Изгои Интермундуса (СИ) - Дронова Анастасия

– Тебе не выбраться отсюда, – слышу голос позади меня. – По крайней мере, пока я не позволю.

– Дядя Изо? – повернувшись, встречаюсь взглядом с сине-зелеными глазами, так похожими на мои. Правда, от зеленого там только небольшой ободок вокруг зрачка.

На каменной плите сидит пожилой мужчина в костюме, отороченном серебром, и изучающее смотрит на меня, потирая подбородок. Его некогда пшеничные волосы потеряли свой золотой цвет, и сейчас спускались с плеч серебристо-белой волной. Тонко очерченное лицо потеряло форму, а кожу избороздили глубокие морщины, но все же в его глазах цвета озера, в центре которого будто плавает круг из водорослей, сквозит нетленное благородство Первого Рода.

– Давно меня никто так не называл, – улыбка, озарившая его лицо, в секунду перерастает в ядовитую усмешку. – Впрочем, тебе не нужно быть любезной, ведь это из-за меня ты здесь.

– Но почему… – осекаюсь, увидев, как ухмылка становится шире.

– Потому что именно ты поможешь мне стать полноправным правителем Интермундуса, – отзывается дядя, – и высвободить силу Чумного Магуса из недр Истока. Помнишь историю возникновения венефикусов?

– Да, – киваю я, запоздало подумав, что это был риторический вопрос, – нас создал маг по имени Регем, он одарил волшебными способностями возлюбленного своей дочери Арил…

– И его соплеменников, – подхватывает дядя. – Но это лишь одна версия, что бытует среди Семи Кланов. Но я побывал в самых отдаленных уголках нашего мира и, поверишь ли, услышал много разных версий одной и той же истории. Но больше всего меня впечатлила история, рассказывающая о том, как Арил – дочь великого Регема – совершила обряд, пробудивший Тени Истока ото сна. По легенде именно они даровали Аргосу магическую силу, но она оказалась слишком большой для обыкновенного человека, и Умбры решили разделить ее между влюбленными. Тогда впервые и возникла Septimus Sensu – между магом и обычным человеком.

– Но как же остальные из племени Аргоса? – спрашиваю я, отчаянно пытаясь понять, зачем дядя изменил мои воспоминания и при чем здесь истории нашего рода, – Они тоже обращались к Душам Истока?

– Нет, – снисходительно улыбнувшись, Изокрейтс качает головой. – То, что случилось с ними, твои новые друзья назвали бы побочным эффектом или цепной реакцией. Соплеменники Аргоса – в особенности те, что жили у окраины леса ближе к границе между мирами – каким-то немыслимым образом подверглись влиянию Истока и обрели магические способности. Регем же стал учить их использовать и контролировать свои новоприобретенные способности, он обратился к Истоку и создал новый мир – Итермундус.

– И ты хочешь пробудить Тени Истока? – волна страха окатывает меня с ног до головы, стоит дяде утвердительно кивнуть. – Зачем?

– Видишь ли, еще в раннем детстве на меня – как на старшего ребенка в семье – легло бремя заботы о младшем брате, в котором все вокруг души не чаяли, – дядя хмурится и сжимает зубы, находясь во власти неприятных воспоминаний. – Даже для родителей я был всего лишь нянькой их любимого сыночка. Меня утешало одно: я был первонаследником, и мне оставалось только ждать, когда образуется Septimus Sensu, и я смогу занять трон. Но Велиус и здесь преуспел: в шестнадцать лет он сбежал из дома и натолкнулся на девчонку из Квинтус Аэрэус – свою Связанную. Я же встретил Олкион только через несколько лет. Вот так из-за глупого стечения обстоятельств мой младший брат стал королем, а я навсегда должен был остаться его тенью. Но мне выпал шанс все изменить, и я…

– Ты убил их! – кричу я, не в силах больше слушать его медленную холодную речь и ждать, когда роковые слова слетят с его губ.

– Ошибаешься, Лучик, – передергивает от звука его приторно-ласкового голоса, произнесшего мое детское прозвище. – Это ты. Ты убила их.

