Чистое небо - Сборник

Вновь заходят вертушки, и вновь без видимых результатов.

Залетаю в будку. Двое сталкеров методично простреливают местность, один сидит в углу, откинув назад забинтованную кое-как голову. Рядом с ним, набивая патронами магазин «Грозы», сидит четвертый, он явно у них за старшего:

– Ребус-313, капитан, Ребус-313, понял меня?

– Да понял, чего же тут непонятного?

«Ребус-313» – это кодовое слово, по которому мое подразделение переходит в подчинение командира сталкерской группы. В данном случае – в подчинение этого чернявого старшего лейтенанта, который по возрасту вполне мог бы потянуть на майора. Впрочем, чья бы корова мычала, Кривенчук. Как там поется? «А ты и в сорок все капитанишь...»

– Раз понял, тогда слушай! Мы тащим с собой особо важного пассажира. Его надо доставить живым. ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ! При нем рюкзак с записями, флешками и прочей хренью, но самое главное – у него в башке. Поэтому башка вместе с телом, причем не остывшим, должна быть доставлена на Большую землю! Мы должны были занять позицию здесь и держать ублюдков, пока клиент с остальными не доберется до твоего блока. Но получилось так, как получилось. Еще силы на блоке есть?

– У меня там одиннадцать человек – мой зам, расчеты «АГС» и «Утесов» и экипаж третьего БТРа.

– Помимо твоих, есть кто рядом?

– Да нам о вас сообщили за пять минут до начала боя! Спецназ скорее всего подняли, но они стоят далеко, пока соберутся, пока загрузятся, пока долетят. Раньше, чем через сорок, их можно не ждать!

За окном ухнули с небольшим интервалом два взрыва.

– Мать твою! – прервал нас один из его подчиненных. – Один БТР обнулили!

Подожгли БТР Олега. После гибели Коли он сам и маневрировал, и стрелял. Во время маневра, естественно, кроме одинокого руслановского пулемета, прикрывать его никто не мог – Стыцевич успел поймать пулю. При смене позиции ему «морковку» в борт и всадили.

– Связь с вертушками, капитан!

– Есть проблема – моя радейка разбита. Осталась только одна, которая на БТРе, но у них тоже с ней какие-то проблемы. Еще есть у снайпера. Но у него только на прием.

– Екарный бабай! Ладно, пассажира надо вытаскивать. Бери у снайперюги приемник и слушай летунов. Может, сумеем взаимодействовать.

В лесу с гулким эхом легла цепочка агээсовских разрывов. Нет, Заворотнюк, ты все-таки молодчина! Выберусь живым – с меня кабак, по-любому! Смекнул, что если по опушке нельзя вслепую бить, то хотя бы в глубине леса причесать можно. Может, сумеет этого чертова «барретовца» под наши пули выгнать. Или, что еще лучше, удастся их командира накрыть. Мне успешная работа этого тактического гения уже действует на нервы.

Высовываюсь из домика и благим матом ору:

– Шевченко! Ко мне бегом!

Через полминуты запыхавшийся, вымазанный грязью, но, к счастью, целый и невредимый снайпер стоял передо мной:

– Пан капитан...

– На плацу рапортовать будешь, радейку мне давай, мухой!

Отправив снайпера обратно, я надел гарнитуру и вернулся к управлению боем:

– Артем! Два пальца вправо от камышей! Там двое промелькнули!

– Всем сосредоточенным! Даю трассу!

– Безюк, Самсоненко, Свиридов! Подствольниками дальше и правее средней «электры»!

В наушниках раздались голоса летунов:

– Контроль-Семнадцатый, я – Канюк-22, у вас есть связь с резервной группой?

– Канюк-22, я – Семнадцатый, связи с ними нет, обрабатываем «АГСами» глубину леса. Может быть, они нас слышат – в группе кроме рации есть несколько приемников, прием, – отвечал им Заворотнюк.

– Оставайтесь на приеме, Семнадцатый. Хорек, если слышишь меня – дай ракету!

Покопавшись в разгрузке, извлекаю на свет божий ракету, скручиваю колпачок и, направив ее в небо, выдергиваю шнур. В небе зависает дрожащая красная звездочка.

– Понял тебя, Хорек! Убери всех эрпэгэшников с опушки, прижми их! Повторяю, обязательно убери их «РПГ». Мы их причешем основательно. Приготовьтесь атаковать! Главное «РПГ»! «РПГ»! Контроль-17, быть в готовности прекратить огонь по нашему сигналу, прием.

– Канюк, я – Семнадцатый, понял вас!

Кажется, я их понял. Летуны, видимо, хотят пройти дымовую завесу и из зависания работать пулеметами. Пожалуй, единственный для них вариант, чтобы реально повлиять на ход боя. А для нас – единственный шанс вытащить VIP-дяденьку из оврага живым. Есть только одна проблема – от завесы до противника метров четыреста. Поэтому, с учетом безопасной дистанции от деревьев, летуны должны неподвижно зависнуть метрах в трехстах от противника. То есть в них нельзя будет попасть разве что из пистолета. Огромный риск! Надеюсь, что дяденька этого стоит.

