Абарат (пер. Л. Бочаровой) - Клайв Баркер

Шляпы. Его дурацкие шляпы. Часть его колдовской силы наверняка заключена именно в них.

Захолуст тем временем стал подступать к Шалопуто, протягивая руки к посоху.

— Отдавай! Живо! Ведь посох, как и ты, — моя собственность!

В углах его губ вздувались и лопались желтовато-белые пузырьки слюны. Казалось, еще немного — и он лопнет от злости.

Шалопуто поднял вверх лапы с зажатым в них посохом.

— Вот молодец! Хороший мальчик.

На багровом потном лице колдуна снова мелькнуло подобие улыбки.

Шалопуто не мигая смотрел в глаза своего бывшего хозяина. И вдруг, держа посох обеими лапками, с силой ударил его об колено.

Захолуст испустил истошный вопль. Но было поздно. Посох переломился надвое с громким треском, звук которого эхом отразился от стен комнаты. Мелкие щепки разлетелись по сторонам.

Шалопуто повертел в руках половинки сломанного посоха и гордо заявил:

— Больше вы меня никогда им не ударите!

После чего швырнул обломки волшебной трости на то самое место, где был избит ею всего несколько минут тому назад.

Захолуст проводил половинки посоха взглядом, полным отчаяния. Его короткое тельце сотрясала дрожь.

— Ну, сейчас ты у меня получишь! — пробормотал он сквозь зубы. — Надо же, повстанец какой выискался!

С этими словами он, в свою очередь, воздел короткие руки над головой и сомкнул ладони.

А потом, произнося какие-то совершенно непонятные для Кэнди слова, которые, впрочем, судя по его тону, ничего доброго не сулили, он начал медленно-медленно разводить руки в стороны. Между его ладонями появилось темное пятно продолговатой формы, которое делалось тем длиннее, чем дальше отодвигались одна от другой ладони колдуна. Мало-помалу сгусток тьмы стал приобретать все более осязаемые формы и различимые очертания и наконец обернулся жирным червяком пяти футов длиной с невероятной величины зубами, увенчанными ярко-красными, загнутыми внутрь рта крюками. У червя было две головы, располагавшиеся на концах туловища и удивительно напоминавшие Каспара чертами своих безобразных лиц. Головы, едва возникнув из небытия, принялись оглушительно шипеть и скалить акульи зубы.

— Бесподобно! — При виде безобразного порождения своих колдовских чар Захолуст закатил глаза от восторга. — Как вам мой малютка-страхолюдка?

И, не дождавшись ответа от потрясенных Кэнди и Шалопуто, он уронил руки вдоль тела, предоставив червяку полную свободу передвижения.

Чудовище, хотя оно и обладало весом и плотностью под стать любому живому существу его размеров, оказалось способно преодолевать силу притяжения. Оно мгновенно вознеслось по воздуху почти к самому потолку, где принялось извиваться и крутиться на разные лады, словно веревка, которой вдруг вздумалось завязаться узлом.

В конце концов оно согнулось петлей и заискивающе заглянуло в глаза своему создателю.

Захолуст одобрительно кивнул.

— Ты готов, страшилка? Червь издал грозное шипение.

— Прекрасно, — осклабился Каспар. Он вытянул толстый палец в сторону Шалопуто. — Убей моего раба.

Змеечервь, не мешкая, приступил к выполнению приказа. Он выпрямил туловище и ринулся вниз на Шалопуто.

К счастью, реакция у Шалопуто была молниеносной. Вдобавок он так часто и подолгу путешествовал по стенам и потолку этой комнаты, что знал расположение всех щелей, уступов и трещин, куда можно было просунуть для опоры хоть кончик когтя. Пока чудовище летело к нему по воздуху, он пригнулся, запрыгнул на стену и с ловкостью паука вскарабкался на потолок. Червяк преследовал его по пятам, громко щелкал челюстями, и его страшные зубы, смыкаясь, осыпали все вокруг искрами, достаточно яркими, чтобы осветить все пространство комнаты.

Захолуст от души наслаждался зрелищем погони. Он захлопал в ладоши, как ребенок, и весело хихикнул, когда червь неловким движением задел старинную люстру. На пол посыпались высохшие мотыльки и тучи пыли. Зазвенели, раскачиваясь, хрустальные подвески.

— Спасайся! — крикнул Шалопуто Кэнди. — Удирай отсюда!

Он замедлил свой стремительный бег по потолку и стенам лишь на мгновение, чтобы подкрепить слова красноречивым умоляющим взглядом, но для монстра этого оказалось достаточно. Он вытянул туловище и сократил до минимума расстояние между собой и Шалопуто, снова изогнулся дугой, широко раскрыл оба рта и приготовился вонзить в зверька свои ужасные клыки.

Кэнди отвернулась, чтобы не видеть этой жестокой расправы. Взгляд ее натолкнулся на Захолуста. Тот был по-прежнему поглощен погоней, которая происходила над его головой, и не замечал ничего вокруг. Кэнди не сомневалась, что сможет незаметно подкрасться к нему сзади.

Вот только хватит ли у нее смелости? Еще бы! Даже с избытком! Ведь речь идет о жизни и смерти бедняги Шалопуто.

Подбираясь к колдуну, она заставила себя поднять глаза и взглянуть на зверька и его преследователя. Дела у несчастного Шалопуто оказались хуже некуда. Червь обвился вокруг его туловища и пытался отыскать местечко помягче, с которого можно было начать трапезу. Но кожа Шалопуто была, на счастье, намного грубее и толще человеческой. Прокусить ее даже столь острыми и крепкими клыками, какие торчали из обеих пастей змеечервя, было непросто.

Чудовище обладало неимоверной силой, и, как ни пытался Шалопуто отвести его головы от своего лица, они притискивались к нему все ближе и ближе. И все тесней и тесней сжимались вокруг зверька удушающие кольца змеиного тела.

Больше медлить было нельзя. Кэнди сделала еще несколько осторожных шагов к Захолусту. Тот, как ни в чем не бывало, продолжал аплодировать своему творению.

И только когда Кэнди подобралась к нему почти вплотную, он почувствовал ее присутствие у себя за спиной и резко обернулся. Но она оказалась проворнее. Одно движение руки — и вот уже пирамида сбита с его головы. Все шляпы попадали на пол.

Каспар взвизгнул от ужаса и рухнул на колени. Он пытался подобрать шляпы, но Кэнди успела расшвырять их в стороны носком своей туфли.

Сверху раздался оглушительный треск, словно под потолком взорвалась петарда.

Кэнди задрала голову и с радостью убедилась, что червяк больше не страшен для Шалопуто. Теперь, когда Каспар лишился своей волшебной силы, чудовище стало съеживаться с такой же стремительностью, с какой несколько минут назад возникало из небытия. Червю было уже не до Шалопуто. Он судорожно дергался под потолком из стороны в сторону, как воздушный шар, из которого толчками вырывается воздух. Соприкасаясь с твердой преградой — стеной, стопкой книг, люстрой, — он испускал из своего тела черные искры и делался заметно меньше. Кэнди недолго любовалась этим зрелищем. Времени у них было в обрез. Шалопуто все еще висел у самого потолка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});