Injectio платины 3 (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

Она еле слышно хихикнула.

— Как думаете: я ему понравилась?

"Даже если и так, это ничего не значит", — раздражённо подумала путешественница между мирами, но вслух сказала:

— Конечно, понравились. Иначе зачем ему вам улыбаться?

— Вот бы с ним встретиться и поговорить, — мечтательно вздохнула собеседница.

— Зачем? — усмехнулась девушка.

— Ну как? — удивилась Иоро. — Интересно же!

— Всё равно выбирать мужей для вас и для меня будет господин, — наставительно проговорила Платина.

— Но я же могу ему сказать, что мне понравился господин Дойчо Огаво, — рассудительно заметила родная дочь начальника уезда. — И я ему, кажется, тоже. Рыцарь Огаво — богатый уважаемый землевладелец. Вдруг господин посчитает его сына подходящей для меня партией?

Не найдя, что возразить на столь здравое суждение, девушка буркнула:

— Спите, Иоро-ли, завтра рано вставать.

Но той почему-то вдруг непременно захотелось узнать её мнение о втором молодом господине Огаво.

Однако Ие совсем не хотелось обсуждать братца вредной девицы Огаво, поэтому она, проворчав что-то невразумительное, закуталась в одеяло, выставив наружу только нос.

— Ну и не надо! — обиделась девочка, шумно поворачиваясь к ней спиной.

Не зря Платина предупреждала её, что их поднимут ни свет ни заря. Она проснулась легко, а на Иоро матери пришлось пару раз прикрикнуть.

Пока слуги убирали вещи в сундуки, Икиба уложила волосы старшей госпожи в аккуратную дорожную причёску, а девушкам пришлось ограничиться косой с ленточкой и одинокой шпилькой.

Местные служанки принесли гостям лёгкий завтрак, а немного погодя хозяева замка лично проводили их до фургонов.

Невесту в дом жениха сопровождала целая колонна телег и толпа носильщиков. Судя по ним, господин Канако не поскупился на приданое для своей дочери.

Голова каравана находилась у ворот усадьбы, а её хвост у башни, где и стояли повозки гостей.

Перед расставанием землевладелец произнёс короткую речь, смысл которой состоял в том, что поскольку у них один пункт назначения, то и прощаться не стоит. Тем более, что он всегда рад видеть их в своём замке.

Дружно поблагодарив хозяев за радушие, немногочисленные гости разбрелись по своим фургонам.

"Остальные, наверное, уехали вчера или ещё раньше?" — подумала Ия, поднимаясь по приставленной к повозке лесенке.

Видимо рассудив, что в столь многолюдном караване жене и дочерям ничего не грозит, начальник уезда взял с собой господина Кимуро, оставив в замке всех слуг.

Расположившись на месте главы семейства его супруга распорядилась:

— Как все поедут, так и трогайся.

— Слушаюсь, старшая госпожа, — давя зевоту, отозвался возница.

С отъездом не задержались. Всё-таки прибыть в Букасо желательно как можно раньше, чтобы хватило времени на церемонию бракосочетания, вручения подарков молодожёнам и на свадебный пир.

Платина надеялась ещё, по крайней мере один раз, увидеть Хваро и может даже посмотреть ему в глаза. Во время вручения даров родителям невесты он почти не смотрел по сторонам, хотя Платина глядела на него почти не отрываясь.

— Вы умеете стрелять из лука, Ио-ли? — внезапно спросила супруга начальника уезда.

— Оказалось, что умею, старшая госпожа, — усмехнулась девушка.

— Госпожа Ватано сказала, что её невестка весьма удивилась вашей меткости, — с сомнением в голосе проговорила собеседница.

— Я и сама такого не ожидала, — пожала плечами Платина. — Просто решила попробовать, и у меня получилось.

— Неужели тот лавочник, у которого вы росли, учил вас столь благородному искусству? — вскинула брови женщина. — Лук — оружие не для простолюдина.

— Я ничего не помню об этом, старшая госпожа, — ушла в "глухую несознанку" путешественница между мирами.

— А вы, оказывается, весьма талантливы, Ио-ли, — подозрительно прищурилась супруга начальника уезда. — И стихи пишите, и из лука стреляете.