– Я… – непроизвольно резко отступаю, и мой затылок больно ударяется о железную решетку, – но ведь… это ты… ты…

Дядя неопределенно качает головой из стороны в сторону, а я изо всей силы сжимаю железный прут, отчаянно желая просочиться сквозь частую решетку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– От деда я слышал о древнем проклятье, которое нашлет тьму Истока на весь род того, кто посмеет нарушить один из законов нашего мирозданья. Но как я мог проклясть свой род, оставшись при этом в живых? – дядя вопросительно смотрит на меня, и я по старой привычке пожимаю плечами, так, словно мы ведем светскую беседу. – У меня тоже не было ответа. И я решил подождать. Я много путешествовал, пытаясь разузнать, что может высвободить проклятье, и, незадолго до твоего рождения, я встретил одного венефикуса, который сказал, что смерть одного из Связанных может выпустить Умбр Истока.

– Вы убили тетю…? – ужасаюсь я, на что дядя лишь смеется.

– Ну что ты, – улыбнулся Изокрейтс, на секунду странная грусть промелькнула в его глазах. – Она умерла… сама.

– В тот день, когда погибли два рода: Лунарис и Солярис? – догадываюсь я.

– Верно, – кивает дядя, – в то утро, когда ты, не желая проводить обряд винкулум с нелюбимым человеком, выпила яд, это высвободило Тени Истока, которые истребили твой род и род твоего Связанного.

– Но ведь это ты что-то сделал со мной, тогда у озера! – возмущаюсь я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал твердо.

– Я всего лишь изменил твои воспоминания, – пожимает плечами Изокрейтс, – чтобы подтолкнуть тебя к принятию решения. Как ты знаешь, Связь образуется, когда двое впервые встречаются. Сон в Знаменную ночь лишь дает толчок, но его недостаточно для полного образования Septimus Sensu. Я думал подтолкнуть тебя к самоубийству, манипулируя твоими чувствами к Теону и нежеланием связываться с кем-то другим. Но по иронии судьбы, Septimus Sensu возникла между вами двумя, поэтому я изменил твои воспоминания, заменив Теона ничем не приметным конюхом. Хотя я не мог и предположить, что спустя почти триста лет ты встретишь мальчишку, похожего на того злосчастного простолюдина, и это разрушит мое заклинание. Что ж, мои планы это не изменит.

– Какие планы? – злюсь я, слушая, как дядя рассуждает обо мне как о пешке на шахматной доске. – Разве ты уже не добился своего!? Оба рода – Солярис и Лунарис – мертвы! Проклятье всех их убило!

– Да, – холодно отвечает новый король, – Но не разбудило душу Чумного Магуса. А мне нужна его сила, чтобы стать полноправным правителем.

– Но если смерти обоих кланов было недостаточно, – начинаю я, чувствуя, как страх сковывает сердце. – Что же тогда разбудит ее?

– Я же уже сказал, – его голос становится жестче. – Смерть. Твоя смерть.

Глава 29. Зловещее обещание

Прихожу в сознание в огромном помещении с навесным потолком: яркий свет шестнадцати лампочек, расположенных на расстоянии ладони друг от друга, ослепляет так, что приходится щуриться, чтобы хоть что-то разглядеть. Присаживаюсь, спустив ноги на пол, чтобы осмотреться: я нахожусь в просторной комнате с белыми стенами и светло-карамельным полом – ничего общего с обычной замковой архитектурой, даже мебель была из мира людей XXI века. Но кожей чувствую, что я уже не в Бобойске или где бы то ни было в человеческом мире. Все тело затекло так, словно я пролежал без движения несколько часов. Расправляю плечи и, услышав приятный хруст, встаю.

– Очнулся? – раздается голос где-то поблизости.

Резко оборачиваюсь и вижу мужчину лет шестидесяти, в котором я с трудом узнаю Изокрейтса Примус Лунариса – старшего брата короля Велиуса.

– Где Дея? – сходу спрашиваю я, приблизившись к нему на шаг. Призываю Гладиус, но ощущаю лишь пустоту в своей руке. Бросаю быстрый взгляд на левую руку – перстень пропал. Неужели я посеял его где-то? Если так – то дело плохо. Меч, Призрачный меч – порождение нематериального мира, поэтому легко находит себе новую оболочку в бездействии в «не защищенном состоянии». Поэтому-то в бою важно выбить меч у врага или же завладеть им. Да и забавно наблюдать, как противник рыщет в поисках меча, обшаривая каждый камешек. Некоторые, чересчур «трусливые мечи», находят убежище за долю секунды.