Владычица Жемчужины - Эрик Ластбадер

— Сюда!

Возбужденный шепот Миннума доносился с узкого плато. Он стоял на коленях среди грибного островка.

— Peganis harmela, — объявил соромиант, касаясь грибных шляпок. — Именно сюда я приходил за урожаем.

Даже не посмотрев на бывшего некроманта, Джийан прошла мимо к дальнему краю грибного плато. Миннум с удивлением посмотрел на нее. Ему показалось, что Первая Матерь двигается как лунатик. Маленький соромиант окликнул колдунью, и когда она не ответила, бросился следом, опасаясь того, что может скрываться в лесной чаще. Нагнав Джийан, Миннум едва не закричал от страха — прямо в них кто-то целился из ионной пушки.

После ухода Джийан в монастыре Плывущей Белизны стало тихо, как в склепе. Только теперь конара Инггрес поняла, сколько надежды и оживления принесло появление Первой Матери.

Дневные часы были заняты уроками, составлением расписания, исправлением грубейших ошибок в священных текстах, которые десятилетиями засоряли учебную программу. Затем после скудного обеда — в эти дни совершенно не хотелось есть — Инггрес часами инструктировала лейн и молодых шим, объясняя, что за беда постигла монастырь. Глубоко за полночь конара падала на кровать и тотчас засыпала. Часа через два или в лучшем случае три она просыпалась от того, что сердце начинало бешено биться. Обливаясь потом, Инггрес без сна лежала на кровати, слушая, как в висках стучит кровь.

Из головы не выходила смерть Перрнодт — внезапная, страшная, необъяснимая. Инггрес преследовали глаза дзуоко — склеенные, будто подернутые изморозью. Конара резко села и, потянувшись к стеклянному подносу, опрокинула его содержимое на ладонь. Осколки опала Перрнодт внушали благоговейный страх. Они казались такими холодными! Что бы это значило?

Конара Инггрес никогда не стремилась к власти, но обстоятельства сложились так, что ей пришлось встать во главе монастыря. Впрочем, она прекрасно справлялась с обязанностями. Все было просто: она принимала решение, обдумывала его возможные последствия и претворяла в жизнь. По-другому Инггрес просто не умела.

Госпожа Джийан исчезла так внезапно, и за последние дни пребывания в монастыре пророчица не произнесла ни слова. Куда она отправилась, что обнаружила? Конара Инггрес беспокойно зашевелилась, и спавший в ее келье йа-гаар поднялся и подошел к ней. Горящие зеленые глаза выжидающе смотрели на конару, пытаясь понять, что так ее встревожило.

В дверь негромко постучали; бесшумно поднявшись, Инггрес накинула платье и зажгла масляную лампу. Открыв дверь, конара увидела Наватира. Йа-гаар не пошевелился. Как и его братья, он обожал Реккка и беспрекословно ему подчинялся.

Казалось, мужчина заполнил собой келью. Тень скользнула на каменные стены и застыла. Конара всмотрелась в лицо Наватира: полные губы, высокие скулы, густые светлые волосы и борода. Льдисто-голубые глаза скрывали какую-то тайну. Инггрес много бы отдала, чтобы узнать, о чем он думает.

— Есть новости от госпожи Джийан, — объявил он после такой долгой паузы, что конаре от волнения стало трудно дышать. — Соромианты подняли восстание, — зловеще добавил Реккк. — Необходимо срочно начать укрепление и оборону монастыря.

— Они собираются на нас напасть?

— Не знаю, — признался Наватир, — но ясно одно — они не должны захватить Плывущую Белизну.

Конара Инггрес испуганно кивнула. С возвращением Первой Матери в родной монастырь она стала смотреть в будущее с оптимизмом. А вот теперь, когда монастырь еще не оправился от господства демонов, к власти рвутся соромианты! Только сейчас конара по достоинству оценила твердую руку Наватира и его ясный ум. Конечно, у нее были волшебные йа-гаары, которые помогали охранять монастырь. Только пусть они волшебные, да все же животные, хотя лучших охотников на демонов просто не придумаешь. И разве к ним обратишься за помощью и поддержкой в трудную минуту? Впервые за много лет Инггрес поняла, что в присутствии Наватира, расхаживающего по саду, упражняющегося с волшебным мечом, она чувствует себя спокойно. Хотя сколько раз ей приходилось шикать на молодых лейн, которые буквально столбенели при виде мужчины. Она и сама не раз тайком любовалась его красивым сильным телом.

Наватир положил руку ей на плечо. У конары Инггрес тут же потемнело в глазах, пульс участился, и ей стало стыдно. Она отстранилась, стараясь держаться подальше. А что, если он услышит, как бешено колотится ее сердце? Чтобы успокоиться, конара стала читать молитвы. Но вот Наватир заговорил, и его голос подчинял себе так же, как прикосновение.

— Конара Инггрес, — резко проговорил Реккк, — вы слышите, что я говорю?

— Да, Наватир. — Ее щеки пылали. — Я думаю о своих обязанностях. Столько всего нужно сделать!

— Послушайте. — Он шагнул в сторону настоятельницы. — Красный дракон, тот, что превратил меня в Наватира, предупреждал об этой войне. «Будь осторожен, — предостерегал он. — Все, абсолютно все, что ты считал истиной, изменится».

— Пресвятая Миина! — испуганно воскликнула конара Инггрес. — Что это может значить?

— Только то, что нужно приготовиться. Мне кажется, что совсем скоро нам придется защищать Дар Сала-ат и Кундалу.

С этими словами Наватир ушел, а конара с трудом удержалась, чтобы его не вернуть. Она вцепилась зубами в собственную руку. Инггрес казалось, боль должна наказать ее за слабость. Она не должна чувствовать ничего подобного. По зубам и нижней губе потекла кровь, которую конара поспешно высосала, будто так можно было спрятать чувства.

Да, то, что сказал Наватир, было не так-то легко осмыслить.

«Все, абсолютно все, что ты считал истиной, изменится». Что же может измениться и как?

Застонав, конара Инггрес стала думать о Перрнодт. Она уже размышляла над последствиями ее смерти и о том, что могло помешать гаданию на опале. Ведь Перрнодт была из друугов, а значит, сильна духом. И, тем не менее, какое-то зло смогло ее уничтожить. Нечто, что было сильнее, хитрее и изобретательнее. Как же защитить монастырь от такого врага? Конара Инггрес понимала, что с теми ограниченными возможностями, которыми она обладает, скорее всего ничего не получится. Она только начала устанавливать, у кого из оставшихся рамахан есть дар, который столько лет подвергался остракизму. И хотя бы даже дар оказался у каждой из ее подопечных, прошло бы немало времени, прежде чем они смогли бы защитить себя от такого сильного зла. Значит, оставалась только она сама, Наватир и три йа-гаара. Пришло время действовать. Медлить нельзя!

Конара Инггрес прошла в свой кабинет. Для того чтобы найти необходимое, ей не нужен был свет. Сжимая опал кончиками пальцев, она ясно его видела и чувствовала теплоту.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});