Через три войны. Воспоминания командующего Южным и Закавказским фронтами. 1941—1945 - Иван Владимирович Тюленев

в Москве до 13 октября 1941 года.

Врач-хирург Петр Васильевич Мандрыка принимал все меры, чтобы сохранить мне ногу. Только через четыре недели сухожилие на ноге стало постепенно сращиваться, а еще через неделю я получил возможность ходить без костылей.

Обстановка на всех фронтах Великой Отечественной войны в то время была исключительно тяжелой. Немецко-фашистские войска продолжали наступать, подошли к Москве, Туле, Ельцу, Ростову, блокировали Ленинград.

Над Москвой то и дело появлялись вражеские самолеты. По сигналу «воздушная тревога» нас, раненых, каждый раз выводили из палат в убежище, хотя это убежище вряд ли могло спасти нас от бомб. Я очень не любил ходить в укрытие и старался остаться в палате, но Петр Васильевич Мандрыка упрашивал меня, чтобы я при всех налетах немецких самолетов обязательно уходил в убежище. Шутя, он говорил мне: «Если бомба убьет вас в убежище, то я за вас меньше буду отвечать».

В середине октября над Москвой нависла смертельная опасность. Многие заводы, государственные предприятия и учреждения стали эвакуироваться из столицы. Готовился к эвакуации и Центральный военный госпиталь.

Имея большое желание скорее вернуться в строй, я написал письмо товарищу Сталину и передал его через маршала С.К. Тимошенко. В письме я доложил о характере оборонительных рубежей, подготовленных для обороны Одессы, при этом я писал, что город к обороне подготовлен хорошо и должен крепко обороняться. Одновременно я сообщил, что здоровье мое восстановлено и что я могу приступить к работе.

13 октября я прибыл по вызову в Ставку Верховного главнокомандования и был принят И.В. Сталиным в Кремле, в его рабочем кабинете.

Когда я вошел в кабинет, то, прежде всего, понял, что Сталин куда-то спешит, и, видимо, поэтому он обратился ко мне всего лишь с двумя короткими вопросами. Он спросил, как мое здоровье, на что я ответил, что здоровье мое позволяет приступить к работе. (Хотя в то время я мог ходить лишь в специально для меня подготовленной обуви.)

Последовал второй вопрос: могу ли я выехать на Урал для выполнения специального задания Государственного Комитета Обороны? Я ответил утвердительно. Тогда Сталин приказал тов. Поскребышеву, находившемуся тут же в кабинете, заготовить для меня мандат и привезти его на подпись на дачу. Мне также было приказано к часу ночи прибыть на загородную дачу Сталина.

На даче я был принят Сталиным в присутствии других членов Государственного Комитета Обороны. В состоявшейся беседе они расспрашивали меня о причинах отхода наших войск.

Я отвечал, что основной причиной отхода войск Южного фронта являлось то, что противник, используя свое превосходство в силах, все время обходил наш правый фланг и тыл. Этому способствовало то обстоятельство, что фронт не имел необходимых резервов для отражения атак обходящей бронетанковой группировки противника, а все наличные войска были скованы превосходящими силами противника.

Оборонительные рубежи, подготовленные силами местного населения, ввиду отсутствия резервов не занимались. А отходившие под натиском врага части и соединения не успевали использовать их.

Отсутствие танков, бронебойных снарядов и противотанковой артиллерии в войсках Южного фронта также значительно снижали эффективность борьбы с танками противника.

Но, несмотря на все трудности и большое численное превосходство наступающих немецко-фашистских войск, имеющих сильное танковое оснащение, наши войска сражались исключительно самоотверженно и активно. Очень часто переходили в контратаки и, применяя бутылки с горючей жидкостью и огнеметы, смело вели борьбу с танками врага, нанося ему большие потери.

Несмотря на тяготы и лишения, связанные с отходом, советские воины продолжали сохранять высокий моральный дух и постоянную боеспособность.

К концу нашего разговора И.В. Сталин сказал, что положение на фронте сейчас зависит от того, как быстро и насколько хорошо мы сумеем подготовить резервы. «Вот вам, товарищ Тюленев, и поручается выехать срочно на Урал для формирования и обучения резервных дивизий. При этом в подготовке дивизий необходимо обратить особое внимание на обучение их ведению ближнего боя, на борьбу с танками противника и на управление боем».

В ту же ночь я получил необходимые указания и документы для срочного формирования и обучения двадцати дивизий на территории Уральского военного округа.

Вот что было написано в мандате, выданном мне Государственным Комитетом Обороны:

«1. Сим удостоверяется, что генерал армии т. Тюленев И.В. является уполномоченным Государственного Комитета Обороны по обучению и сколачиванию вновь формирующихся дивизий на территории Уральского военного округа.

2. Тов. Тюленеву И.В. ставится задача деформировать 14 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, организовать их обучение современному ведению боя и сколотить их с тем, чтобы в течение 2-х месяцев дивизии представляли вполне боеспособные единицы.

3. Обязать все советские, военные и партийные организации оказывать тов. Тюленеву И.В. всяческое содействие при выполнении возложенных на него задач.

Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин».

Мандат был скреплен печатью ГКО.

На следующий день с группой офицеров и генералов я выехал на Урал. Среди генералов, выехавших со мной, был генерал-лейтенант артиллерии А.К. Сивков, очень хороший товарищ и прекрасный специалист. Так же хорошо знал военное дело и старый мой сослуживец по Красной коннице генерал-лейтенант П.С. Рыбалко[17].

По прибытии в Свердловск мы на Военном совете округа, куда входил и секретарь Свердловского обкома партии, обсудили план предстоящей работы и приступили к быстрейшему ее выполнению.

Всего на территории округа предстояло сформировать четырнадцать стрелковых и шесть кавалерийских дивизий, десять стрелковых бригад и двадцать один лыжный полк. Такое количество войск нужно было снарядить, вооружить и обучить в максимально сжатые сроки. Работа была трудная, но весьма необходимая и почетная, поэтому она шла, не прекращаясь ни днем ни ночью. Примерно одна треть формируемых войск должна была быть полностью готовой к 1 ноября 1941 г., остальные полки и дивизии – к 20 ноября.

Можно себе представить, какое напряжение сил потребовалось от соответствующих органов и военных организаций, связанных с вопросами формирования и подготовки резервных частей и соединений! Большая доля работы была выполнена Военным советом и штабом Уральского военного округа. А в части обеспечения войск оружием и снаряжением оказали колоссальную помощь партийные и советские организации Урала.

Так, Свердловская и Челябинская партийные организации мобилизовали все свои силы для быстрейшего производства танков, артиллерии и других видов вооружения. С каждым днем увеличивался выпуск военной продукции заводами Урала. Не покладая рук трудились оружейники Ижевских и Златоустовских заводов над изготовлением сотен тысяч винтовок и пулеметов.

Большую помощь в обеспечении кавалерийских частей оказали патриоты Башкирии, организовавшие массовый сбор седел и амуниции среди местного населения. Особенное усердие в этом деле проявили оренбуржцы.

При организации боевой подготовки новых формирований первостепенное внимание уделялось изучению боевого опыта, полученного в