Собрание сочинений в семи томах. Том 5. На Востоке - Сергей Васильевич Максимов

осень, к сентябрю, переселенцы были уже на назначенных им местах.

Но что же такое нашли там для себя переселенцы? Нашли они там не много, если судить относительно тех обещаний, которые были сделаны им. Главным образом нашли они на берегах Амура не те места, которым самой природой назначено быть лучшими и именно такими, какие нужны для пришедших переселенцев.

Амур на своем длинном, в три тысячи верст, протяжении представляет — как мы выше сказали — три видоизменения. Верховья этой реки носят одинаковый характер с берегами Шилки и именно той ее части, которая ближе к Амуру. Здесь разветвился Большой Хинган своими отрогами и, собственно, мало представляет мест, удобных для поселения большими и частыми деревнями. Горы в большей части случаев выходят на самый берег или идут параллельно с ними, но в недальнем от него расстоянии. Изредка, таким образом, у реки остаются низменности; но очень часто низменности эти замечательно коротки и узки. Горный характер этой местности не теряется и в отдалении от амурского берега, и реки, впадающие в Амур, — горные реки. На нижнем течении Шилки, во всем схожем с верхними берегами Амура, которые положительно составляют продолжение берегов этого амурского притока, — во все время долгого существования этих берегов в русском владении сделано было немного: селения очень редки и малы, а на последних 217 верстах (от деревни Горбицы до Усть-Стрелочного караула при слиянии Шилки с Аргунью) селений нет вовсе, да и быть не могут. Горы, покрытые густыми хвойными лесами, круто оступаются в реку и выпускают вперед себя на берег узенькие, ничтожные низменности. Амур точно таким же образом на всем протяжении от Усть-Стрелочного караула до Кумары дает мало мест, удобных для заселения. Более благоприятными из них можно полагать только те, которые уже и заняты настоящими станицами. Таковы: Покровская, Албазин, Бейтоновка, Толбузина и Кумара — на всем этом протяжении в 700 верст с лишком. На Шилке подобные географические условия послужили причиной к тому, что промысел пушного зверя (зверованье, по-туземному) послужил в ущерб развитию сельского хозяйства — хлебопашества. Если же примем в основание то обстоятельство, что поселенные в верховьях Амура казаки все взяты по большей части с Шилки и Аргуни (находящейся в тех же географических условиях), то приблизительно можем судить о направлении будущих хозяйственных занятий казаков. Они, казаки эти, еще далеко до того времени, когда присоединен был Амур к России (по Айгунскому трактату), по старому дедовскому преданию и обыкновению — ходили в эту часть Амура за пушным зверем (в Албазин за лучшим соболем и в другие места за хорошей белкой) и с кочующими туземцами затеяли торги и сходки в условных местах (больчжары, по-туземному). Неудивительно, если до сих пор в верховьях Амура не завели хлебопашества, и казаки тамошние охотнее уходят в хребты за соболями или ловят рыбу, чем поднимают плугом веками залежалую лесную землю и не производят работы, для них трудной и постылой. Казаки будут ходить за соболем и продавать его на горячие деньги тем торговцам из Забайкалья, которые десятками и сотнями будут являться сюда, благо опыты сделаны уже в больших размерах. Хлеб и мясо казаки купят; хлеба и мяса казакам привезут ближайшие соседи, которым судила судьба занять дальнейшие места Амура.

Амур за станицей Бибикова вступает в степную полосу; течет решительной степью, со всеми ее признаками: высокой травой, обеспечивающей существование скотоводства в больших размерах, богатым и сочным черноземом, образовавшимся от накопления во многие века старой степной травы, никем не кошенной, ничем не вытравленной. Для того чтоб дать возможность молодой траве заявить свою силу, казаки принуждены уже пускать на старую траву (так называемую ветошь) палы, т. е. жечь ее в начале каждой весны. Амур, таким образом, течет степью на пространстве с лишком 820 верст до впадения в него реки Уссури[30]. На этом пространстве горы редки; большей частью они синеют в отдалении и только незначительной высоты холмами выходят на берег. Зато пласт чернозема в большей части мест залегает на 1,5-2 аршина и даже на сажень глубиной; впадающие в Амур реки широки и многоводны и замечательно часты, чаще, чем в верховьях реки.

Нет на этом пространстве лесов, сменившихся чахлым и малополезным тальником да изредка березой; но зато Малый Хинган вышел весь усаженный дубом (хотя и мелким), орешником и черной березой. За Малым Хинганом Амур идет голой степью, и здесь между устьями двух огромных притоков Амура — рек Сунгари и Уссури, — залегли лучшие, благословенные места всего Приамурья. Тут дико растет (хотя и не дозревает) и хваленый виноград, и сладкие яблоки; тут на то время, когда в верховьях Амура тает раскиданный по берегам речной лед и просвечивают в падях большие снежные глыбы, — цветет черемуха и благоухает весна в оживленной и очаровательной прелести. На этом огромном пространстве между устьями амурских притоков Зеи и Сунгари маньчжуры сгруппировали людное и часто насаженное население и с давних времен образуют колонии из ссыльных китайцев, часто уроженцев самых отдаленных мест Небесной империи. Если эти прибрежья дальнего Амура служат для Китая местом ссылки, то во всяком случае для России они богатое приобретение для будущих колоний, если только колонии эти будут устраиваться рукой опытной. Но еще благоприятнее, еще счастливее этих мест для русских колоний, без всякого сомнения, те места, которые пошли к югу от Хабаровки по правому берегу реки Уссури, оставленному за Россией ло последнему Тянцзинскому трактату. Все благоприятствует там возможности существования на будущее время больших и цветущих селений: и большая судоходная рыбная река с глубокими протоками, и девственные, богатые пушным зверем леса со многими разновидностями древесных пород, и обширные степные нетронутые пространства, залегшие между прибрежными хребтами и лесами. Так, по крайней мере, на всем протяжении реки Уссури от устья до впадения в нее Сунгари, вытекающей, как известно, от озера Ханкая. Между озером этим и корейским берегом устроены китайским правительством большие плантации известного целебного корня женьшеня (по-маньчжурски — орохото); в одном из прибрежных уссурийских озер водятся речные черепахи; приречные леса дают много прихотливых южных пород плодовых деревьев: в обилии яблоки, груши, кедровые орехи дикий виноград успевает иногда дозревать. Все, одним словом, обещает много блестящих надежд в будущем от этого приобретения: во всяком случае, прибрежья реки Уссури — лучшие места во всем приамурском крае, перед которыми бледнеют все другие; и на них-то по преимуществу — по нашему крайнему разумению — должны сосредоточиваться виды и надежды местных колонизаторов.

Далеко не