Пуговицы - Ида Мартин

вернусь.

– Ты обиделась?

– Нет. Но я думаю о том, чего ты не разрешаешь, и, пока этот приступ не закончится, я не смогу быть «здесь» так, как этого хочешь ты.

– Хорошо! – Он сел и потер ладонью лоб. – Давай поговорим. Не нужно никуда уходить.

– Ты точно не знал про Женечку?

– Не знал.

– Честно?

– Микки!

– Можешь тогда объяснить, почему ты так боишься этой темы? Почему запрещаешь мне говорить?

– Я не боюсь, но думать об этом неприятно. О Наде и о том, что так случилось. Возможно, отчасти здесь есть и моя вина. Если бы я сразу ушел в тот вечер вместе с ней, то ничего не произошло бы.

– Она просила тебя пойти с ней?

– Она бомбила меня злыми сообщениями о том, что я пожалею. И что сам виноват в том, что случится…

– Она знала, что что-то случится?

– Об этом не спрашивай. Трудно теперь сказать, что именно она имела в виду.

– Значит, она тебе угрожала?

– Она угрожала тебе.

– Но Надя мне ничего не сделала, когда мы столкнулись в туалете. Только зеркало разбила кулаком. Сказала какую-то гадость и ушла.

– Хочешь правду? – Томаш упер руки в колени. – Это я запер тебя в актовом зале.

– Ты? – Я отшатнулась от него.

– В таком состоянии она запросто могла перейти от угроз к действиям.

– А ты в курсе, что, когда Надю достали из колодца, у нее кожа на лице была обожжена кислотой? Тамара Андреевна считает, что это какая-то ошибка, но тебе не кажется это совпадение странным? Как будто люди через одного ходят с кислотными лицами…

– Ты сейчас вообще о чем?

– У Нади идея насчет кислоты не просто так появилась, да? Это ведь она на Светку насмотрелась?

– Скорее всего.

– Ну…

– Что «ну»?

– Пожалуйста, перестань тормозить. Неужели ты не видишь связи? А если в колодце нашли не Надю? А вдруг это Светка? Тамара говорила, что возникли вопросы по опознанию…

– Как Светка оказалась возле школы?

– Может, Надя привезла ее на машине и решила избавиться от трупа? Или… – Меня вдруг поразила ясность моей догадки. – Или Светка сама пришла. Тамара Андреевна сказала, что моя бабка отыскала женщину, у которой на Надю был компромат, и собиралась с ней встретиться. Это поразительно. Все сразу становится на свои места. Все-все. И пропавшая машина, и угроза, и несчастный случай с Лизой, и даже то, что за все это время полиция так и не пришла в школу. А что, если на самом деле в колодце лежала не Надя, а Светка?

Томаш посмотрел на меня как на умалишенную.

– Микки, ты меня пугаешь!

– Помнишь, что мне Даша сказала? Она переписывается с Надей! Или, может, ты считаешь, это призрак ей пишет?

– Она ребенок и выдумщица. Кроме того, ты ей нравишься, и она хочет привлечь твое внимание.

– Когда она сегодня вернется, я попрошу показать мне переписку.

– Это бред.

– Что бы я ни сказала, для тебя бред. Ты постоянно выставляешь меня сумасшедшей, а сам, оказывается, закрыл меня в актовом зале и молчал.

– Ничего не выставляю.

– Слушай, – я решительно скрестила руки на груди, – а может, ты просто знаешь, что она жива, поэтому не хочешь об этом говорить и выставляешь меня ненормальной?

– Если бы Надя была жива, она не позволила бы нам с тобой встречаться.

– Ну, вот поэтому Лиза и оказалась в яме. А сейчас она затаилась и следит за мной. И за тобой тоже. Выжидает.

– Это абсурд.

– Может, вы на самом деле заодно? И это какая-то разводка, смысла которой я пока не понимаю, но обязательно разберусь.

– Ты серьезно? Собираешься найти смысл, которого нет? Это лучшее, Микки, что ты могла придумать. Тебе все равно, в чем меня обвинять, да?

Осуждение в его взгляде пылало инквизиторским костром.

– Нет. Но то, что ты отрицаешь очевидное, заставляет задуматься, – продолжила я сопротивляться.

– Я знаю, что Надя взяла из машины банку с каким-то химическим веществом, которое предназначалось тебе. Я запер тебя в зале и побежал ее искать, чтобы остановить.

– Когда мы уходили из школы, ты был на первом этаже.

– Я услышал чей-то крик и вернулся проверить, все ли в порядке.

– Ты слышал крик?

– Возможно, мне показалось, потому что я очень боялся, что она что-то сделает. Даже попросил Бэзила проводить тебя. Не веришь – спроси у него. Это он мне сказал, что Надя взяла какую-то банку.

– Погоди-погоди. Это что-то новенькое. Когда ты разговаривал с Бэзилом?

Томаш тяжело вздохнул:

– Когда побежал за Надей, встретил его по дороге.

– Возле Надиной машины? Когда он колеса собирался ей проколоть?

– Бэзил сам тебе это сказал?

– Да.

– Хорошо. – Томаш кивнул. – Я обещал не рассказывать. Тогда все проще. Она сама могла облиться из этой банки или ее могли облить. Вот откуда на ней кислота, и Светка тут ни при чем.

– Что ты еще обещал не рассказывать? И кому?

– После того как Надя ушла из зала, я ее больше не видел! Клянусь чем угодно.

– Но это не значит, что ты не в курсе того, что она жива, – запальчиво сказала я, продолжая отстаивать свою великолепную гипотезу, но Томаш еще больше помрачнел и, подняв с пола мою олимпийку, швырнул в меня.

– Мне больше нечего сказать. Если тебе все еще нужно погулять, чтобы успокоиться, – я не держу.

Это было обидно. Крикнув из прихожей, что не вернусь, я ушла, громко хлопнув входной дверью. Побежала вниз по лестнице, натягивая куртку на ходу, но через пару этажей Томаш меня догнал.

Я обернулась, он остановился наверху.

– Тебе очень хочется меня обвинить? Я понял. Неважно в чем. Ты мечтаешь, чтобы это был я. Просто тебе страшно так близко подпускать кого-то? Я прав? Ты боишься, что тебя снова кто-нибудь бросит. Это уже сидит в твоей голове. И что бы я ни говорил, что бы ни делал, ты все равно находишь повод обвинить меня. Хорошо. Иди! Я больше ни на чем не настаиваю. Но как ты собираешься жить, Микки? Ты же никого не любишь и никому не веришь. Ты только и делаешь, что ищешь предателей. Твой хаос бесконечен и навсегда с тобой, где бы ты и с кем ни была, куда бы ни пошла, ты всегда будешь болтаться на тонюсенькой ниточке, как отрывающаяся пуговица.

Я продолжила спускаться, а он остался стоять. На втором этаже я села на ступеньки, в глубине души надеясь, что он все же пойдет за мной, потому что от его последних слов стало вдруг очень жалко себя, но потом послышались удаляющиеся шаги, и я