Османская империя. Шесть веков истории - Оливье Буке

(tasarruf). В нем заложены основы регистрации земель. Чтобы остановить распространение вакфа (и тем самым вновь сделать налогооблагаемой землю, которая перестала таковой быть), он регламентировал их статус, различая категории вакфов: одни облагались налогом, на другие государство имело право собственности. На третьи, напротив, не имело такого права. Последняя категория составляла значительную часть сельскохозяйственных земель и постоянно росла, поскольку Порта стремилась заставить фермеров повысить урожайность. Она прямо запретила регистрировать землю на имя общин, что вызвало серьезные проблемы в районах общинных земель или земель, контролируемых племенами.

Это двойное движение, направленное на подтверждение прав государства и признание приватизации земли, стало частью общей политики централизации налогообложения. Ее главная цель заключалась в сокращении постоянно растущего числа посредников между производственными единицами и казначейством. В 1839 году все налоги должны были собирать представители Порты, называемые мухассилями. Система работала в нескольких городских центрах, но оказалась неэффективной при сборе десятины в сельской местности. Чиновникам не хватало точных знаний по местности. Данная система налогообложения была дорогостоящей, а доходы от нее – недостаточными. В 1840-х годах государство было вынуждено вновь ввести земельную аренду и прибегнуть к уже используемым налогам. Хотя тимар был официально отменен в 1831 году, он продолжал существовать в некоторых регионах до распада империи, например в Албании. За исключением пожизненных ферм (маликане), создание которых было приостановлено, государство полагалось на уже действующие налоги.

К ним относилась десятина – самый простой, стандартизированный и важный налог. Теоретически десятина составляла одну десятую часть урожая, хотя на самом деле была выше и зависела от местоположения и качества земли. Первоначально ее собирали в рамках системы тимаров, но отныне присоединили к земельной аренде (ilitizam). Целью данного нововведения было собирать десятину напрямую. В 1878 году власти решили превратить десятину в общий земельный налог, такая система сбора уже существовала в нескольких вилайетах и дала убедительные результаты. В большинстве регионов десятину собирали сами бенефициары хозяйств; если этого не происходило, назначались сезонные служащие, собиравшие десятину натуральными продуктами и переводившие ее в деньги. Непростая операция: как правило, местный рынок с трудом перерабатывал десятину, полученную в натуральном виде, по удовлетворявшей потребности казначейства цене. Кроме того, сборщики должны были получить общегодовой доход всего за несколько месяцев. Для центральной администрации проблема с десятиной заключалась в сборе, а не в налогообложении (население не возражало против ставки 15 % и даже выше). Поэтому предложенное решение заключалось в постепенном распространении земельного налога на всю территорию империи. Это решение не принесло желаемых результатов. В конце XIX века чиновники, приехавшие собирать налог в Восточную Анатолию, отмечали, что там, где прежде существовало прямое земельное налогообложение, оно было преобразовано в коллективный сбор, охватывающий всех жителей деревень.

Финансы: займы и долг

Налоги кое-как поступали в казну, финансовая ситуация ухудшалась, а Крымская война усугубляла дефицит. Как это можно было исправить? Действуя так же, как многие другие страны в то время: в середине XIX века несколько государств начали проводить долговую политику, чему способствовал аппетит финансовых рынков (и, в частности, мелких инвесторов) к государственным облигациям, считавшимся более надежными, чем акции промышленных или коммерческих предприятий. Наиболее ярким примером подобного решения была Россия. Впервые в своей истории Порта взяла иностранный заем. Сумма займа составила 3 миллиона фунтов стерлингов по эффективной ставке 7,9 % (очевидно, она была высока, но гораздо ниже, чем ставки, установленные галатскими банкирами) и обеспечивалась данью, выплачиваемой Египтом. Исключительное стало нормой: за двадцать лет государство взяло не менее 14 международных займов[323]. Фуад-паша утверждал, что если Османская империя и была больным человеком Европы, то у нее было лекарство – деньги[324]. В результате обслуживание долга выросло с 10 % государственного бюджета в начале 1860-х годов до более 50 % в середине 1870-х годов; стоимость занятых сумм в итоге превысила доходы; займы были поглощены непродуктивными расходами и использовались в основном, чтобы восполнить дефицит бюджета. Более того, за весь период с 1854 по 1914 год политика заимствований сделала больше переводов прибыли за границу, чем капитала внутри страны[325].

В 1873 году мировой экономический кризис сократил объем капитала, доступного на рынках займов. В 1876 году Порта объявила о полном дефолте. Помимо консенсуса, сформировавшегося вокруг необходимости сохранения суверенитета Османской империи, британцы и французы отдельно защищали интересы своих кредиторов и не спешили обозначить общую позицию. В конце концов было достигнуто соглашение: сумма долга уменьшена, а новые займы могли быть получены в обмен на контроль делегатов предъявителей над частью доходов государства в рамках нового органа – Управления оттоманского государственного долга. Этот орган, созданный в 1881 году, был призван консолидировать непогашенные финансовые обязательства и следить за их погашением. С этой целью налоговые поступления передавались ему безвозвратно до погашения долга, в частности поступления с монополий на производство и потребление соли и табака, отчисления со стамбульских рыбных промыслов, продажи алкоголя, марок, болгарской дани и доходов Восточной Румелии. В целом в 1887 году туда было перечислено 15 % доходов государства. В результате новых займов и принятия администрацией ответственности за гарантии железнодорожных пробегов эта доля постоянно росла, достигнув 31 % в 1906 году[326].

Организация, представляющая интересы держателей долговых ценных бумаг, – Управление оттоманского государственного долга, – была государством в государстве, насчитывая почти 5000 служащих и работников, и оказалась более эффективной, чем налоговая администрация Османской империи. Суммы возмещения теперь превышали сумму вновь заключенных займов. В 1884 году с опорой на Управление и на основе концессии, финансируемой европейским капиталом, была основана Османская табачная компания. Обладая монополией на производство табака (закупки, экспорт, производство сигарет для внутреннего потребления), она стала крупнейшей иностранной компанией страны и обладала монополией на производство табака. С 1908 года налоговые органы повысили уровень сборов, однако внешний дефицит оставался значительным. После Первой мировой войны государственный долг был разделен между государствами, вышедшими из состава Османской империи, на основе соотношения доходов, собранных в каждой стране, к общим доходам империи за два финансовых года 1910–1912[327].

Богатство без власти[328]

География и демография: восточная империя

Османская империя становилась восточно-ориентированной и претерпевала стремительную арабизацию. По мере того как она теряла территории, ее демография менялась в ущерб европейской части (45 % населения в 1860-х годах, 23 % – в 1900-х)[329]. После Балканских войн 1912–1913 годов численность населения на европейских территориях составляла лишь 642 000 человек. Анатолия, напротив, увеличила свое население (с 10,4 до 13,5 миллиона человек в период с 1884 по 1913 год). Накануне Первой мировой войны восточные провинции составляли более трети всего населения. Разумно предположить, что население росло примерно на 0,8 % в год[330], что объяснялось скорее улучшением санитарной