Влетаю в будку:

– Старшой, тут такое дело! Летуны, видимо, решили из зависа прочесать пулеметами лесок. Просят прикрыть на подходе от эрпэгэшек.

– Понял! Значит, сейчас – шквал огня по их команде. После того как начнут работать – атакуем. Второй БТР на ходу?

– Да вроде бы. Пулеметами работает, ездит, но на связь ни с блоком, ни с летунами не выходил. Может, у них радейка накрылась?

– Тогда давай бойца к ним, пусть объяснит, что делать, когда в атаку пойдем. Доберемся до оврага – пассажира – в БТР, сами прикрываем его отход. Вплоть до вызова огня на себя, понял? Действуй, капитан!

Отправив Безюка к БТРу, и, дав команду на прикрытие его огнем, я вновь услышал летунов:

– Семнадцатый, я – Канюк, прекратить огонь! Хорек, начинайте работать!

– Я – Семнадцатый, вас понял!

Пускаю оставшуюся ракету, показывая, что тоже понял. Вставляю магазин, в котором одни трассеры – давать целеуказания.

– Группа, беглым по опушке! Особое внимание на «РПГ»! Огонь!

Стрекот вертушек совсем близко. А вот и они, наши! Немного разогнав винтами дымовую завесу, оба «Ми-24» медленно выплыли из-за верхушек тополей.

Бортовые четырехствольные «ЯКБ» зашлись яростным ревом. При скорострельности в 4000 выстрелов в минуту отдельных выстрелов не слышно. Лес валился, как трава на сенокосе.

Из будки выбежал старший сталкеров:

– Группа! В атаку – вперед!

– Вперед! – дублирую я.

Бойцы выскакивают из укрытий и, растянувшись в цепь, перебежками мчатся вперед, прикрывая друг друга.

– Командир! Противник справа!

Молодец снайпер. Но и враги оказались не пальцем деланными. До них – метров четыреста пятьдесят. Раньше Шевченко их все равно бы не заметил – они только-только из леса вынырнули. И гранатометчик у них был классный – до ближайшего вертолета от него все шестьсот. А он, паскуда, попал! Аккурат в кабину летчика-оператора, который в этот момент сосредоточенно крошил из пулемета его боевых товарищей в лесочке. Положение сразу же серьезно усугубилось тем, что подбитая вертушка, повернувшись боком, пролетела метрах в двадцати над нашими головами и рухнула практически строго между нами и оврагом. Вторая «двадцатьчетверка» довернулась вправо и превратила гранатометчика со товарищи в груду фарша, но это был первый и последний приятный момент в сложившейся ситуации.

Те, кто в овражке, фактически остались один на один с врагом, хотя и изрядно поредевшим. К тому же в овраге тоже наверняка не без потерь. Хорошо, если наш VIP еще жив. Дым от подбитого «Ми» почти полностью скрыл от нас происходящее. Даже оставшаяся вертушка практически ослепла. Сталкерский старлей решение принял мгновенно:

– Группа, бегом марш! Приготовить гранаты!

Спотыкаясь на кочках, несемся вперед. Эти двести метров мы, кажется, бежали целую вечность. Когда до пелены дыма оставалось метров пятнадцать, звуки стрельбы у оврага вдруг превратились в сплошной рев. Не менее полутора десятков стволов били длинными очередями, почти синхронно взорвались несколько гранат. Тут я увидел лицо старшого. На нем отразилась ярость и бессилие. Он наверняка много дней бежал под пулями преследователей через смертоносную Зону, через стаи мутантов и опаснейшие аномалии. Он терял своих товарищей. И все это ради непонятного мужика в грязном комбинезоне. Но это был приказ, а приказ для нас – это нечто большее, чем просто «надо», «должен» или «обязан». А сейчас с почти стопроцентной уверенностью можно сказать, что погиб и пассажир, и те его ребята, которые шли с ним. Длинные очереди и взрывы гранат говорят только об одном – противники сошлись в ближнем бою, где у предоставленных самим себе сталкеров нет ни единого шанса.

Вот пелена дыма закончилась. Враги не идиоты – прекрасно понимали, откуда и через сколько мы должны здесь появиться. Навскидку луплю одиночными по обступившим овраг серо-зеленым фигурам. Один упал, остальные рассыпались и залегли. Двое или трое рванулись в лес. Старшой, опустошая магазин «Грозы», орет мне:

– Они уносят его рюкзак!

Затем орет бойцам:

– Гранатой огонь!

Они и так сообразили, что делать, – половина достала эргэдэшки еще по ту сторону дымовой пелены. Несинхронные взмахи рук – и по траве у оврага запрыгали зеленоватые мячики гранат. Ожидание разрывов кажется бесконечно долгим. Безюк, выронив автомат, покатился по земле. Снайпер схватился за живот и рухнул на колени.