Сокровища фараона - Татьяна Величкина

— Что случилось, — попытавшись встать, она поморщилась от боли, — голова раскалывается, что произошло, Генри, меня будто сковородкой огрели.

— Я услышал шум воды и тебя… долго не было, когда же я зашел на кухню, то увидел, в каком ты странном состоянии, я бы сказал в трансе.

— Погоди, — прервала его Саша, — я начинаю припоминать, я хотела набрать воды, взяла чашку и почему-то вспомнила, что это Танина чашка, потом все и началось… Она в беде, я видела ее, Таня в ужасном состоянии, боюсь, что мы не сможем ей помочь, она в пустыне, сама на себя не похожа, — Саша закрыла руками лицо и заплакала, — но мы не можем не помочь ей.

— Конечно, — Генри обнял ее и, погладив по волосам, сказал, — все, что в наших силах, но я не знаю, то, что ты видела, это происходит сейчас или будет потом, в будущем?

Саша не понимающе взглянула на него.

— Неужели ты считаешь, что нам это доступно, предвидеть?

— А кто его знает, столько всего произошло, что поверишь во всякую чертовщину, — он набрал номер Альмадеро, — Тобиас должен был заняться билетами, хочу поговорить с ним.

— Да, — Саша опустилась на подушку, — но почему так сильно болит голова?

— Полежи, не волнуйся, — успокаивал ее Картер, — ты просто переволновалась… Алло, Тоб? Да, ну что там? Почти. Я понял, через… — он вопросительно посмотрел на Сашу, — нужно будет съездить в гостиницу, ты как? — Саша, кивнув, сообщила, что ей уже лучше, — … через полчаса мы постараемся приехать.

Саша не понимала, что произошло с сестрой, и с того момента в ее сердце поселилась тревога, почему-то она чувствовала ответственность за нее, ни каких обид больше не было, теперь она знала, что жизнь Татьяны в опасности.

Через несколько минут головная боль исчезла, словно ее и небывало. Быстро организовав бутерброды, Саша налила чай. Выйдя из душа, Генри подошел к ней со спины и, ласково обняв ее за талию, поцеловал в шею.

— Ну что ты уже наготовила, как ты себя чувствуешь?

— Уже все нормально, — Саша положила ему в рот кусочек колбасы, — жуй, у меня лично разыгрался волчий аппетит.

— Да, — протянул Генри, намазывая себе маслом булочку, — теперь ты меня кормить будешь…

— И поить, — закончила она и, ткнув его пальцем в плечо, добавила, — на, вот. Сильному полу нужно мясо, а не булки, — Генри, играючи, вцепился зубами в кусок колбасы в ее руках.

— Видишь, я уже совсем ручной, ем с рук.

Саша рассмеявшись, налила еще чаю.

— Ты начинаешь меня удивлять.

— Я сам себя не узнаю, — неожиданно, Генри сжал Сашу в объятиях, прижимаясь к ее губам, — сладкая моя.

— Это после варенья.

— Не может быть, — он был похож на голодного зверя истосковавшегося по ласке и любви, — я готов проглотить тебя, — Саша, ответив ему взаимностью, погладила Генри по широкой спине.

— Мой большой зверь, тебе пришлось так долго жить впроголодь.

— Да, — протянул Генри, — на сухом холостяцком пайке, долго бы я не протянул.

Засмеявшись, они еще раз поцеловались, и Саша сказала, что все это до добра не доведет, Тобу придется их долго ждать.

— Ты права, мой цветочек, — согласился Картер и, направившись к телефону, набрал номер агентства вызова такси.

Машина мчалась по шоссе, на котором от луж не осталось и следа. Ни чего больше не напоминало об утренней грозе, асфальт уже был сух, как осенний лист, а над головой было чистое небо. Становилось жарко и, открыв окно, Генри впустил поток свежего воздуха.

— Так лучше?

— Ага, — Саша, стиснув руку Картера, прижалась к его груди.

У нее было такое чувство, что это тот человек, которого она ждала всю жизнь. Он не был похож ни на кого, кто ей нравился раньше и на тех, кто пытался ухаживать за ней. Саша погладила его твердую горячую ладонь и, закрыв глаза, вспомнила, как эти руки волшебника ласкали ее, как бегали пальцы, по коже, заставляя ее вновь и вновь испытывать наслаждение. Открыв глаза, Саша увидела, что Генри смотрит на нее, казалось, он думает о том же. В реальность их вернул голос таксиста, который сообщил, что они подъехали к гостинице «Москва». Расплатившись, они вышли из машины и направились в сторону центрального входа, Тобиас уже ждал их. Подхватив Сашу под руку, повел их ресторан.

— Послушай, Тоб, мы так хорошо поели, что я даже не знаю, — начала Саша.

— А я весь в ожидании и хочу выпить по чашечке кофе, — Тоб открыл перед Сашей дверь, — прошу, Милли и Майкл ждут нас.

* * * *

Пабло опять повезло, скрывшись от машины преследователей, они оставили «джип» и нырнули в узкий проход между домами. Быстро пробираясь по тесной улице, к тому месту, где жил Мансур Нувас, они понимали, что было слишком поздно для такого визита, но Пабло сказал, что этот человек всегда рад принять гостя, особенно если у него тугой кошелек.

Поняв, что их «попутчики» остались где-то позади, да Силва убавил ход. Тёрнер подталкивал сонную Татьяну, он не собирался приводить ее в чувство, так как не хотел проблем, чего можно было от нее ожидать с большей вероятностью, чем над Сахарой прольется дождь. Вяло плетущаяся женщина была большой помехой, но им пришлось возиться с ней, чтобы не случилось что-нибудь еще худшее. Фортуна сегодня была на их стороне, поэтому дом Нуваса они нашли гораздо быстрее, чем ожидали.

За каменным забором стоял большой добротный дом, облицованный белым камнем. Высокие окна были похожи на пустые глазницы, зияющие темнотой. Скотт нажал на кнопку звонка, и в окне зажегся свет. Через минуту, на калитке открылось слуховое окошко.

— Что вам нужно, в такой поздний час? — спросил человек за дверью на арабском.

— Доброй ночи, — извинился да Силва, — нам нужен Мансур Нувас, я не могу сейчас здесь разговаривать. Мой отец знал его отца…

— Подождите, — человек с кем-то совещался и, повернув щеколду, впустил нежданных гостей. — А теперь, секунду, — это был высокий араб с бычьей шеей, и большой гладко выбритой головой, которая, казалось, росла из плеч. Он быстро ощупал незнакомцев и вытащил их пистолеты. — Прошу следовать за мной.

Тёрнер не понимающе посмотрел на Пабло и с сожалением расстался со своим пистолетом, так же поступил да Силва. О Татьяне Скотт сказал, что она очень устала, по этому, ее положили в комнате на первом этаже. После этого, Самир, так звали бычьеголового, попросил пройти к лестнице. В комнате на втором этаже их ждал седовласый араб. У него были умные проницательные глаза, смотрящие из-под косматых бровей. Сухими жилистыми пальцами, он перебирал четки из слоновой кости.

— Доброй ночи, господа, — он протянул руку Пабло, затем Скотту, — Мансур Нувас. Что привело вас в мой дом в такой поздний час.