Иоанн IV Грозный - Благовещенский Глеб

Когда урочные двадцать лет отойдут, Григорий Строганов обязан будет возить все подати в царскую казну в Москву на Благовещеньев день. Если царские послы поедут из Москвы в Сибирь и обратно или из Казани в Пермь и обратно мимо нового городка, то Строганову и его слобожанам подвод, проводников и корму посланникам в продолжение двадцати льготных лет не давать; хлеб, соль и всякий запас торговые люди в городе держат и послам, гонцам, проезжим и дорожным людям продают по цене как между собою покупают и продают; также проезжие люди нанимают полюбовно подводы, суда, гребцов и кормщиков.

До урочных двадцати лет Строганов с пермичами никакого тягла не тянет и счету с ними не держит ни в чем. Если же окажется, что Григорий Строганов бил царю челом ложно, или станет он не по этой грамоте ходить, или станет противозаконно поступать (воровать), то эта грамота не в грамоту".

Читатели, даже не являющиеся экспертами в торговой сфере, легко смогут понять и оценить значение для Строгановых царского указа, освобождающего на двадцать лет (!) от любого налогообложения. Что касается грамоты, пожалованной Иоанном Грозным, то она изрядно отличалась от прочих грамот такого рода, который выдавал царь.

На это особо обращает наше внимание С. Соловьев: "…грамота, которою давалось право на заселение пустынных прикамских пространств, будучи сходна вообще с грамотами, которые давались населителям пустынных пространств во всех частях государства, должна была и разниться от них: Прикамская сторона была украйна, на которую нападали дикие зауральские и приуральские народцы; правительство не могло защищать от них насельника, он должен был защищаться сам, своими средствами, должен был строить городки или острожки, снабжать их нарядом (артиллериею), содержать ратных людей. Понятно, что к этому могли быть способны только насельники, обладавшие обширными средствами: отсюда уясняется важное значение Строгановых, которые одни, по своим средствам, могли заселить Прикамскую страну, приблизить русские селища к Уралу и чрез это дать возможность распространить их и за Урал.

Понятно также, что Строгановы могли совершить этот подвиг на пользу России и гражданственности не вследствие только своих обширных материальных средств; нужна была необыкновенная смелость, энергия, ловкость, чтоб завести поселения в пустынной стране, подверженной нападениям дикарей, пахать пашни и рассол искать с ружьем в руке, сделать вызов дикарю, раздразнить его, положивши пред его глазами основы гражданственности мирными промыслами. Для наряда для пушек и пищалей в своем новом городке Строганов нуждался в селитре; царь по его челобитной позволил ему на Вычегодском посаде и в Усольском уезде сварить селитры, но не больше тридцати пудов, причем писал старостам тех мест: „Берегите накрепко, чтоб при этой селитряной варке от Григорья Строганова крестьянам обид не было ни под каким видом, чтоб на дворах из-под изб и хором он у вас copy и земли не копал и хором не портил; да берегите накрепко, чтоб он селитры не продавал никому".

Легко заметить, что Иоанн Грозный, который в процессе вхождения во власть почерпнул немало знаний о природе человеческой, прекрасно понимал, что, если и без того богатым Строгановым еще позволить дополнительно обзавестись собственной военной ратью да еще с приличным вооружением, это может стать прекрасным поводом для возникновения у купцов – образно говоря – мании величия. Как знать, а что, если вдруг Строгановы, сочтя себя в полном праве, дерзнут замыслить взойти на трон?! Иоанн знал, что это вполне возможно, а потому предпочитал заранее подстраховаться.

Что ж, первый город Строгановых был построен, как они и обещали царю. Значение его было велико и вполне оправдывало потраченные на его возведение средства. Однако очень скоро стало очевидно, что одним городом никак не обойтись. Одного Канкора было явно мало для того, чтобы осуществлять свою власть над Сибирью. Иоанн Грозный, будучи поставлен об этом в известность, не мог не признать справедливости этих доводов. Скорее всего, он даже изначально предполагал, что потребуются другие города для упрочения русского присутствия.

Не минуло еще и пяти лет, как Строгановы вновь обратились к Иоанну Грозному за позволением о строительстве нового города. У С. Соловьева так говорится об этом: "В 1564 году Строганов бил челом, чтоб царь позволил ему поставить другой городок, в двадцати верстах от Канкора: нашли тут рассол, варницы ставят и соль варить хотят, но без городка люди жить не смеют, и слух дошел от пленников и от вогуличей, что хвалятся сибирский салтан и шибаны идти на Пермь войною, а прежде они Соликамск дважды брали".

Царь исполнил и эту просьбу, и явился новый городок – Кергедан с стенами в тридцать сажен, а с приступной стороны, для низкого места, "закладен он был вместо глины камнем". А еще два года спустя сметливые Строгановы, прознав, как важна для Иоанна Грозного принадлежность к опричнине, обратились к царю с новой просьбой.

"В 1566 году брат Григория, Яков, от имени отца своего, Аникия Федорова, бил челом, чтоб государь пожаловал, взял их городки Канкор и Кергедан и все их промыслы в опричнину, – и эта просьба была исполнена. В 1568 году тот же Яков бил челом, чтоб додано было ему земли еще на двадцать верст к прежнему пожалованию, причем также обязывался построить крепости на свой счет с городовым нарядом скорострельным, – земля была ему дана с такими же условиями, как и прежде, но поселенцы освобождались от податей только на 10 лет", -отмечает С. Соловьев.

Иоанн Грозный

Царь не зря одобрил строительство нового города. Благодаря этому чуть ли не на восемь лет край был избавлен от беспорядков и смут. Но, увы, все течет, все меняется.

И подтверждение этому применительно к сибирской экспансии мы находим все у того же С. Соловьева: "До 1572 года в прикамских областях все было тихо, но в этом году пермский воевода донес царю, что сорок человек возмутившихся черемис вместе с остяками, башкирами и буинцами приходили войною на Каму, побили здесь пермичей, торговых людей и ватащиков 87 человек. Иоанн по этим вестям послал Строгановым грамоту, в которой писал: „Вы бы жили с великим береженьем, выбрали у себя голову доброго да с ним охочих казаков, сколько приберется, с всяким оружием, ручницами и саадаками; велели бы прибрать также остяков и вогуличей, которые нам прямят, а женам и детям их велели бы жить в остроге.

Этих голов с охочими людьми, стрельцами, казаками, остяками и вогуличами посылайте войною ходить и воевать наших изменников -черемису, остяков, вотяков, ногаев, которые нам изменили. А которые будут черемисы или остяки добрые, захотят к своим товарищам приказывать, чтоб они от воров отстали и нам прямили, таких вы не убивайте и берегите их, и мы их пожалуем; а которые прежде воровали, а теперь захотят нам прямить и правду свою покажут, таким велите говорить наше жалованное слово, что мы их не накажем и во всем облегчим, пусть только собираются и вместе с охочими людьми ходят воевать наших изменников, и которых повоюют, тех имение, жен и детей пусть берут себе, и вы бы у них этого имения и пленников отнимать никому не велели".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});