Принц для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко

– Неужели смерть настолько быстра? – недоверчиво изогнул бровь Генрих. – А как же слово, которое вылетит – не поймаешь?

– Быстрее всего – магия! – авторитетно заявил Марвин. – Эткин, подтверди…

– А фиг его знает, – задумчиво пошуршал крыльями дракон. – Но вот давеча у меня диарея случилась, так я ни слова сказать, ни колдануть не успел… Быстрее всего, вернее – быстротечнее, сама жизнь. И никто в этом не виноват…

Ланс смешливо прыснул, некромант скептично надул губы:

– Эткин, тебя не поймешь. То ли ты излишне добрый и прощаешь всяческое причиненное тебе зло, то ли настолько глупый, что просто не умеешь обижаться…

– Если кто-то сделал тебе зло, – с добродушной улыбкой произнес дракон, – то не обижайся на него, а дай ему конфету. Он тебе опять зло – а ты ему опять конфету… И так до тех пор, пока у этой поганой сволочи не разовьется сахарный диабет…

– Так мы что, пришли в этот мир ради того, чтобы совершить что-то хорошее? – озаренно расширил глаза полукровка, ухвативший глобальную идею дракона, преподнесенную в столь иронично-завуалированной форме.

– А для чего же еще? – величественно склонил голову Эткин. – Разве не ради этого мы живем и дышим?

Жизнь – быстротечна. Острее всего это осознается вот в такие наиболее опасные моменты, когда возникает реальная угроза с нею расстаться. А обиднее всего то, что ты никогда к этому не готов, потому что за спиной остается целый ворох невыполненных обещаний, нереализованных желаний и невоплощенных надежд. А это уже звучит как самый настоящий афоризм.

– Что, я не вовремя? – злорадно усмехнулась Ринецея, угрожающе сжимающая рукоять Полумглы – меча, некогда принадлежавшего моему умершему возлюбленному. Увидев священное оружие, попавшее в недостойные руки и сейчас обращенное против новорожденного сына его бывшего владельца, я испытала спонтанный приступ вполне обоснованного раздражения. Похоже, жизнь не только быстротечна – она еще и чудовищно несправедлива.

– Гениальная фраза! – Я не глядя сунула сынишку Кса-Буну и с трудом поднялась на ноги, ощущая предательскую дрожь в еще слабых после родов коленях. – Но не по моим меркам.

– Если гений не понят и не признан, значит, он еще жив! – издевательски хохотнула демоница, словно невесомым перышком, легко поигрывая огромным мечом. – От тебя невозможно избавиться, принцесса. Я специально подкинула Нить Бальдура на Поющий Остров, надеясь, что она рано или поздно попадет в твои руки и приведет тебя к погибели. И тогда моим замыслам уже никто не сможет помешать…

– Ну это упущение мы сейчас поправим! – щедро пообещала я. – В итоге я все равно спроважу тебя на тот свет и позабочусь о том, чтобы ты задержалась там как можно дольше…

Ринецея почти восхищенно покачала черноволосой головой:

– Почему-то при сильном испуге у женщин в первую очередь атрофируется именно та, очень небольшая часть мозга, отвечающая за умение думать! Ты еще не поняла, глупышка? Меня нельзя убить.

– Демиурги тоже говорили о себе нечто подобное, – вызывающе парировала я. – Но, увы, смертны даже они. Одна из них уже скончалась…

– Кто? – панически расширила глаза моя врагиня.

– Оружейница! – послушно ответила я, сильнее всего изумленная явным испугом, демонстрируемым несгибаемой охотницей за властью.

– О-о-о, – длинные локоны демоницы почти встали дыбом от ужаса, – это конец всему. Она хоть немного сдерживала прочих своих сестер, но сейчас… мы обречены…

– Изволь объясниться, – заволновалась я. – Я тоже кое-что о них знаю, и, возможно, если мы объединим свои усилия по спасению нашего мира, то…

– Дура! – презрительно припечатала демоница, взирая на меня с нескрываемым отвращением. – Глупая наивная девчонка! Ты не понимаешь происходящего…

– Неправда! – в свою очередь возмутилась я. – Оружейница дала мне знания…

Но Ринецея не желала слушать, безнадежно погрязнув в своем высокомерии и замшелом снобизме.

– Не верю, – пронзительно верещала она. – Как смеешь ты равнять себя со мной? Ты, тупая деревенская девка. Я посвятила сотни лет постижению высших тайн, а тут приходит какая-то дрянь, совратившая, а затем и погубившая моего брата, и начинает учить меня жить…

– Сестра, будь же благоразумна, – предприняла я последнюю попытку успокоить Ринецею, взывая к ее рассудку. – Если враг не сдается, то… нужно найти себе другого врага. Наши проблемы мы решим позднее, а сейчас нам нужно разобраться с оставшимися демиургами…

– Ты посмела назвать меня сестрой? – На губах демоницы выступила пена, словно от припадка безумия. – Ты, мерзкая дрянь! Никогда – слышишь? – никогда я не воспользуюсь твоей помощью – я скорее умру! Нет, я сильнее всех! Я уничтожу тебя – поганое рыжее отродье – и заберу моего племянника. И возможно, лишь в этом случае я, так и быть, скажу о тебе что-то хорошее…

– Если хочешь услышать о себе нечто хорошее, – печально усмехнулась я, – умри! Нет, Ринецея, моего сына ты не получишь! – Я встала в защитную стойку, прикрывая грудь лезвием Нурилона.

– Получу, – уверенно откликнулась моя противница, кончиком Полумглы прочерчивая светящуюся линию, на мгновение вспыхнувшую в воздухе, – пусть даже через твой труп! О, верь, я хорошо подготовилась к этой встрече. Смотри! – Демоница взмахнула свободной рукой, и за ее спиной тотчас возникло несколько размытых, словно бы сотканных из сумрачной дымки и медленно колышущихся на ветру силуэтов. – Против них тебе не выстоять!

– Кто они? – Я прищурила глаза, пытаясь рассмотреть этих странных призрачных воинов, плохо различимых в свете полностью вступившего в свои законные права дня. – Фантомы? Духи?

Ринецея гортанно расхохоталась:

– Каждому из нас воздается по заслугам его! У тебя слишком извращенное чувство справедливости, если ты позволила себе забыть эту банальную поговорку, «сестра»! – Последним словом она почти физически хлестнула меня по сердцу, напрочь убивая еще живущую в нем надежду на установление чего-то, хоть отдаленно похожего на взаимопонимание. – Это Тени прошлого – твоего прошлого, принцесса. И они явились сюда, чтобы потребовать неотвратимого возмездия, расплаты за все совершенные тобой ошибки и грехи. Они высосут твою душу, испепелят ее дотла, замучают тебя нечистой совестью и сведут в могилу…

Речи демоницы звучали воистину чудовищно. Я беспомощно оглянулась на своего верного телохранителя, ища поддержки, но Кса-Бун замер недвижимой статуей, прижимая к себе замолкшего младенца.

– И не надейся, – язвительно усмехнулась Ринецея. – Мне трудно сразу убить воина-шамана, находящегося под защитой королевы Смерти, но нейтрализовать и временно его обездвижить я вполне способна. Тебе придется встретиться со своим прошлым в одиночку, лицом к лицу, ибо каждый из нас должен самостоятельно отвечать за свои проступки…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});