Иная реальность - Иван Катавасов

   После легкого ужина Кирилл опять подключился к своему двойнику. Он уже второй день упражнялся с эффектором без помощи Вирты. Получалось неплохо, хотя вчера он здорово испугался за здоровье основного любимого организма. В тот страшный день, войдя в контакт с эффектором, Кирилл вдруг с ужасом обнаружил, что у того зрение резче и контрастнее, и в панике призвал на помощь Вирту с Леоном, чуть ли не слезами на глазах сообщив им о своей внезапно развившейся близорукости.

   Кирилл с детства ужасно боялся превратиться в близорукого ботана-очкарика, персонаж весьма презираемый дворовыми пацанами. Тем паче родитель и родительница дальше собственного носа не видели, оба носили уродливые черепашьи оправы с толстыми минусовыми стеклами, оба два были интеллигентами очкастыми. А о генетической предрасположенности к близорукости и о том, как вредно читать, лежа в постели, или ночью с фонариком под одеялом, он знал от них с младенческих лет. Хотя принудить его смотреть телевизор при ярком электрическом свете, они так и не смогли -- блики на экране и тусклые краски Кирилл с детства воспринимал с огромным отвращением. И вот теперь он сам прямо на глазах превращается в отвратительного близорукого интеллигента-очкарика.

   Но Вирта его напрасные страхи развеяла с легкостью необыкновенной, посмеялась над якобы прогрессирующей по страшной силе близорукостью, предложила разуть глаза и объяснила мнимому больному, как управлять оптической системой эффектора, регулируя параметры восприятия четкости, гаммы тонов, цветопередачи и переходить на двенадцатикратное бинокулярное увеличение или двухсоткратное уменьшение. Кирилл сию минуту попробовал режимы макро- и микросъемки эффектора и остался весьма доволен физическим разрешением цифровой матрицы, ее светочувствительностью, а также просветленной оптикой своего двойника. Его тактико-технические характеристики в целом он и раньше знал, но лишь теоретически. Иное дело практика, тоже не являющаяся фундаментальным критерием истины.

   Суха, мой друг, теория, но древо жизни пышно зеленеет. Метод научного тыка универсален, кардинален и радикален. Все надо испытать и попробовать. Шансы надо использовать. Пусть расклад суров, но мы обязаны выжать из карты все возможное.

   -- Вирта! А эффектор у нас часом не импотент?

   -- Фи, Кирилл. Какие пошлости вы говорите, сударь! Как можно было такое подумать?

   -- Тогда я его сейчас к тебе пришлю.

   -- Жду.

   Кириллу было весьма хорошо, когда нежные пальчики Вирты приводили эффектора в состояние боевой готовности. Но после первых фрикций двух тел его любимый основной организм сам по себе взбунтовался, и мысль о зловредной преждевременной эякуляции Кириллу чрезвычайно не понравилась. Еще меньше ему пришлась по вкусу идея удаленного администрирования оргазмом, поэтому он, отослав силиконового фаллоиммитатора далеко-далеко, сам во плоти отправился в спальню Вирты.

   Устраивать пальбу с четырех рук из гранатометов на лесной дороге -- это мы с нашим удовольствием. Но есть все ж таки дела, что лучше делать самому, одним единственным органом тела. А не держать свечку для какого-то другого. Ты еще здесь? Пошел прочь, болван...

   * * *

   В четверг в пять утра Кирилла буквально подбросил в постели ментальный толчок. Тревога! Отделение, к бою! Но ощущения угрозы не было, а вот сладко щемящее предчувствие адреналинового риска немедленно дало о себе знать.

   Рассветало и расцветало. Вперед заре навстречу, товарищи в борьбе. Время не ждет, оно же, вперед! Опять спешит, сволочь.

   -- Извини, дорогой. Я не хотела тебя будить. Этим дурацким делом можно было бы заняться и позднее. Но коль вы уже проснулись, сударь, покорнейше прошу вас пройти в лабораторию.

   -- Уже спешу, сударыня. Только шнурки поглажу.

   Кирилл просканировал периметр и увидел, как его двойник, взвалив на плечо безвольно перегнувшееся пополам тело горничной Инги, поднимается по лестнице из полуподвала на первый этаж вслед за Виртой. Катя спит у себя, а Леон бдит на третьем этаже и докладывает:

   -- Все чисто, хозяин.

   Вот, безобразники, поспать хозяину-барину не дадут. Только приляжешь, и тут на тебе, первая смена, не понос так золотуха. Нет, чтобы полегоньку, помаленьку, тихэнько, низэнько. Однакож утро на дворе. Выходи строиться на физзарядку!

   Кирилл с Леоном спустились на первый этаж. В лаборатории Кирилл сел на белый пластиковый стул, потянулся за сигаретами, но курить не стал.