— Я лишь стараюсь быть достойной семьи благородного господина Бано Сабуро, — скромно потупила глазки девушка, с трудом удерживая рвущуюся наружу иронию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Тогда, может, развлечёте нас? — продолжала приставать собеседница. — Почитаете и другие свои стихи?

— Увы, старшая госпожа, — ханжески вздохнув, развела руками Платина. — Про парус — это единственное, что удалось вспомнить. А сейчас у меня вообще нет никакого желания сочинять. Наверное, после петсоры я утратила не только память, но и поэтический талант.

— А разве так бывает? — удивилась внимательно следившая за их разговором Иоро.

— Видимо, да, — пожала плечами Ия, и, видя, что беседа начинает приобретать нежелательное направление, обратилась к супруге начальника уезда: — Вы, старшая госпожа, как-то советовали обратиться к вам, если я захочу сделать подарок господину.

— И что же вы собираетесь ему подарить? — живо заинтересовалась женщина.

— Хочу вышить для него сову! — выпалила девушка. — Эта птица — символ мудрости и добродетели лучше всего подойдёт нашему господину. Вторая госпожа наложница говорит, что у меня уже неплохо получается.

— Сначала надо бы взглянуть на рисунок, — подумав, сказала собеседница. — Или вы намерены обойтись без него?

— У меня так не получится, — виновато вздохнула девушка. — И рисую я не очень хорошо. Может, попросить первую госпожу наложницу?

— Красиво нарисовать сову очень трудно, — вновь подала голос Иоро. — Лучше купить в лавке у Цуна. Горо-сей говорил, что там много красивых картинок.

— Как только пойду на рынок — обязательно зайду и посмотрю, — пообещала Азумо Сабуро. — Только вы мне напомните, Ио-ли.

— Обязательно, старшая госпожа, — пообещала та.

Потом они обстоятельно обсудили фон, на котором лучше смотрелась бы эта птица. Стоит ли её изобразить в полёте? Не будет ли это слишком сложно для Ио-ли? И ещё кое-какие технические детали.

Тем не менее девушка ни на миг не сомневалась в том, что женщина ничего не забыла и обязательно просветит супруга о неожиданно открывшихся способностях его приёмной дочери, и Платина предчувствовала, что тот не одобрит подобную демонстрацию её талантов.

Судя по доносившемуся снаружи шелесту листьев и серым теням на прикрывавших окна занавесках, караван въехал в лес.

Деревянные колёса бодро подпрыгивали на кочках, ещё сильнее раскачивая фургон, от чего разговор внутри затих сам собой, так как пассажирки просто боялись прикусить язык.

Супруга начальника уезда хмурилась, то прижимаясь к стенке, то отодвигаясь от неё, его дочь, потеряв всякий интерес к пейзажу за окном, мечтательно улыбалась, видимо, вновь вспоминая танцы с отпрыском рыцаря Огаво. А в голове Ии вновь завертелся подслушанный вчера разговор.

Ясный намёк Хваро на свою уникальность, его выдающиеся способности к наукам, отношение к женщинам, столь разительно отличающееся от общепринятого в Благословенной империи, теперь вот слова о какой-то тайне всё больше убеждали девушку в том, что барон вполне может быть попаданцем. А пожилой дворянин по имени Чиро стал для него примерно тем, кем госпожа Амадо Сабуро для Ии Платиной. Возможно, тот, кого все знают как Тоишо Хваро, здесь уже давно, освоился, привык, стал своим для аборигенов. Но всё же в нём ещё что-то осталось от культуры другого, более развитого мира.

Подпрыгнув на очередной колдобине, она обратила внимание, что внутри стало как будто темнее. Очевидно, караван вошёл в то самое узкое ущелье, которое ей так не понравилось.

Вот и сейчас девушку охватило какое-то нехорошее предчувствие, и она, перестав думать о Хваро, машинально начала прислушиваться.

Но до ушей по-прежнему долетал только шелест листьев, скрип колёс, мягкий стук копыт, звяканье сбруи и фырканье лошадей.

Занавески на окнах вновь посветлели, и Платина перевела дух, усмехнувшись про себя: "Интересно, они привал устраивать будут? А то мне скоро понадобится. Хотя, как мы едем, можно на ходу сойти, добежать до кустов и вернуться обратно. Только к лицу ли это приёмной дочери благородного господина Бано Сабуро?"