Наследный принц - Оксана Зиентек

так как Горислава человека этого никогда не видела. «Княгиня взяла мои сережки, в который я чуть ли не с младенчества ходила, и велела ждать» — Рассказывала девушка дальше. — «А человек тот высылал птичку не мне, Горысе, а хозяйке сережек. Ну, и я тоже отвечала тому, чью магию считала с птички. Так что, княжно, хоть убей меня прямо тут, не знаю я, воин он или кто»

— Ну, ладно, кому доносишь — не знаешь, — Нахмурилась Либуше, сожалея, что не может сдать родственнику этого «верного» человека. — А что там с зельями?

— Так дала мне твоя матушка два зелья, — Горислава немного успокоилась, видимо, не чуя за собой бо́льшей вины, чем та, в которой покаялась. — Одно велено было тебе подливать после свадьбы, чтобы понесла быстрее. А другое — как родишь. Чтобы ты хоть годик отдохнуть успела, пока новое дитя зачнется.

— И ты подливаешь? — Либуше мысленно попыталась подсчитать, когда уже можно ждать первых признаков. Зелья княгиня готовила мало и редко, но надежно.

К ее удивлению Горислава только головой мотнула.

— Пани Мерана запретила.

— Как, и она тоже все знает?

— Не все, но про первое зелье ей пришлось рассказать, — вздохнула девушка. — Что поделать, княжно, не учили меня тайным делам. Пришлось и рассказать, и мешочек показать с княгининой вышивкой (ее руку пани Мерана хорошо знает), и печать княгинину на шнурке.

— И все равно запретила? — Теперь Либуше слушала уже с интересом.

Надо же, пани Мерана оказалась кремень. И не только в том, что старых обычаев касается. Противостоять прямому приказу самой княгини! А, к слову, почему? — И что сказала?

— Сказала, то – дело богов. И нечего людям лезть, куда не просят. Вот, говорит, если княжна и за год не понесет, тогда уже пусть волхвы смотрят. А пока — боги сами знают, кому когда и что.

— Ай да пани Мерана! — Не сдержала восхищения княжна. Горислава только кисло кивнула в ответ.

Либуше же, вернулась к началу разговора.

— Значит, с княгиней все оговорено. А чего ж ты сейчас всполошилась?

— Так ведь княгиня мне совсем другое велела, — пояснила девушка. — И строго-настрого приказывала, когда можно давать это зелье, а когда — нет. С чего бы ей сейчас иное писать?

— Думаешь, не матушка?

— На что хочешь, княжно, заложусь, что не она. Только кто, кроме нее про зелье знать может? Тут я даже пани Меране про одно только сказала.

— Разберемся, — строго сказала Либуше. — Зови остальных. Поможете переодеться. Потом пойдешь со мной к обеду, просто так тебе тут оставаться нельзя. Мало ли, чьи тут уши, кроме твоих, завелись.

Остальные девушки к тому, что сегодня княжну к обеду сопровождает Горыся, отнеслись с пониманием. «Видно, жених сыскался, сватать будут», — сделали вывод они. Либуше усмехалась, но спорить не спешила. Генрих прав, кому веры нет, тех выдать побыстрее и, желательно, подальше. Пусть потом кому хотят, тому и докладывают, как коровы доятся да как репа уродила. Главное, разобраться, кому действительно веры нет.

Генрих тоже не подал виду, что удивился, когда Либуше тихонько попросила его познакомить девочку с младшим братом. Он как-то сразу сообразил, что речь идет совсем не о Гуннаре, и даже не о Рихарде. Пара шагов, два-три слова, негромко сказанные кому-то. И вот уже невесть откуда взявшийся молодой рыцарь вовсю обхаживает Гориславу.

Появление мужчины, опять же, если и вызывает лишние взгляды, то только завистливые. На королевском обеде всегда полно народу. Любой придворный посчитает честью попасть в столовую, помелькать перед Их Величествами. Так что одним человеком больше, одним — меньше…

После обеда Генрих быстро увел Либуше. Горислава, дождавшись кивка княжны, тоже пошла за своим кавалером, в очередной раз подтверждая подозрения подружек. Принц Эрик еще раньше ненавязчиво исчез, не дождавшись десерта.

Вся компания собралась в кабинете у Генриха, где Гориславе пришлось снова повторить всю историю с самого начала. Показать мешочки, которые сообразительная девочка заботливо припрятала в поясную сумочку.

— И что, — спросил Эрик, скептически рассматривая маленькие мешочки, — этого должно было хватить на годы?

— Не на годы, — поправила его Горислава, — на год. Ну, или на чуть меньше.

— А потом?

— Не знаю, — девушка пожала плечами. Оба принца вопросительно посмотрели на княжну и она подтвердила, что да, не врет. Действительно не знает.

— Не знаю, как ты, а я в этом сене разбираться не возьмусь, — обратился Генрих к брату, осторожно нюхая щепоть растертых в порошок трав.

— Я, может, взялся бы. Но лучше пригласить господина Торстена.

Пришлось ждать, пока придет господин королевский маг. После того, как Либуше еще раз подтвердила подлинность материной печати на шнурках, а господин Торстен — что травы действительно те, которые и должны быть в таком сборе, сдали думать.

— Надо как-то выходить на этого «верного человека» — сказал принц Эрик.

— Давай обсудим это потом, — посоветовал Генрих, глазами показывая на дам. — Так сказать, «дома».

— Как скажешь, — Эрик пожал плечами, давая понять, что большой разницы не видит. Впрочем, как не видит и смысла спорить.

Ближе к вечеру мужчины собрались, чтобы обсудить планы уже в более узком кругу. Собственно, план был у Эрика, потому что действия неизвестного попадали под ведомство его Службы. И все, что было можно, младший принц наверняка уже обсудил и согласовал. Но так, как дело касалось непосредственно семьи, без братьев обойтись не получилось.

Тем более, для осуществления этого плана Эрику нужен был один из них,

— В общем, — рассказывал он, отхлебывая из кубка, — решили мы ловить на приманку. Тем более, опыт такой у нас уже есть.

— А что в качестве приманки? — Гуннар, которого уже успели посвятить в подробности, живо заинтересовался. — Неужели, те детские сережки? Сколько месяцев назад их девица сняла? Пять? Шесть?

— Около того. — Эрик вздохнул. — По сережкам, наверное, искать было бы намного проще. По крайней мере, мы могли бы провернуть поиски незаметно.

— Подкидыш? — Понятливо протянул Генрих. — А вспугнуть не боишься?

— Придется рискнуть. А иначе — вообще никаких шансов. Генрих, сделаешь?

— Почему я?

— Ну, извини, —