Ааргх - Андрей Олегович Белянин

чего? Вроде ничего ядовитого не съел…

– Может быть, вы всё-таки зайдете? – медоточиво продолжал голос Верховной. – Или мне повторить приглашение ещё раз? Ты ведь отлично его чувствуешь, ааргх…

Ящерка! Наёмница, поняв меня с полувзгляда, помогла опустить рубашку – так и есть, изрядно вывернув шею, мне всё же удалось увидеть эту гадскую наколку, ящерка вернула себе хвост. Теперь ведьмы могут управлять мною, как когда-то управляли Сун. На мгновение мне стало действительно страшно.

– Какая досада. – Мы вошли внутрь, и дверь за нашими спинами мгновенно захлопнулась, оставив нас в кромешной тьме. – О, как я забывчива… Минуточку, милые гости, сейчас будет свет!

Яркая вспышка так резанула по глазам, что виски отдались болью. Мой хозяин рухнул на колени рядом, закрыв лицо руками и ругаясь так грязно, как только он мог себе позволить при его высшем образовании. Сун была единственной, кто сохранил самообладание, я не видел, но каким-то образом почувствовал, как она, без вздоха, вырвала метательный дротик из своей ноги.

– Я знала, что вы придёте, – столь же любезно продолжал голос, и в глубине залитого невыносимым сиянием зала возникла кажущаяся призрачной фигура. – У меня было мало времени достойно подготовиться к встрече, прискорбно, но думаю, вы не обидитесь… Тебе не очень больно, маленький ааргх?

– Будь ты проклята, – с наслаждением прошептала наёмница, и острая метательная стрелка злобно свистнула в воздухе. На таком расстоянии не мог бы промахнуться и начинающий воин – дротик вонзился ведьме в горло!

– Спасибо, – проскрипел я зубами.

– Не за что, – пошутила Сун. То есть я склонен предполагать, что здесь имела место некая шутка, потому что фигура продолжала двигаться как ни в чём ни бывало.

– Все герои одинаковы, вас так несложно провести…

Свет стал приглушеннее и мягче, комната обрела чёткие очертания. Мы находились в спальне Верховной, она сама сидела на подушках в центре большой четырёхспальной кровати. Стены были увешаны оружием, охотничьими трофеями, щитами, гербами и картинами. В одной из них, изображающих саму Верховную в полный рост, и торчал стальной дротик Сун…

– Конечно, я ранена, но не так беспомощна, как могло ошибочно показаться кому-то из сестёр. – На этот раз главная ведьма Блуждающего замка была одета лишь в тонкое чёрное платье, оставляющее открытыми плечи и грудь. Левая рука покоилась на перевязи, а её лицо, всё ещё сохранившее остатки былой красоты, казалось безумно порочным. Обычные женщины к тридцати годам сохраняются гораздо лучше…

– Итак, вы трое сумели пройти в святая святых – личные покои Верховной! Надо ли мне спрашивать, кто вам в этом помог?

Мы молчали. Я, потому что не мог вымолвить ни слова – проклятая ящерица перебралась мне на шею и жгла, словно раскаленное клеймо. Сун стояла, презрительно выпрямившись, безоружная, но гордая, а оправившийся Эшли осторожно перевязывал ей ногу обрывком своей несвежей рубашки.

– А ведь вас было гораздо больше, неужели остальные не захотели меня навестить? Как это невежливо с их стороны…

– Парни, у этой стервы не так много сил, – одними губами показала наша подруга. Я ответил сдержанным кивком, щуплый граф не понял ничего.

– Сун, девочка моя, ты что-то сказала? Будь добра, повтори мне на ушко. – Верховная подняла здоровую руку и сделала призывное движение пальчиками.

В одно мгновение наёмницу взметнуло под потолок и неведомой силой распластало по стене.

– Да, ты права, дорогуша, треклятая рана всё ещё дает о себе знать. К нашему глубокому стыду, мы до сих пор не научились подчинять себе железо. Но, прежде чем входить сюда, вам стоило бы знать кое-какие вещи… – Верховная расселась поудобнее и перевела чуть удивлённый взгляд на вставшего Эшли. – Что ты задумал, наивный юноша? О, тьма и бездна, опять?! Вы не оригинальны, а это так не смешно…

Да уж какая там оригинальность… Пока мой хозяин был рядом, я ещё как-то держался. Но стоило ему отойти в сторону, как у меня начали разъезжаться ноги. В таком состоянии меня мог бы запинать и двухнедельный цыплёнок.

– Я вызываю вас! – Сумасшедший дворянчик промаршировал к стене, выбрал себе подходящую шпагу и развернулся. – Защищайтесь!

– О, граф Эшли Эльгенхауэр-младший, – стиснув зубы, прошипел ведьма. – И ты посмеешь обнажить клинок против безоружной раненой женщины в её же спальне? Какой позор для твоей семьи!

– Защищайся, старуха! Или я просто убью тебя, как грязную тварь, отравляющую дыханием сам воздух этого мира!

Грубо, но подействовало. Дамочки такого сорта не привыкли, чтобы их оскорбляли в лицо, тем более «старухой». Верховная вскочила с кровати легко, словно разъярённая кошка:

– Ты ответишь мне кровью, мальчишка…

Вторая рапира, сорвавшись со стены, холодной молнией перелетела ей в ладонь. А я не мог думать ни о чём, кроме своей постыдной беспомощности. Быть может, мой хозяин и умел драться на благородной дуэли, согласен, что он лихо всего поднахватался за время нашего похода, но устоять против такой ведьмы… Драка должна была кончиться меньше чем через минуту.

– Я не закончила говорить, когда ты так бесцеремонно меня перебил, – продолжала Верховная. – Лишь глупцы думают, что для произнесения заклинания нужно время и ментальная концентрация в себе. Опытная, знающая, истинно сильная ведьма способна концентрировать магию, держа её про запас, и произносить заклинание мысленно, не шевельнув бровью. И заниматься, между делом, чем-нибудь другим, например, фехтовать…

Она нападала и притворно отступала, её рапира выписывала сложные узоры и рисовала вензеля, она смеялась и острила, но… дуэль затягивалась. Эшли, несмотря на рану, держался молодцом! Молчал, берёг дыхание, сражаясь, быть может, куда более примитивно, но тем не менее уверенно загоняя противницу в угол. Я не видел лица ведьмы, но, судя по тому, как короче стали предложения и яростней звон металла, все ясно почувствовали: она устанет первой. И у неё оставался только один выход…

– Мне надоело играть, – раздался хриплый голос Верховной, и мгновение спустя та же необъяснимая сила пришлёпнула геройского графа о стену рядом