Баллантайн - Уилбур Смит

Робин.

— Я ангони, — поспешно отрезала женщина: между этими близкородственными племенами народа нгуни существовали соперничество и вражда.

Ее племя, ангони, было вытеснено со своей родины — зеленых холмов Зулуленда — и тридцать лет назад пересекло реку Замбези, объяснила она на своем напевном диалекте. Они завоевали земли вдоль северных берегов озера Малави. Там женщину продали одному из оманских работорговцев и в цепях отправили вниз по реке Шире.

Ослабев от голода, лихорадки и тягостей долгого пути, она не могла идти со скоростью невольничьего каравана. С нее сняли цепи и оставили у дороги на съедение гиенам. Там ее и нашел Фуллер Баллантайн и взял в свой небольшой лагерь.

Он вылечил ее и, когда она поправилась, окрестил и нарек именем Сара.

— Значит, недруги моего отца ошибаются, — засмеялась Робин и добавила по-английски: — Он обратил в христианство не одного человека, а больше.

Сара ничего не поняла, но тоже рассмеялась. Близились сумерки, и две женщины, а с ними полуголый мальчуган покинули маленькое кладбище и пошли по тропинке назад. Сара рассказывала, что, когда Фуллер Баллантайн наконец вызвал жену и она вместе с другими участниками экспедиции в Каборра-Басса прибыла в Тете, Сара представилась как личная служанка.

Они остановились у развилки тропы, и Сара, секунду поколебавшись, пригласила Робин в свою деревню, расположенную чуть в стороне. Робин взглянула на солнце и покачала головой. Через час стемнеет, а если она к тому времени не вернется, Зуга наверняка поднимет лагерь на ноги и отправится ее искать.

Она не заметила, как пролетели часы, проведенные вместе с этой женщиной и веселым милым малышом. Видя, что Сара разочарована, девушка поспешно добавила:

— Простите, мне надо идти, но завтра я буду здесь в это же время. И с удовольствием послушаю все, что вы расскажете о матери и об отце.

Сара послала мальчика проводить ее до поселка. Пройдя несколько шагов, Робин непринужденно взяла ребенка за руку, и он побежал рядом с ней, весело рассказывая какие-то детские истории. Его болтовня развеяла мрачное настроение Робин, она рассмеялась и тоже принялась болтать с малышом.

Не успели они дойти до предместий Тете, как опасения Робин подтвердились. Они встретили Зугу и сержанта Черута. Брат был вооружен винтовкой «шарпс». Увидев их, он сердито накинулся на нее:

— Черт возьми, сестренка, ты нас всех с ума сведешь. Тебя не было пять часов.

Малыш, округлив глаза, уставился на Зугу. Он никогда не видел такого высокого надменного человека с властными манерами и повелительным голосом. Это, должно быть, великий вождь. Его ручонка выскользнула из ладони Робин, он отступил на два шага, развернулся и пустился наутек, как воробей от кружащего ястреба.

Глядя на удирающего мальчугана, Зуга немного смягчился, его губы тронула легкая улыбка.

— Я было подумал, что ты подобрала еще одного беспризорного ребенка.

— Зуга, я нашла могилу мамы. — Робин подошла к нему и взяла за руку. — Это всего в паре километров отсюда.

Зуга нахмурился, поднял глаза и взглянул на солнце — оно уже коснулось верхушек акаций и стало багрово-красным.

— Вернемся завтра, — сказал брат. — После наступления темноты не следует уходить из лагеря, вокруг рыщет слишком много шакалов — двуногих шакалов.

Он повел ее в поселок, на ходу продолжая объяснять:

— Нам до сих пор очень трудно раздобыть носильщиков, хотя губернатор в Келимане уверял, что мы легко их найдем, и, видит Бог, тут полным-полно крепких мужчин. Но этот напыщенный попугай Перейра каждый раз находит какие-то препятствия. — Зуга нахмурился и сразу же показался старше своих лет. Этому способствовала и окладистая борода, которую он отпустил после высадки с «Черного смеха». — Он говорит, что носильщики отказываются подписывать контракт, пока не узнают направление и продолжительность сафари.

— Звучит логично, — согласилась Робин. — Я, например, не понесла бы эти здоровенные тюки, если бы не знала, куда иду.

— Не думаю, что дело в носильщиках — с какой стати их должно волновать, куда они идут? Я предлагаю самую высокую плату, и ни один человек не откликнулся.

— Так в чем дело?

— Перейра от самого побережья пытается выведать у меня наши планы. Думаю, это что-то вроде шантажа — пока я ему не скажу, носильщиков не будет.

— Тогда почему бы не сказать? — спросила Робин, и Зуга пожал плечами.

— Чересчур он настойчив. Вряд ли это простое любопытство, и какое-то шестое чувство не позволяет мне сообщить ему хоть что-то, что ему знать не обязательно.

В молчании они дошли до границы лагеря. Зуга разбил его по-армейски, окружив частоколом из колючих веток акации, и выставил у ворот караул из готтентотов.

— Очень уютно, — поздравила его Робин и хотела пойти к себе в палатку, как к ним навстречу поспешил Перейра.

— О! Майор, я вас жду с хорошими новостями.

— Радостная перемена, — сухо пробормотал Зуга.

— Я нашел человека, который видел вашего отца, всего восемь месяцев назад.

Робин моментально вернулась, взволнованная не меньше спесивого португальца, и впервые после стычки в палатке обратилась прямо к нему:

— Где он? Какая чудесная новость.

— Если она верная, — добавил Зуга с гораздо меньшим энтузиазмом.

— Я приведу его, быстро, вот увидите! — пообещал Камачо и поспешил к бома носильщиков, крича на ходу.

Через десять минут он вернулся, таща за собой тощего старика, одетого в грязные лохмотья звериных шкур. От испуга глаза у него вылезли на лоб.

Как только португалец его выпустил, старик простерся перед Зугой, который сидел на складном брезентовом стуле под навесом обеденной палатки, и что-то забормотал, отвечая на вопросы Камачо. Тот грубо орал на старика.

— На каком языке он говорит? — через несколько секунд перебил Зуга.

— Чичева, — ответил Камачо. — На других не говорит.

Зуга взглянул на Робин, но она покачала головой. В переводе ответов старика им пришлось целиком полагаться на пересказ