ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. Том 1 - Владимир Ленин

Тут уже наглядно сказывается поверхностность народнической теории, которая, из-за мечтаний об «иных путях», совершенно неправильно оценивает действительность: усматривает «главный пункт» – в таких не играющих коренной роли юридических институтах, как формы крестьянского землевладения (общинное или подворное); видит нечто особенное в нашем мелком крестьянском хозяйстве, как будто бы это не было обыкновенное хозяйство мелких производителей, совершенно однородное – по типу своей политикоэкономической организации – с хозяйством западноевропейских ремесленников и крестьян, а какое-то «народное» (!?) землевладение. По установившейся в нашей либерально-народнической печати терминологии, слово «народный» означает такой, который исключает эксплуатацию трудящегося, – так что автор своей характеристикой прямо затушёвывает несомненный факт наличности в нашем крестьянском хозяйстве того же присвоения сверхстоимости, того же труда за чужой счёт, какой царит и вне «общины», и настежь отворяет двери сентиментальному и слащавому фарисейству.

«Настоящая наша община, малоземельная и обременённая податями, ещё не бог весть какая гарантия. Земель у крестьянства было и без того не много, а теперь, вследствие возрастания населения и ухудшения плодородия, стало ещё меньше; податная тягость не уменьшается, а увеличивается; промыслов мало; местных заработков ещё меньше; жизнь в деревне становится настолько тяжёлою, что крестьянство целыми деревнями уходит далеко на заработки, оставляя дома только жён и детей. Таким образом пустеют целые уезды… Под влиянием этих-то тяжёлых условий жизни, с одной стороны, из крестьянства и выделяется особый класс людей – молодая буржуазия, которая стремится покупать землю на стороне, в одиночку, стремится к другим занятиям – торговле, ростовщичеству, составлению рабочих артелей, с собою во главе, получению разных подрядов и тому подобным мелким аферам».

Стоит со всей подробностью остановиться на этом месте.

Мы видим тут, во-первых, констатирование известных фактов, которые можно выразить двумя словами: крестьяне бегут; во-вторых, оценку их (отрицательную) и, в-третьих, объяснение их, из которого вытекает непосредственно и целая программа, здесь не изложенная, но слишком хорошо известная (земли прибавить, подати уменьшить; промыслы «поднять» и «развить»).

Необходимо подчеркнуть, что с точки зрения марксиста вполне и безусловно справедливо (и только выражено, как сейчас увидим, крайне неудовлетворительно) и первое и второе. Но никуда уже ровно не годится третье[248].

Поясню это. Справедливо первое. Справедлив факт, что община наша – не гарантия, что крестьянство бросает деревню, уходит с земли; надо было сказать: экспроприируется, – потому что оно владело (на правах частной собственности) известными средствами производства (из них землёю на особом праве, дававшем, однако, тоже в частное эксплуатирование и землю, выкупаемую общинами) и теряет их. Справедливо, что кустарные промыслы «падают» – т. е. и тут крестьяне экспроприируются, теряют средства и орудия производства, бросают домашнее ткачество и идут в рабочие по постройке железных дорог, в каменщики, в чернорабочие и т. д. по найму. Те средства производства, от которых освобождаются крестьяне, идут в руки ничтожного меньшинства, служа источником эксплуатации рабочей силы, – капиталом. Поэтому прав автор, что владельцы этих средств производства становятся «буржуазией», т. е. классом, держащим в своих руках «народный» труд при капиталистической организации общественного хозяйства. Все эти факты констатированы правильно, оценены верно за их эксплуататорское значение.

Но уже из сделанного описания читатель увидел, конечно, что марксист совсем иначе объясняет эти факты. Народник видит причины этих явлений в том, что «мало земли», обременительны подати, падают «заработки» – т. е. в особенностях политики – поземельной, податной, промышленной, а не в особенностях общественной организации производства, из которой уже неизбежно вытекает данная политика.

Земли мало – рассуждает народник – и становится всё меньше. (Я беру даже не это непременно заявление автора статьи, а общее положение народнической доктрины.) – Совершенно справедливо, но почему же это вы говорите только, что земли мало, а не добавляете: мало продают. Ведь вы знаете, что наши крестьяне выкупают свои наделы у помещиков. Почему же вы обращаете главное внимание на то, что мало, а не на то, что продают?

