Рапсодия: Дитя крови - Элизабет Хэйдон

Рапсодия удивленно посмотрела на Каддира. Ее поразило название деревни — Трэф-и-Гвартег, — на языке Острова означавшее «город скотоводов».

Впрочем, больше всего ее потрясли последние слова священника. Когда жители деревни разглядывали ее, она решила, что причина заключается в том, что они, возможно, никогда не видели лиринов. Однако Гвен — тоже лиринка. Почему священник решил, будто она — лесной дух? Дело в ее жутком внешнем виде или тут что-то другое? Она вспомнила безрезультатные попытки Акмеда и Грунтора убедить ее в том, что, пройдя через огонь, она изменилась. По-видимому, стала редким уродом, не похожим на остальных людей.

Старик весело улыбнулся.

— Спасибо, Каддир! — Он шагнул к Рапсодии и заглянул ей в лицо. — Меня зовут Ллаурон, — проговорил он мягко. — Как мне вас называть, дорогая?

— Рапсодия, — ответила девушка, и Каддир подпрыгнул на месте от неожиданности.

— Я и не знал, что она умеет разговаривать, — сказал он.

— Иногда следует задавать вопросы, на которые человек в состоянии ответить, не так ли, Рапсодия? — Голос Ллаурона, глубокий и красивый, звучал ласково и успокаивал, и Рапсодия невольно улыбнулась:

— Да.

— Откуда вы?

Рапсодия нахмурилась, пытаясь решить, как ответить этому доброму старику. Она считала вполне разумным не выдавать лишней информации посторонним, но и лгать не хотела. Кроме того, она сомневалась, что сумеет достаточно внятно объясниться на чужом языке.

— Я не знаю, как вы называете наши края, — осторожно проговорила она. — Это очень далеко.

— Да, могу себе представить, — сказал жрец. — Не переживайте. Может быть, хотите поесть? Или принять ванну?

Глаза Рапсодии загорелись от радости, и огонь тут же отреагировал громким веселым треском.

— Да, было бы кстати, — медленно сказала девушка. Ллаурон открыл дверь в кабинет:

— Гвен!

— Да, ваша милость? — Женщина появилась мгновенно.

— Это Рапсодия. Она у нас погостит — по крайней мере, сегодня. Пожалуйста, приготовь ей горячую ванну и много-много мыла. Пусть Вера сделает ужин и принесет его сюда.

Женщина кивнула и ушла. Ллаурон снова повернулся к своим гостям:

— Не хотите ли пока выпить чаю?

— Да, спасибо, — ответила Рапсодия.

— Я тоже, ваша милость, — спохватился Каддир. — С удовольствием!

Ллаурон показал гостям на стулья, а сам занялся приготовлением чая. Повесил котелок с водой над огнем, достал из буфета три чашки и расставил их на столе. Когда вода закипела, он снял ее с огня и налил в фарфоровый чайник, куда уже положил какие-то листья. Затем устроился на стуле напротив Рапсодии.

— Ну, Рапсодия, надеюсь, Каддир проявил себя гостеприимным хозяином, если не считать того, что не сообразил предложить вам помыться.

Каддир пришел в ужас.

— Прошу меня простить! — смущенно пробормотал он. — Но я боялся нарушить какой-нибудь обычай вашего народа.

— Бросьте, Каддир, — весело проговорил Ллаурон. — Вы знакомы с достаточным количеством лиринов, чтобы знать, что они МОЮТСЯ.

Он налил чай в чашки и предложил гостям мед в небольшом кувшинчике.

— Она из лиринов? — удивленно переспросил Каддир.

— Думаю, полукровка. Правильно, дорогая? Один из ваших родителей принадлежал к народу лирингласов?

— Моя мать, — кивнула Рапсодия и сделала глоток чая, наслаждаясь теплом.

— Так я и думал.

Раздался стук в дверь, потом она открылась.

— Ванна готова, ваша милость.

Ллаурон поднялся:

— Я думаю, горячая вода — именно то, о чем вы сейчас мечтаете больше всего в мире, верно, дорогая?

— Да.

Тяжелый вздох, сопровождавший ответ Рапсодии, заставил Главного Жреца рассмеяться.

— В таком случае, желаю вам получить истинное удовольствие. Гвен, пожалуйста, обеспечь нашу гостью всем необходимым. Думаю, ты сможешь подобрать ей платье взамен старого, правда?

— Конечно, ваша милость.

— Вот и отлично.

Рапсодия последовала за Гвен. Когда они вышли в коридор и начали подниматься по лестнице, она услышала, как Ллаурон насмешливо проговорил:

— Дриада?.. Ну, знаете ли!

— Я никогда не видел таких лиринок, — попытался оправдаться Каддир.

— Должен с сожалением заметить, что лесных духов больше не осталось. Последние погибли вместе с Островом много веков назад…

Гвен закрыла дверь в ванную, и Рапсодия перестала слышать их голоса.

В комнате стояла большая фарфоровая ванна, наполненная горячей водой. Пахло распаренными травами.

«Феннел и лимонная вербена», — подумала Рапсодия, вдыхая. Она повернулась и увидела, что Гвен наблюдает за нею и не собирается никуда уходить.

Отчаянно смущаясь, Рапсодия сняла грязную одежду, оставив на шее медальон, и забралась в ванну, испытав самый настоящий экстаз, когда горячая вода обняла ее тело. Подняв глаза, она увидела, что Гвен собрала ее лохмотья и вышла, прикрыв за собой дверь.

Не в силах сдержать восторженного восклицания, Рапсодия отдалась несказанному наслаждению, чувствуя, как вода вымывает грязь из пор, позволив коже дышать впервые за… сколько же прошло времени? Пока Рапсодия отмывала волосы и тело, вода приобрела отвратительный серый цвет.

Девушка вытиралась большой толстой простыней, когда вернулась Гвен с белым шерстяным платьем, очень похожим на те, что Рапсодия видела на филидах в лесном поселении. Служанка вышла, и Рапсодия оделась. Наконец-то она избавилась от рванины! Затем девушка с сомнением посмотрела на свой меч.

«Прицепить его на пояс? Нет, это будет выглядеть смешно».

И Рапсодия решила просто взять его в руки. Спрятать все равно было негде.

Она подождала несколько мгновений, но Гвен не возвращалась. Рапсодия приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Она медленно спустилась по лестнице, внимательно разглядывая поразительный дом — неожиданные углы и забавные детали, сверкающие деревянные панели и диковинные украшения на стенах.

Дверь в кабинет была открыта, и девушка, остановившись на пороге, позвала:

— Тут есть кто-нибудь?

Ей ответил Ллаурон, чей голос доносился откуда-то издалека:

— Все в порядке, милая? Заходите.

Рапсодия шагнула в пустой кабинет. В стене, занятой камином, она заметила открытую дверь, на которую не обратила внимания раньше. Когда девушка проходила мимо, огонь весело взвился в воздух. Рапсодия вошла в соседнюю комнату.

Комната практически ничем не отличалась от кабинета, если не считать того, что почти все пространство занимал громадный резной письменный стол, заваленный пергаментами и свитками, разбросанными, на взгляд Рапсодии, как попало. Между двумя застекленными окнами девушка заметила еще один камин, поменьше. Стекло в ее мире считалось роскошью, а здесь она видела его только в доме Главного Жреца. Ллаурон поднялся с большого кресла и улыбнулся ей:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});