Совокупность ошибок (СИ) - Фабер Ник

Интересно - подумал он. На её лице была злость. Ярость. Возмущение. Но ни капли страха. Ни единого намёка на трепет и благоговение, которое он часто видел на лицах младших офицеров, с которыми встречался. Штудгард был одним из самых знаменитых рейнских военачальников и как правило подчинённые, которые не привыкли к его свободной и открытой манере общения, робели. Но не эта молодая девушка. Одного его взгляда было достаточно, чтобы какой-нибудь капитан, коммандер или коммодор трижды задумались о возможных перспективах своего будущего. Но вместо этого, он ощущал лишь жгучую злость. Словно стоял около открытого огня, протянув к тёплому пламени свои руки.

Ему это нравилось.

-Они ещё не готовы,-медленно произнесла она.- Мы недостаточно уверены в работе большинства систем. Проведена лишь часть предполагаемой программы испытаний…

Штудгард прервал её рукой и достал из одного из ящиков своего стола планшет и положил его перед ней.

-Насколько мне известно, программа испытаний не раз перерабатывалась. Особенно в последнее время и при вашем непосредственном участии. Вы и ваша команда,- при этих словах взгляд Штудгарда скользнул по Ханжару.- Неоднократно вносили корректировки в испытательную программу. Если предположить, что корабли придерживались исходного плана, который прошу заметить они уже прошли и прошли успешно, то программа испытаний может считаться пройденной.

София вздёрнула подбородок.

-Нет, не может. В нашем флоте ещё не было столь крупномасштабной модернизации. Изначальные программы не предполагали столь крупного замещения и внедрения новых систем. Многие из них отрабатывались лишь на тренажёрах. План испытаний в реальных учениях выполнен лишь на семьдесят два процента. Вы не можете просто так взять и начать использовать незаконченные и не готовые корабли.

Глаза Ханжара упали на предмет, который адмирал положил на стол и он в ужасе втянул носом воздух. Штудгард заметил это и чуть наклонил голову и улыбнулся. Хотя об этой улыбке могли свидетельствовать лишь едва заметно дрогнувшие усы адмирала.

-Неужели.

-Да!

-София!

Ханжар уже начал терять самообладание. Он знал, что последует дальше и в который раз проклинал себя за то, что не остановил её на пути к адмиральскому кабинету. Теперь к этим проклятиям добавилась ещё одна мысль, которая затмила другие - ему стоило остаться по ту сторону двери. Как это сделал Александр.

Девушка резким движением сбросила его руку со своего плеча.

-Нет Ханжар. Мы не просто какие-то солдатики у вас в подчинении. Я и мои коллеги, специальная аналитическая группа и подчиняемся напрямую центральному управлению флота, а не вам. И это мы должны решать, готовы ли корабли, а не вы.

-О, не сомневайтесь. Я прекрасно понимаю это. Тем не менее, ваша группа уже отметила своё согласие с тем, что первоначальная программа испытаний была пройдена в полном объёме.

-Что?

-А вы не знали?-Штудгард коснулся пальцем экрана и тот моментально включился.- Ваши коллеги уже согласились с заключениями специалистов «Гавельхайма» о том, что корабли прошли первоначальную программу. Я конечно согласен, что есть определенные трудности, но они не окажут влияния в текущей ситуации…

София медленно повернула голову к Ханжару.

-Что?

Тот лишь покачал головой и промолчал. Сейчас было не время для этого.

-Так что, мне нужно ваше окончательное заключение. Корабли вице-адмиралов Конверса и Маревича будут развёрнуты согласно моим непосредственным приказам…

-Нет!

Её выкрик почти граничил с нарушением военной субординации. София судорожно вздохнула, когда поняла, что это слово вырвалось у неё против воли. Но слово, уже было сказано. В кабинете повисла ледяная тишина. Напряжение было таким густым, что казалось протяни руку и сможешь почувствовать его кончиками пальцев. Ханжар, стоящий рядом с ней, застыл. Впервые на его памяти кто-то столь резко перебил Штудгарда.