   -- Ну, что тут у нас, дорогая?

   -- Кирилл, она под гипношоком, и, думаю, ее лучше оставить в этом состоянии и дальше. Объект эксперимента находится в полном порядке.

   Вирта слегка коснулась носком туфельки бесчувственного тела Инги, перевернув его навзничь. Спящая красавица раскинула ноги и громко захрапела, а научная руководительница проекта пустилась в объяснения:

   -- Я вчера обнаружила в ментовских компах прелюбопытнейшие данные. Знакомьтесь, старший лейтенант Ингебора Данукайте, сотрудник отдела по борьбе с оргпреступностью, спецагент. Она же -- Каша, Эркюль, Герка. В соответствии с планом операции "Бакалея", работает под прикрытием, внедрена под видом прислуги в дом к первому заму градоначальника, любовница его сынка и самого папаши. Этого ей показалось мало, проявила инициативу и позавчера сама вышла на нашего обожаемого Евграфа.

   -- Вот, паскуда!

   -- Слушай дальше. Получила она от него море разливанное обещаний, хватит на сорок бочек арестантов. И еще хитрожопую хакерскую отмычку для нашей сети. Без проводов у нее нечего не вышло и эта придурковатая ментяра поперлась к кластеру аппаратно совать карточку памяти в сервер. Тут я ее и застукала.

   -- Ты что не лишила ее доступа вниз?

   -- Извини, милый, я забыла. Но теперь это значения не имеет. Реактор к работе готов, я могу отсепарировать лишнее в этой тушке и превратить ее в отличный набор белков-жиров-углеводов, а затем в питательный бульон, чтобы выращивать любые клеточные структуры и ткани. Хоть стволовые клетки, хоть позвоночник с нервами для бедненькой Натальи. Она так страдает, так страдает, хотя я бы на ее месте радовалась. Прекрасная работа. Мне бы тоже хотелось заняться киборгами. Объединять живое и неживое -- это так увлекательно...

   -- Постой, Вирта. После с киборгами возиться станешь. Говоришь, казачок-то засланный? Вот-вот, бабы тут шпиёнки, крепки телом... Нет, дорогая мы это тело приготовим в собственном соку. И веселые песенки послушаем. Я сегодня страсть как любознательный. Работаем.

   Так-так. На операционном столе? Не впечатляет, хотя руки и ноги фиксировать очень удобно. Гинекологическое кресло подошло бы лучше. А, вот, что нам его заменит! Лестница-стремянка. Дерево и алюминий. Разбираем на запчасти. Леон, на кухню, у Кати там на полке бумажная упаковочная лента. Допрыгнешь, не маленький. Сейчас мы нашей белокурой бестии сделаем крестовинку, как раз по росту будет. Андреевским крестиком награждается старший ментовский лейтенант и прочая. Вирта, тряпки с нее долой. Так и знал, трусиков не носит, как юная комсомолка-пионерка всегда готова. Тем лучше. Ручки кверху, ножки врозь, и ленточкой примотаем покрепче, десять клееных слоев, и еще пару раз. Хорошо, танком не порвешь. Теперь можно и к стеночке прислонить. Пусть наша лошадка стоя поспит. А мы подумаем, как пробудить в ней вокальные таланты.

   Кирилл знал, что в умелых руках поют-заливаются на допросе все. Нужны лишь время и верно избранная методика побуждения к сотрудничеству. Хотя раньше ему не приходилось допрашивать женщин, но в их долготерпении и в крепости женской нервной системы он очень сомневался. А в том, что касается методов физического воздействия, он, вообще, не видел особой физиологической разницы между женским и мужским организмом. Клитор, влагалище, соски, анальное отверстие у женщины, он полагал, столь же подвержены болезненным воздействиям с аналогичным эффектом, как головка полового члена и тестикулы у мужчины при допросе третьей степени с пристрастием. Кирилла Дербанова очень хорошо учили допрашивать. И он знал: чаще всего можно обойтись без физического принуждения, а садисты-извращенцы никогда не бывают хорошими следователями-дознователями. Одно дело -- работать, когда неприятно, но надо, и совсем другое -- продлевать извращенное удовольствие, нисколько не заботясь о поисках истины.

   Пора начинать концерт по заявкам. Итак, связь с Евграфом и два отпущенных на свободу взломщика с деструкторами. Дура ты наша инициативная! Семеницкий с сынком нам не нужен, но спросить стоит. Черт, гнусность какая, опять в горле пересохло, как с тем пердуном в горах. Хорошо, можно сейчас не дергаться, впереди уйма времени. Першит, зараза... Не зря следаки не в себя чай и водку хлещут.

   -- Вирта! Поди-ка ты на кухню и свари нам кофейку. Ей не надо, только нам. Смотри за кофе, шпионка не убежит, а он -- запросто.