Новые Миры Айзека Азимова. Том 4 - Айзек Азимов

Симулакрум нетерпеливо прищелкнул языком:

— Я не могу продолжать до бесконечности эту маленькую распрю. Ламберж…

Он прервал поток слов, подумал и продолжил:

— Можете ли вы дать честное слово, что ваша неуступчивость — это не уловка, инспирированная Ламбержем, чтобы задержать наше…

— Клянусь! — заверил Министр.

Министр по делам науки бодро вошел в зал заседаний Правительства, энергично массируя выпуклый лоб. Он выглядел сейчас лет на десять моложе, чем раньше, когда начинал долгие и бесплодные переговоры с симулакрумом.

— Я сообщил ему, — начал он сдержанно, — что его народ может получить желаемое, как только я заручусь формальным согласием Президента. Надеюсь, Президент и Конгресс не станут возражать. Слава Богу, пекущемуся о нас, мы, господа, получаем в свое распоряжение невероятную мощь взамен никуда не годной планеты, которую нам все равно никогда не освоить.

— Но ведь мы пришли к выводу, что только война Миццаретта с Ламбержем может объяснить их посягательства на Юпитер, — прорычал Министр обороны, багровея от возмущения. — В этих обстоятельствах, если сопоставить их военный потенциал с нашим, нам абсолютно необходим строгий нейтралитет.

— Но, коллега, речь идет не о войне, — возразил Министр по делам науки. — Симулакрум представил нам объяснение причин, побуждающих его народ колонизировать Юпитер, — с моей точки зрения, весьма убедительное и рациональное.

Полагаю, Президент будет полностью согласен с моим мнением, так же, как и вы, господа, когда во всем разберетесь. У меня с собой их планы строительства Нового Юпитера…

Члены Правительства возбужденно зашумели.

— Новый Юпитер? — судорожно выдохнул Министр обороны.

— Не слишком отличающийся от старого, господа, — пояснил Министр по делам науки. — Мне переданы эскизы — оригинал можно будет увидеть из Глубокого Космоса.

Он положил репродукции на стол. На одном из них была изображена целая вереница разноцветных планет: желтая, светло-зеленая, светло-коричневая, с узорчатыми лентами белоснежных турбулентных завихрений. Все они сверкали, подобно крапинкам драгоценных камней на бархатном фоне Космоса. Между ними протянулись странные полосы тьмы, темнобархатные, как и их космический фон, украшенные причудливыми узорами.

— Это, — сказал Министр по делам науки, — дневная сторона планеты. Ночную сторону можно посмотреть на другом эскизе.

Здесь Юпитер выглядел тонким полумесяцем, окруженным космической тьмой, однако во тьме проступали какие-то полосы, украшенные сходным с предыдущим орнаментом, который фосфоресцировал ярко-оранжевым цветом.

— Насколько я понимаю, — пояснил Министр по делам науки, — это обычный оптический феномен, светящийся газ, который не вращается вместе с планетой, а зафиксирован на границе ее атмосферы и Космоса.

— И что это означает? — спросил Министр торговли.

— Как вы уже поняли, — продолжал Министр по делам науки, — через нашу Солнечную систему теперь проходит один из их важнейших торговых путей. Не менее семи кораблей с Миццаретта побывали в последнее время в нашей Солнечной системе, и каждый энергично проводит телескопические наблюдения Земли и других важнейших планет. Любопытство туристов, которое так легко понять… Массивные планеты — редкостная экзотика для пришельцев из эфемерных миров.

— И что же означают эти таинственные знаки?

— Да просто реклама. В переводе текст звучит примерно так: «Покупайте Миццареттский Эргон, Незаменимый для Поддержания Внутреннего Тепла и Сохранения Вашего Здоровья. Дешево! Гарантированно! Эффективно!»

— Вы имеете в виду, что Юпитер нужен им всего лишь как рекламный щит у дороги? — вспылил темпераментный Министр обороны.

— Совершенно верно. Как мне представляется, Ламберж тоже производит таблетки эргона, конкурирующие с миццареттскими. Это и вызывает у Миццаретта горячее желание заполучить Юпитер навеки в свое полное распоряжение, причем только легальным путем, на случай будущей тяжбы с Ламбержем. К счастью, для нас миццареттцы явные новички в такого рода торговых сделках.

— Почему вы так считаете? — спросил Министр внутренних дел.

— Да потому, что они легкомысленно пренебрегают получением определенных привилегий на других наших планетах. Щит на Юпитере будет столь же успешно рекламировать Солнечную систему, как и их собственную продукцию. Так что, когда их конкуренты с Ламбержа появятся у нас, чтобы добиваться уничтожения миццареттской рекламы на Юпитере, мы спокойненько предложим им купить Сатурн со всеми его кольцами. Думаю, будет легко разъяснить ламбержцам, что кольца придают Сатурну несравненно более эффектный вид из Космоса.

— А потому, — подхватил, внезапно просияв, Министр финансов, — он и обойдется им значительно дороже.

И все собравшиеся от души, как дети, развеселились.

Название «Покупаем Юпитер» принадлежит не мне. Обычно я негодую, когда редактор меняет мое название рассказа, восстанавливаю исходное название, когда рассказ перепечатывается в моем сборнике, и раздраженно упоминаю про это в комментарии. Но не на сей раз.

Я назвал рассказ «It Pays» («Это окупается») — название явно не из лучших. Боб Миллс, даже не посоветовавшись со мной, тихонько заменил его на «Покупаем Юпитер», и я мгновенно влюбился в это название, едва увидев его. Для шутника вроде меня это просто идеальное название рассказа — настолько превосходное, что я назвал так весь сборник.

Спасибо Бобу Миллсу.

В те ранние годы, когда я с ужасом стал замечать, что фантастики пишу все меньше и меньше, меня время от времени охватывало отчаяние.

А не получится ли так, что я вообще больше не смогу писать фантастику? Предположим, я захочу ее писать — но смогу ли?

И вот 23 июля 1958 года я ехал в Маршфилд, штат Массачусетс, чтобы провести там трехнедельный отпуск (я ненавижу отпуска). И я, сидя за рулем, стал придумывать рассказ, дабы отвлечься от мыслей про отпуск, а заодно проверить, способен ли я писать фантастику. Результатом стал рассказ «Памяти отца». Я продал его в новый журнал «Сэтеллайт Сайенс Фикшн», где он и был напечатан в февральском номере 1959 года.

Памяти отца

A Statue for Father

© 1958 by Isaac Asimov

Памяти отца

© P. Валиева, перевод, 1983

Невероятно! Неужели не слышали? Быть такого не может. Я думал, все знают. Ну, если вы настаиваете, я, конечно, расскажу. Мне самому эта история очень по душе, да только слушатели не всегда находятся. Представляете, мне даже посоветовали держать язык за зубами, потому что, говорят, мой рассказ не совпадает с легендами, которые слагают о моем отце.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});