Сборник "Приграничье" - Павел Корнев

— А куда деваться? — тяжело вздохнул Макс. — Служба…

— Служба есть служба. Это я понимаю, — рассудительно покивал Мишка. — Вот только у меня правило — сколько бы денег не предлагали, дальфе границы с Туманным ни ногой.

— Какой границы? — не понял Николай. — Там же не живет никто, какая граница?

— Эх, молодо-зелено, ты у нас, видать, совсем недавно? — Мишка обернулся, смерил Николая оценивающим взглядом и хихикнул. — Ничего, дойдефь — увидифь, какая там граница.

Коля повернулся за разъяснениями ко мне, но я покачал головой — не сейчас. Муторно мне что-то. Укачало? Или перекусить пора?

— А как оно там? — с каким-то жадным любопытством накинулся на Николая Ряхин.

— Где? — не сразу сообразил Коля. — А-а-а! Там… Да все по-прежнему.

— А футбол? Нафи как играют?

— Никак, — разговаривать о той жизни Ветрицкому не хотелось. Все правильно — новичков эти расспросы уже в первый день так достают… По себе помню — «а что там?», «а как там?», «а в этом городе не был?», «а такого-то не знаешь?».

— А хоккей?

— Так же.

— Вот, блин, такую страну профугачил меченый! — выругался Мишка и вдруг заорал: — Волки!

Я выглянул из-за Макса и на мгновение опешил — от рощицы по полю наперерез саням неслась стая волков. Не меньше десятка хищников, почти не увязая в глубоком снегу, стремились выскочить на дорогу и преградить нам путь. Мишка выхватил плеть и начал хлестать по спинам лошадей. Те, почуяв волчий дух, понеслись, но было видно, что с волками мы разминуться не успеваем. Коля рванул меня за рукав и, что-то невнятно крича, ткнул рукой назад. Из лесочка, который мы уже миновали, отрезав дорогу к отступлению, нас нагоняла еще одна стая. И в этой стае волков было намного больше.

— Пофли, родимые! — сорвался на визг Мишка. Николай вытащил лук и попытался натянуть тетиву.

Макс схватился за автомат, но в этот момент сани так подкинуло на кочке, что парня швырнуло на борт прямо больной ногой. Зажав отбитое бедро, он скрючился внизу. Твою мать! Я попытался вытащить ружье, которое неосмотрительно засунул под лавку, но мне мешали это сделать вещмешок и лыжи, зажатые упавшим Максом. Вырвав из-под наваленных вещей трофейный АКМ, я спустил предохранитель, перевел на стрельбу одиночными и прицелился в бегущих наперерез волков — три из них вырвались далеко вперед и почти достигли дороги. Уперев приклад в плечо, открыл стрельбу — раз, два, три… На четвертом выстреле уже выскочившего на дорогу зверя швырнуло в сторону, и он завалился на бок. Пять, шесть… Седьмая пуля попала бегущему вторым волку в ляжку.

Он запрыгал на трех лапах, но попал под очередь, выпущенную пришедшим в себя Максом. Восемь, девять — мимо. При десятом нажатии на курок раздался лишь сухой щелчок. Патроны — ек! Я швырнул автомат на дно саней и, отодвинув в сторону больше не зажатые Максом лыжи, вытащил штуцер. Что у нас сзади?

— Не трожь ствол! Гони! — прикрикнул Ветрицкий на Мишку, который левой рукой пытался дотянуться до обреза. Убедившись, что Ряхин его послушался, Коля натянул лук и, почти не целясь, отпустил тетиву. Вырвавшийся вперед хищник закувыркался со стрелой в горле. Это уже третий — еще две серые туши валялись на дороге. Но дальше дело не пошло — следующие три стрелы ушли в молоко: волки словно предугадывали движения стрелка. Расстояние между нами неуклонно сокращалось. Хреново: догонят — порвут. Даже автоматы не помогут.

— Подожди, не стреляй, — остановил я Колю, который с досады отложил лук и схватился за АКСУ. Из автомата он и с пары метров промазать умудрится. Немного повозившись, мне удалось пристроить ружье на спинке саней. Дождавшись, когда тряска почти стихла, я глубоко вздохнул, спустил курок и застонал от досады. Мимо! Патрон-то с пулей! Лихорадочно зарядив патрон с картечью, я выстрелил в нагоняющую нас волчью стаю. Три хищника остались лежать на дороге. Перезарядив ружье, я снова выстрелил, но на этот раз волки, словно повинуясь чьей-то команде, метнулись в стороны, и заряд прошел мимо. Зацепить удалось только одного. Подранок, поскуливая и припадая на переднюю лапу, потрусил назад.

— Чтоб тебя, — пробормотал я, вытащил очередной патрон с картечью и замер, заметив в стае огромного черного с проседью волка. Ну и зверюга! Да он побольше волколака будет! Явно вожак. Звери рассеялись по дороге и продолжали нагонять сани.

— Оборотень! — округлив глаза, заблажил обернувшийся Мишка и начал нахлестывать лошадей.

Ветрицкий вздрогнул и нерешительно вытащил из тула одну из стрел с серебряным наконечником. Макс матернулся, выкинул опустевший рожок и полез за новым.

— Не стреляй, не время, — остановил я Николая. Дело не в том, что я Мишке не поверил, как раз наоборот. Может, эта зверюга и не оборотень, но волколак точно. И с такого расстояния Ветрицкому в него из лука не попасть, даже будь он не перворазрядником, а мастером спорта. Уверен, и мне из ружья это будет сделать совсем не просто. Я достал заряженный серебром патрон. — Эй, Михаил! Сбавь ход.

Ряхин даже не обернулся и продолжил хлестать лошадей. Ну и как можно прицелиться, когда тебя мотает, как в несущейся через трамвайные пути маршрутке?

— Придержи лошадей, говорю! — прорычал я и немного тише добавил: — Не доводи до греха!

Подействовало. Ну, поехали. Я вскинул ружье и поймал на мушку волка, бегущего перед оборотнем. Выстрел — зверь забился на снегу. Выстрел — пуля прошла мимо оборотня, распластавшегося в прыжке над упавшим волком. Прицел ниже, выстрел — свинец выбил снег у лапы приземлившегося вожака. Прицел выше, выстрел — волк избежал попадания, отпрыгнув в сторону. Левее, выстрел — винтовочная пуля угодила в грудину зверя, он кувырком покатился по дороге, и я, не теряя времени, выстрелил серебром. Обрубки серебряной монеты попали туда, где только что лежал оборотень, успевший за мгновение до этого невероятно изогнуться и вскочить на лапы. Заряд лишь впустую выбил ледяное крошево из дороги ему в морду. Кабздец! Какие могут быть стрелы?

Издав короткий вой, оборотень развернулся и длинными прыжками понесся к лесу. Я не поверил своим глазам: вся стая устремилась за ним. Выходит, эта тварь испугалась серебра? У меня вырвался нервный смешок — патрон-то был последним. Я в изнеможении растянулся на лавке. Фу-у-у, взмок весь.

— Ура-а-а! — дико завопил Ряхин, к нему присоединился Ветрицкий.

— А че, уши отрезать не будем? — деловито поинтересовался Макс.

— Нет! — сорвался на визг Миша.

— Да ладно, я так, спросил просто, — пошел на попятную Макс и поправил штанину. — Блин, опять ногу отбил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});