Самый уже этот факт продажи, выкупа – указывает на господство таких принципов (приобретение средств производства за деньги), при которых трудящиеся всё равно останутся без средств производства, мало ли, много ли их продавать станут. Замалчивая этот факт, вы замалчиваете тот капиталистический способ производства, на почве которого только и могла появиться такая продажа. Замалчивая его, вы тем самым становитесь уже на почву этого буржуазного общества и превращаетесь в простого политикана, рассуждающего о том, много или мало продавать земли. Вы не видите, что самый уже этот факт выкупа доказывает, что «в душе» тех, чьи интересы осуществили «великую» реформу, кто провёл её, «засел уже полновластно капитал», что для всего этого либерально-народнического «общества», которое опирается на созданные реформой порядки, политиканствуя о различных улучшениях их, – только и света, что от «капиталистической луны». Поэтому-то народник и ополчается с такой ненавистью на тех, кто последовательно стоит на принципиально иной почве. Он поднимает крик, что они не заботятся о народе, что они хотят обезземеливать крестьян!!

Он, народник, заботится о народе, он не хочет обезземелить крестьянство, он хочет, чтобы ему земли было больше (продано). Он – честный лавочник. Правда, он умалчивает о том, что земли не даром даются, а продаются, – но разве в лавках говорят о том, что за товары надо платить деньги? Это всякий и так знает.

Понятно, что он ненавидит марксистов, которые говорят, что надо обращаться исключительно к тем, кто уже «дифференцирован» от этого лавочнического общества, «отлучён» от него, – если позволительно употребить эти характернейшие мелкобуржуазные выражения господ Михайловских и Южаковых[249].

Пойдём дальше. «Промыслов мало» – вот точка зрения народника на кустарные промыслы. И опять-таки о том, какова организация этих промыслов, он умалчивает. Он благодушно закрывает глаза на то, что и те промыслы, которые «падают», и те, которые «развиваются», – одинаково организованы капиталистически, с полным порабощением труда капиталу скупщиков, купцов и т. д., и ограничивается мещанскими требованиями прогрессов, улучшений, артелей и т. п., как будто бы подобные меры могут хоть сколько-нибудь затронуть факт господства капитала. Как в области земледелия, так и в области промышленности обрабатывающей он становится на почву данной их организации и воюет не против самой этой организации, а против различных несовершенств её. – Что касается податей, то тут уж народник сам опроверг себя, выставив рельефно основную характеристическую черту народничества – способность на компромиссы. Выше он сам утверждал, что всякий налог (даже подоходный) ляжет на рабочие руки при наличности системы присвоения сверхстоимости, – но тем не менее он вовсе не отказывается потолковать с либеральным обществом о том, велики ли подати или малы, и преподать с «гражданской порядочностью» надлежащие советы департаменту податей и сборов.

Одним словом, причина, по мнению марксиста, не в политике, не в государстве и не в «обществе», – а в данной системе экономической организации России; дело не в том, что «ловкие люди» или «пройдохи» ловят рыбу в мутной воде, а в том, что «народ» представляет из себя два, друг другу противоположные, друг друга исключающие, класса: «в обществе все действующие силы слагаются в две равнодействующие, взаимно-противоположные».

«Люди, заинтересованные в водворении буржуазного порядка, видя крушение своих проектов[250], не останавливаются на этом: они ежечасно твердят крестьянству, что виновата во всём община и круговая порука, переделы полей и мирские порядки, потворствующие лентяям и пьяницам; они устраивают для достаточных крестьян ссудосберегательные товарищества и хлопочут о мелком земельном кредите для участкового землевладения; они устраивают в городах технические, ремесленные и разного рода другие училища, в которые опять-таки попадают только дети достаточных людей, тогда как масса остаётся без школ; они помогают богатым крестьянам улучшать скот выставками, премиями, племенными производителями, отпускаемыми из депо за плату, и т. д. Все эти мелкие усилия складываются в одну значительную силу, которая действует на деревенский мир разлагающим образом и всё больше и больше раскалывает крестьянство надвое».