-Нет,- уже спокойнее повторила София.- Я требую, чтобы вы пересмотрели своё решение…

-Вы не вправе что-либо требовать, Вьен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Из голоса Штудгарда исчез любой намёк на лёгкость и теплоту, которую часто слышали офицеры, когда общались со своим адмиралом. Теперь он был похож на скрежет, с которым отточенный клинок покидает ножны. Казалось даже температура в помещении упала на градус другой.

-Я сделаю вид, что не заметил ваших слов, Вьен, и в этот раз спишу их на вашу чрезмерную усталость от работы. Надеюсь вы меня поняли?

-Но…

-Вы поняли меня?-Ещё раз повторил адмирал, чеканя каждое слово.

-Да. Я поняла,-процедила она сквозь зубы.

Штудгард вновь откинулся на спинку своего кресла и улыбнулся.

-Ну вот и прекрасно. Свободны.

В последний раз бросив взгляд на вернувшегося к работе адмирала, София глубоко вздохнула и развернувшись на каблуках, быстрыми, отрывистыми шагами пошла к двери адмиральского кабинета. Почти у самой двери, она вновь услышала голос Штудгарда.

-Все мы здесь работаем во славу Рейна и вы, должны понимать это лучше, чем кто-либо. Ваш приёмный отец был бы рад узнать, какое рвение вы прилагаете к достижению, нашей победы.

Тело Софии словно свело судорогой. Произнесённые слова заставили её остановится и очень, очень медленно повернутся. Штудгард всё так же продолжал сидеть за столом, смотря на один из голографических экранов своего терминала.

-Откуда…

-Тим Шеффер когда-то был моим очень хорошим другом. Ваша мать ведь так и не взяла его фамилию.

Ханжар удивлённо переводил взгляд с адмирала на Софию, когда вспомнил тот самый вечер, когда он пришёл к ней в каюту с бутылкой фруктового ликёра. Вспомнил её слова. Так вот почему…-подумал он.

-И в конце концов, он предпочёл поражение истиной победе.- Невозмутимо продолжил Штудгард.

-Вы ничего о нём не знаете,-произнесла София.

Её голос дрожал от ярости. От нахлынувших воспоминаний тридцати двух летней давности, её пальцы сжались в кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу.

-Вы ничего не знаете о нём,- вновь повторила она.- Он был прекрасным человеком, который заботился о людях, которые его окружали. Отец бы никогда не…

-Он был таким же как я, Вьен. Он был солдатом, и он следовал своему долгу.

Штудгард поднялся со своего кресла и обойдя широкий стол, подошел к Софии. Филип взглянул ей прямо в глаза и на краткий миг, девушка словно провалилась в прошлое.

-Вы знаете, что делало его таким хорошим солдатом София? Он знал, в чём заключается суть истиной победы. Он понимал это, как никто другой. И именно по этой причине, он предпочёл своё поражение победе. Потому что стал слишком мягок. Он не мог сделать то, что необходимо для победы. Скажите мне София. Вы знаете, в чём заключается истирая суть победы?

Девушка смотрела ему прямо в глаза. Штудгард видел, что она едва сдерживает себя. Видел, как ярость кипит в её глазах.

-Победа,- спокойным и тихим тоном произнёс Филип.- Победа не в том, чтобы превозмочь своего врага. Одолеть его на поле битвы. Она в том, чтобы уничтожить его. Окончательно и бесповоротно. Стереть его из памяти живущих, не оставив от его деяний ни единого следа. Сокрушить в пыль все его достижения и вырвать с корнем каждый след его существования. От такого поражения не оправится ни один враг. Ни один противник. В этом, истинная суть победы. Ваш отец знал это. И он был слишком мягок для достижения истиной победы. Лишь единицы в человеческой истории смогли сделать это. Не потому что, у остальных не хватало силы или решимости. А потому что мы понимаем, что после этого, уже ничего не останется внутри нас самих. И поэтому, истинная победа будет раз за разом ускользать от нас. Твой приёмный отец София, знал это, как никто другой. Он прекрасно осознавал, что произойдёт в том случае, если бы он попробовал «победить». И поэтому, он выбрал поражение.

Когда София наконец смогла ответить, её голос звучал хрипло. Эти слова вернули её в тот ужасный день, когда привычная для неё жизнь превратилась в кровавый ад, заполненный запахом дыма и вонью горящих человеческих тел.