улыбались, но выдавали привычку хозяйки их поджимать. Абсолютно лысую голову покрывал широкий капюшон, легкий, как паутинка, и плотный, чтобы создавать для лица тень.