Мост над бездной - Гарри Тертлдав

— Эй, ты! — окликнул его вскоре один из монахов. — Да, ты, священник!

Ршава оторвал взгляд от тарелки.

— Вам что-то от меня нужно? — поинтересовался он тоном, который в Скопенцане вогнал бы любого наглеца в дрожь вернее, чем мороз. Но здесь этот тон не сработал.

— «Вам что-то от меня нужно?» — передразнил монах. Его собутыльники расхохотались. — Да, мне кое-что от тебя нужно. Хочу знать, что ты о нас думаешь.

— Пытаюсь этого не делать, — ответил Ршава чистую правду.

Пьяный монах не сразу сообразил, что его, кажется, оскорбили.

— И как это понимать? — рявкнул он, едва до него дошло. — Что ты пытаешься нас опозорить?

— Не могу, — ответил Ршава, надеясь, что монах сочтет это извинением и станет напиваться дальше. Секунду-другую тот вроде бы и собирался так поступить. Но потом он все же заметил, насколько странно Ршава построил фразу.

— Что? Ты сказал, что не можешь? А почему не можешь?

— Потому что вы сами себя опозорили, — пояснил прелат. В нем еще сохранилась прежняя суровая дисциплина, пусть даже направленная на новое дело.

Монахи яростно завопили, трое из них вскочили.

— Ну, теперь я вам не завидую, святой отец, — сказал Ршаве мужчина за соседним столом. — Драться они любят не меньше, чем пить, а выпить могут много.

Ршава тоже встал.

— Любой, кто меня тронет, дорого за это заплатит, — заявил он тоном, не допускающим возражений. — Известно ли вашему святому аббату, что вы заявились в это мирское заведение в поисках кабацкой драки?

Один из монахов, самый крупный, шагнул к Ршаве. Потом он заметил, что приятели остались на месте. Он взглянул на них. Еще раз посмотрел на Ршаву. Монах был ростом почти с прелата, гораздо шире в плечах и с грудью-бочкой. Он сделал еще полшага, но вновь остановился.

— Да что с вами такое? — крикнул он приятелям. — Чего вы боитесь?

— Этот тип опасен, Гарид, — ответил один из них.

— Опасен? — Гарид театрально рассмеялся. — Да я его пополам разорву и без помощи таких сопляков, как вы!

Он снова шагнул вперед. Никто из монахов за ним не последовал. Ршава стоял и ждал. Он не знал, что увидели в нем монахи, но был уверен, что выполнит свое обещание. Если они на него нападут, это станет последним поступком в их жизни. И если потом придется все объяснять, то он готов.

Гарид занес ногу для следующего шага, но вдруг неуклюже развернулся и двинулся обратно к замершим монахам.

— Трусы! — заорал он. Никто из них не ответил. — Вы жалкие бесхребетные трусы! Да, он в рясе. Ну и что с того? — Он погрозил им кулаком.

Монахи не сдвинулись с места и не проронили ни звука. Изрыгая проклятия не хуже портового грузчика, разъяренный Гарид с топотом выскочил на улицу. Остальные монахи, но уже гораздо тише, последовали за ним.

Ршава сел. Мужчина за соседним столом уставился на него в изумлении.

— Фос! — воскликнул мужчина. — Как вы это сделали, святой отец?

— Если люди знают, что ты можешь доставить им неприятности, иногда их не приходится доставлять.

— Вы уж не обижайтесь, но много ли неприятностей вы могли им доставить? Их было несколько, все пьяные и злые. Один этот Гарид чего стоит. Он любит здесь драться, тут вы попали в самую точку. А я уже приготовился увидеть вас покойником или наполовину покойником. Но они не стали драться, а ушли. Почему?

— А вам не кажется, что лучше будет спросить у них? — осведомился Ршава.

Сосед посмотрел ему в глаза. Ршава опять не догадался, что он там увидел; но что бы это ни было, сосед побледнел, схватил кружку с вином и торопливо ее осушил.

— Кажется, я догадываюсь, — пробормотал он и, оставив на столе монету, стремительно вышел.

Он еще не достиг двери, как Ршава провел ладонью по лицу. Руку не запятнала кровь, и на лице прелата не оказалось клейма, о котором он не знал. Но ведь что-то разглядели в нем и раздражительный Гарид, и безобидный мужчина за соседним столом? Что-то предупреждавшее: «Если тронешь этого человека, сильно пожалеешь…»

Но что это? Не связано ли оно каким-то образом с новообретенным знанием Ршавы? Он еще раз ощупал свое лицо и вновь не обнаружил ничего необычного. Зеркала в Видессе были диковиной, но прелат решил, что, когда ему попадется стоячий пруд, он обязательно посмотрит на свое отражение. Ршава считал себя довольно значительным человеком, но скорее интеллектуально, чем физически. Возможно, он ошибался.

— Даже не знаю, то ли благодарить вас, то ли послать в лед, святой отец, — сообщил трактирщик из-за стойки.

— Как это? — не понял Ршава.

— Ну, сегодня обошлось без драки, и это хорошо. Иначе бы тут все было переломано. Зато вы разогнали всех посетителей куда вернее, чем ежели бы выпустили вонючего хорька. А коли здесь никого нет, разве я смогу что-то заработать?

— Пожалуй, нет, — согласился Ршава. — Но если принять во внимание все последствия, не могу сказать, что я очень об этом сожалею.

— Тут я могу вас понять, особливо ежели представить, что от вас осталось бы.

Монахи, избивавшие тех, кто осмеливался с ними не соглашаться, были печально известны в нескольких синодах. Метод укрепления церковной доктрины путем вколачивания ее в головы работал как минимум не хуже, чем логическая аргументация. Ршава его не одобрял, хотя и признавал его убедительность. Однако он не желал, чтобы буйные монахи колотили его.

Прелат начал рассказывать, какой он миролюбивый человек: мол, даже не помнит, когда в последний раз с кем-либо дрался. Но скольких людей он убил с тех пор, как хаморы вторглись в Видесс? Он уже потерял им счет. «И одну женщину, — мысленно добавил Ршава. — Я убил женщину».

Мужчина, который выглядел как фермер, приехавший в город продать спаржу, сунул голову в дверь таверны и удивленно моргнул, увидев, что Ршава здесь единственный посетитель. Поморгав, он все же вошел.

— Похоже, мне тут недолго придется ждать кружечку вина, — заметил он.

— Ты прав, приятель. Недолго, — заверил его буфетчик.

— Вот видишь? Все меняется, — сказал ему Ршава.

— И это тоже хорошо, — решил буфетчик.

— Могло быть и хуже, — сообщил ему Ршава.

Буфетчик так и не узнал, насколько прелат был прав.

* * *

Ршава выехал из Девелтоса, испытывая одновременно облегчение и беспокойство. Ни Гарид, ни другие задиристые монахи его больше не потревожили; если они спьяну и затеяли драку, пока прелат находился в городе, то сделали это в другой таверне. Но комбинация столь агрессивной преданности Фосу и такой же — Стилиану подействовала на него угнетающе.

Он постарался как можно быстрее потратить монеты с изображением Стилиана. Обладание ими не будет преступлением, когда он окажется в тех краях, где поддерживают Малеина, потому что по качеству они не отличались от монет, отчеканенных законным автократором. Но они могут стать причиной лишних расспросов, а Ршава не хотел создавать впечатление, будто поддерживает бунтовщика.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});