Бретонская колдунья (сборник) - Юлия Галанина

Не прекращая трясти кости, караульный ногой пихнул полукруглую дверь.

– Иди.

Жаккетта нырнула в низенький проем и очутилась в большом, но не высоком подвале.

Пузатые колонны поддерживали нависавший свод и, казалось, проседали под его тяжестью.

Это был пыточный подвал, и сейчас он использовался по своему прямому назначению.

Трое обнаженных по пояс молодчиков суетились около лежащей на животе поперек скамьи женщины. Голова ее почти достигала пола, изо рта и носа лилась вода.

– Сейчас очухается, и повторим, – сказал один. – Крепкая стерва – почитай полночи и все утро с ней возимся, а ей все нипочем! Только-только говорить начала.

Очень довольный Балдуин примостился за столом и быстро гонял перо по листу, записывая показания, вырванные только что под пыткой.

* * *

Стараясь не глядеть по сторонам, Жаккетта выпростала книгу из-под плаща, освободила ее от тряпки и скованно подошла к столу.

– Это вы вчера забыли, – сунула она миссал под нос монашку.

– А-а, спасибо! Мой поклон госпоже Жанне! – сдвинул его на край стола Балдуин и сказал палачу: – Жак, давай-ка ее сейчас на колесе прокрутим. К воде она уже притерпелась. Что сама созналась, это очень хорошо. Пусть теперь соучастников называет!

В его голосе чувствовалась радость человека, выполняющего любимую и нужную работу.

Женщина глухо закашлялась.

Жаккетта машинально повернулась, – и ее пятки примерзли к полу.

В подвале пытали колдунью Мефрэ.

Ватными ногами Жаккетта сделала один крохотный шажок к двери, другой… Ей казалось, что у нее на лодыжках чугунные гири. Сердце металось в груди, колотя по ребрам.

Наверное, через столетие она достигла выхода.

Очутившись за дверью, Жаккетта на секунду прислонилась к сырой стене, чувствуя, как мелкой дрожью трясутся коленки.

Караульщики по-прежнему резались в кости.

И тут из подвала раздался дикий, истошный женский крик.

От рвущего сердце ужаса Жаккетта закрыла ладонями уши и кинулась по неровным ступенькам наверх, подальше от этой преисподней.

Позади хохотали довольные развлечением караульные.

На улице силы ее покинули, и Жаккетта, привалившись к стене, расширенными глазами глядела, как дрожат руки, которые она отняла от ушей и держала перед собой, не зная, что с ними делать.

Немного отдышавшись, Жаккетта неверными шажками пошла домой, не видя ни солнечного утра, ни оживленной улицы, а чувствуя только черный ужас, крадущийся за ней по пятам.

«Сейчас ей дробят кости и она называет сообщников… – тихо шевелила губами Жаккетта, то развязывая, то опять завязывая тесемки плаща. – Сообщников… Госпожу Жанну и меня. И того лысого, наверное, которого мы за Большого Пьера тогда приняли…»

* * *

Жанна нежилась в постели, слушая легкомысленный щебет снующей по комнате Аньес.

Вставать ей совсем не хотелось, и она приказала подать завтрак в постель.

Мысли были такими же солнечными, как утро, и такими же легкомысленными, как щебет Аньес.

«Сегодня маскарад, это так здорово! Говорят, скоро прибудет войско от Максимилиана и война наконец-то завершится. Тогда будет настоящая свадьба герцогини Анны и австрийского императора… Обязательно нужно новое платье! А сколько новых кавалеров появится! Ужас, до чего надоела эта скучная жизнь! Скорее бы перемены, интриги, приключения…»

* * *

В комнату на негнущихся ногах вошла Жаккетта, даже не сняв плаща.

Жанна с изумлением смотрела, как камеристка с отрешенным выражением лица присаживается на краешек постели, прямо на вышитое покрывало.

– Ты что, с ума сошла? – спросила Жанна, не веря своим глазам.

Жаккетта охотно кивнула и, подперев рукой щеку и покачиваясь из стороны в сторону, задумчиво сообщила:

– Сегодня ночью арестовали колдунью Мефрэ. Сейчас ее пытают насчет сообщников.

Светлое утро зачеркнулось навсегда.

– Ну вот и все, прощай, маскарад! Зато перемен и приключений выше крыши! – сквозь зубы сказала, как сплюнула, Жанна. – Да не сиди ты с выпученными глазами, как лягушка! – накинулась она на Жаккетту. – Иди на кухню, поешь – и будь уж так добра, приди в себя! Тоже мне, мировая скорбь нашлась! Или нет, сиди. Аньес! Принеси ей что-нибудь, да хоть мой завтрак! Мне что-то есть расхотелось.

Испуганная Аньес убежала.

Жанна выскочила из постели и, как была голой, кинулась к туалетному столику.

Прихватив оттуда две шкатулки и бросив загадочную фразу:

– Семейные хроники великая вещь! – она вернулась обратно.

Недрогнувшей рукой высыпала содержимое шкатулок на покрывало и принялась сортировать.

– Прямая дорожка за баронессой де Шатонуар! – бормотала Жанна, раскладывая драгоценности на две неравные кучки. – Колдовством мужа завлекла, колдовством и извела. И никакой ведь кретин не поверит, что я больше потеряла со смертью Филиппа, чем приобрела! Да, герцог поступил не по-рыцарски, совсем неблагородно, что умер так рано! Просто подло с его стороны! Слезь с моей кровати, корова! – заорала она на Жаккетту. – Расселась тут! Для твоей толстой задницы цветы вышивали?! Давно, говоришь, пытают про соучастников?

– Только начали…

Жаккетта немного пришла в себя, сняла плащ и переместилась на кресло.

Прибежала Аньес с подносом, уставленным тарелками. Поставив его Жаккетте на колени, она схватила домашнее платье и принялась одевать госпожу.

Подавая ей то одну, то другую руку, подставляя голову, Жанна методично распределяла по кучкам серьги, браслеты, перстни, ожерелья, шпильки с камешками и жемчугами, черепаховые гребни с самоцветами.

Жаккетта в кресле заинтересованно занялась подносом, уминая с тарелок все подряд.

Аньес же стояла у кровати и теребила в руках пояс от платья госпожи.

– Дверь запри! – приказала ей Жанна, вертя в руках цепочку с кулоном из большого изумруда.

Выронив пояс, Аньес подошла к двери и трясущимися руками принялась совать ключ в замочную скважину, никак не попадая.

– Значит, так, мои ненаглядные! – отправила кулон в меньшую кучку Жанна. – Про то, что мы у колдуньи были, ни одна живая душа в отеле, я надеюсь, не знает? И знать не должна! В Бретани мне сейчас оставаться нельзя, то есть придется бежать. Я беру с собой Жаккетту.

Аньес наконец справилась с дверью:

– А мы, госпожа?

– А вы останетесь здесь! – отрезала Жанна. – Будем надеяться, что через некоторое время страсти улягутся и я вернусь. А может, и нет, – там видно будет!

– Госпожа Жанна! – залилась слезами Аньес. – А я, а мне, а он…

– Они с конюхом пожениться хотели, – подала голос из кресла в помощь подруге Жаккетта.

– Ну и женитесь, черт с вами! – отмахнулась Жанна. – Неси парадный наряд и начинай укладывать дорожный сундук. Отнесете его в экипаж и на сиденье поставите так, чтобы снаружи не было видно. На обратном пути возьмите большой кувшин с плотной крышкой. И рты держите закрытыми! Жаккетта, быстро делай мне прическу, с которой не стыдно появиться перед герцогиней!