Дама моего сердца - Ханна Хауэлл

— Я-то ее люблю, а вот она, может быть, не испытывает ко мне никаких чувств, — вздохнул Камерон.

— Но ведь она спала с тобой!

— Потому что по непонятной причине воспылала ко мне страстью.

— В нашем роду женщины пылают страстью только к одному мужчине. Эвери сама мне говорила, что любит тебя.

— Она могла это сказать, чтобы ты на меня не злился.

— А кто тебе сказал, что я сейчас на тебя не зол? — тихо спросил Пейтон и, не дав Камерону ответить, продолжил: — Моя сестра ни за что не стала бы твоей любовницей, если бы не испытывала к тебе нечто большее, чем страсть. Женщины нашего клана не относятся к разряду скромниц, опускающих глаза и вспыхивающих по любому поводу, однако они верные и преданные жены и отличные любовницы.

— А я и не обвиняю Эвери в распутстве! — возразил Камерон, не понимая, к чему этот спор.

— Очень мило с твоей стороны, если учесть, что Эвери легла в твою постель до свадьбы. Ты должен знать, что женщины нашего клана не подпустят к себе мужчину, пока не решат, что он их избранник.

— Что-что?

— А то, что Эвери выбрала тебя. Иными словами, решила, что ты ее мужчина. А когда женщины из клана Мюррей выбирают себе спутника жизни, они идут на все, чтобы его заполучить. К сожалению, мужчины, которых они выбрали, не всегда сразу понимают, как им повезло. Эвери выбрала тебя, она хочет тебя, наконец, она утверждает, что любит тебя. И я, как ее единственный брат, сделаю все, чтобы она тебя получила.

— Было бы лучше, если бы Эвери сама мне об этом сказала. А я от нее слышал лишь невнятные признания в любви, произнесенные в горячечном бреду. А придя в себя, она не захотела их повторить.

— Я бы на твоем месте повнимательнее прислушался к ее горячечному бреду и отнесся к нему с большим доверием. А ты, как я подозреваю, усомнился в ее искренности. Эвери, вероятно, ждала от тебя хоть какого-то намека на то, что ты слышал ее слова, но ты талдычил ей только о том, что собираешься отправить ее домой.

Да уж, на это возразить нечего, виновато думал Камерон. И если он сейчас пребывает в сомнениях, то целиком и полностью по собственной дурости. Он приближал Эвери к себе, только когда его охватывала страсть, а в остальное время он действительно давал ей понять, что их ничто не связывает. Равнодушно принимал то, чем она его одаривала, — безудержной страстью, веселым смехом, пылкой любовью, и будет вполне естественно, если она откажется выйти за него замуж.

— Я не хочу принуждать ее к тому, что она делать не желает, — пробурчал Камерон.

— Она мечтает выйти за тебя замуж, хотя вполне может быть, что со злости скажет совсем обратное. Скажи, ты ей веришь?

— Не знаю, — пожал плечами Камерон. — Ведь не могу же я верить словам, произнесенным в бреду, и на этом основании предлагать ей руку и сердце.

— Разберешься с ней позже, после свадьбы, — отмахнулся Пейтон. — Можешь даже как следует ее отругать. У тебя это хорошо получается. Только не забывай, что тебе еще предстоит встреча с моими родителями.

— Что тоже лучше сделать после свадьбы, — вздохнул Камерон и, поднявшись, снова принялся расхаживать взад-вперед.

— Это уж точно. Им известно, что ты спал с их дочерью, а потом отослал ее домой, чтобы заставить меня жениться на твоей сестре. Причем на сестре, которая обвинила меня в изнасиловании.

— Интересно, знают ли девицы, которые считают тебя писаным красавцем, какой ты зануда?

— Нет. Я показываю свое истинное лицо только перед родственниками.

— В таком случае мне надо подумать, стоит ли становиться членом этой семьи.

— Но ты наверняка не будешь думать. Камерон покачал головой:

— Скорее всего нет. Хотя и понимаю, что значит иметь таких родственничков, как ты и малышка Джилл.

— Ты знаком далеко не со всеми членами нашей семьи.

— Это радует, — саркастически произнес Камерон и, нахмурившись, с беспокойством взглянул на Пейтона. — А у вас большая семья?

— Если считать всех ее членов вместе с родственниками, появившимися в результате женитьбы и замужества, то да. Я никогда не удосуживался подсчитывать тех, кого мог бы назвать ближайшими родственниками. Еще не следует забывать о братьях и сестрах мужа Элспет! Его родители не отличались высокой нравственностью, и у них полным-полно внебрачных детей. Есть еще родственники нашего дяди Эрика Макмиллана и родственники…

— Хватит, хватит! — замахал руками Камерон. — Да еще я, женившись на Эвери, добавлю своих. Правда, их совсем немного: Лерган да Кэтрин.

Пейтон улыбнулся, но уже через секунду посерьезнел.

— Как ты думаешь, ты сможешь ее простить?

— Может, и смогу, если она искренне раскается и хоть немного изменится. Думаю, будет лучше оставить ее пока на попечении мужа и его семьи. Мне кажется, они смогут ее перевоспитать. К счастью, я могу теперь не беспокоиться о ее ребенке. Малколм и его родные вырастят его хорошим человеком. Жаль, что я не смог правильно воспитать Кэтрин.

— Может быть, ты и смог бы это сделать, хотя на твоем месте я не стал бы слишком сильно себя корить. Ты дал ей все, что мог. Кроме тебя, рядом с ней были и другие люди, которые ее любили, например, Агнес и Йен. Но иногда человек поступает так, как считает нужным, и даже если ты думаешь, что он ведет себя неправильно, переубедить его бывает невозможно. Взять хотя бы Кормака Армстронга. Таких жутких родителей, как у него, еще поискать, а посмотри, каким хорошим человеком он вырос! Равно как и его братья и сестры, родные и сводные.

— И мой сын живет с этими Армстронгами? — испуганно спросил Камерон.

— Кормак, Элспет и все остальные относятся к малышу Алану как к родному сыну. Бог проявил милость к мальчику, сделав так, что Элспет наткнулась на него в лесу.

Вздохнув, Камерон кивнул.

— Иногда я думаю, правильно ли я поступлю, забрав Алана из этой семьи. В конце концов, если Эвери родит мне сына, Алан не сможет стать моим наследником. И в то же время он мой сын. Я никогда его не видел, но хочу, чтобы он был рядом со мной.

— Это естественно, ведь он — твоя плоть и кровь. Он будет с тобой жить, только не сразу, а со временем. Элспет с Кормаком, конечно, расстроятся, но они всегда знали, что у мальчика где-то есть отец, который в любой момент может забрать его к себе. Они будут рады, что Алан будет жить не только вместе с тобой, но и с Эвери.

— Эвери с Джиллианой говорят, что он очень похож на меня.

— Похож, хотя он и не такой угрюмый, как ты.

— Что ж, быть может, скоро я тоже перестану хмуриться. В этот момент дверь церквушки распахнулась и на пороге возникла Энни. Камерон замер.

— Едет, — возвестила она. — Напиток у меня уже готов. А вы ведите священника, — приказала Энни и, выйдя, захлопнула за собой дверь.