Марк Ганеев - Маг Нашего Времени - Валентин Егоров

Мы проработали всю ночь напролет, два листика бумаги в шесть часов утра ушли фельдъегерем по кремлевскому адресу! И сплошная тишина, в одиннадцать часов последовали заявление и разъяснение инцидента советским правительством. В результате разнузданная антисоветская истерия во всем мире пошла на убыль, со временем об этой ошибке-провокации мир как бы забыл. Нам же даже не сказали "спасибо", только дали премию в двести рублей, которые в те благлославенные времена не на что было потратить и по горло загрузили дополнительной работой. Честно говоря, что мы были и этому рады, потому что считали, что работаем во благо своего государства, своего народа!

Все это время, я проживал по старому адресу на Самотеке, время от времени встречался со своими однокашниками по школе. В основном с девчонками из нашего класса, которые практически все повыскакивали замуж, они стоически рожали детей своим мужьям и своим любовникам. И занимаясь воспитанием подрастающего поколения, эти девчонки часто встречались, чтобы потрепаться или поделиться случайно услышанной новостью о своих когда-то бывших парнях. Таким образом, ни разу не побывав в школе на ежегодной встрече одноклассников, я был неплохо информирован о судьбах своих бывших друзей и приятелей. Только о своем самым ближайшем в те времена друге Володьке Тимакове у меня не было никакой информации. После переезда в Измайлово он напрочь исчез из нашего поля зрения! Когда у меня появился Запорожец 968, то первым делом я смотался по его измайловскому адресу. Там мне ответили, что вот уже десятый год живут в этой квартире, что никаких Тимаковых в ней ранее не проживало!

Поэтому для меня совершенно неожиданным оказался звонок по телефону, причем, звонили мне на работу. Неизвестный голос произнес:

— Марк Ганеев, не были ли вы столь любезны зайти в комнату…

И назывался номер комнаты, где должна была произойти встреча по делам службы, которую мне приходилось выполнять по совместительству со своей главной работой. Хотя я, видимо, был несколько неправ в определении, которая именно из моих двух работ была главной?!

На этот раз мне пришлось беседовать с человеком, который не имел прямого отношения к моей второй работе. Он был человеком из министерства обороны, военным разведчиком. Это был накаченный парень под два метра ростом, способный каждый день с полной боевой выкладкой пробегать, не останавливаясь, сорок километров. К тому же он явился на мою работу в военной форме с погонами полковника на плечах. Девчонки почему-то всегда вешались на таких бравых и молодых парней с полковничьими погонами на плечах. При виде этого буйвола мне сразу же стало ясно, что наши девчонки, а их в телецентре, было великое множество, теперь меня затрахуют своими наивными вопросами об этом полковнике. Выяснив его имя и фамилию, социальный статус, они потребуют его служебный телефон.

Да и было похоже на, что он сам специально так вырядился для того, чтобы обратить на себя это девчоночье внимание!

Не приглашая меня садиться, этот чудак в полковничьих погонах, начал задавать мне вопросы, как только я перешагнул порог комнаты, в которой помимо стола и одного стула ничего не было. Опять-таки первый вопрос он мне задал таким тоном, словно я был армейским салабоном первого года службы. Я прекрасно знал о том, что армия никогда не уважала и не считалась с правоохранительным органами. Мне на это взаимоотношение армии и каких-то там органов было, в принципе, наплевать, но я никому не позволю поставить себя в унизительное положение. Поэтому я спокойно прошествовал до стола, за которым чуть ли не развались, сидел чересчур молодой полковник, незаметным движением кисти руки создал себе элегантное кожаное кресло, в которое с большим удовольствием плюхнулся своим задом.

Некоторое время мы оба посидели в молчании, внимательно разглядывая друг друга, не задавая каких-либо вопросов. Минут через пять полковник ожил для того, чтобы повторить свой первый вопрос, но уже несколько в другой тональности.

— Товарищ майор, позвольте представиться, полковник Кантемиров, ГРУ, Генштаб. Знающие люди мне порекомендовали встретиться именно с вами, чтобы в деталях обсудить одну возникшую проблему. Но прежде чем перейти к сути проблемы, я хотел бы от вас, товарищ майор, услышать детальный рассказ о своем знакомстве с неким Владимиром Тимаковым?!

Наверное, потом я целый час рассказывал ему о своих дружеских отношениях с Тимой или с Владимиром Тимаковым в школе и дома. Должен вам откровенно признаться в том, что этот рассказ о своем школьном друге я вел не для того, чтобы о Тиме поведать чужому человеку, а для того, чтобы еще раз самому вспомнить о существовании этого своего старого друга. Да и полковник, видимо, своим острым носом учуял мою ностальгию по той старой школьной дружбе, прозвучавшую в моем рассказе. За этот целый час он ни разу меня не прервал, не переспросил. Мы оба курили, а я все говорил и говорил о Тиме, а в самом конце даже рассказал о своей поездке в его Измайлово.

— Так выходит, что тем незнакомцем был именно ты, Марк Ганеев? — Тут же поинтересовался Кантемиров, как только я прекратил свой рассказ.

— Каким таким незнакомцем? — Я не вполне уяснил суть заданного вопроса полковником.

— Ну, ты тогда был не совсем в курсе дела! А мы не знали такого, насколько крепка старая школьная дружба! Твое незапланированное появление в Измайлово мы восприняли, как факт того, что противник начал разыскивать капитана Тимакова!

— Капитана… Тимакова?!

— Да! К этому времени твой Тимак получил армейское звание "капитан"! Ты же должен был знать о том, что он окончил летную школу…

— Должен, но не знал! Тима предлагал мне вместе с ним поступить в летное училище, чтобы стать пилотами истребителей на профессиональном уровне! Но я в то время мечтал не об армии, а о несколько другом!

— Одним словом, Тимаков лейтенантом окончил военное летное училище, но летчиком-истребителем так и не стал. Я не знаю в чем именно было дело, но, видимо, его все же подвел его собственный организм. Причем, это его нездоровье было так трудно определить даже самим медикам, что некоторое время он даже полетал на истребителях. Но эта болячка, в конце концов, проявилась, и Тимаков был вынужден стать вертолетчиком. Полеты в небе были, видимо, стали судьбой этого парня, он стал замечательным вертолетчиком. Тогда армия перевела его на службу испытателем вертолетов в один закрытый институт, который занимался разработкой и созданием боевых советских вертолетов.

— Уж не в КБ Николая Николаевича Гольского?

— И да, и нет! То вертолетное КБ входило в организационную структуру КБ Гольского! Да, что это такое я вам говорю! — Вдруг спохватился полковник ГРУ. — Откуда вы, товарищ майор, об этом знаете?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});