И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск (СИ) - Чернышова Алиса

— И тебе что видно с твоей башни?

— Что в среднем жить лучше, чем не жить.

Мы помолчали, думая каждый о своём.

— Смотри, какого паука для фестиваля народ внизу сделал! — сказала я в итоге. — Собираюсь попробовать всё вино, которое там подают. И сладости. И ту забавную лапшу с украшениями в виде зайцев. И ты, кажется, обещал мне какие-то книги, когда вероломно заманил несчастную меня в ловушку и заставил говорить о скучных и серьёзных вещах!

— Книги у тебя на столе, — легко подхватил изменившееся настроение мастер Мин, — и мы всё ещё говорили о книгах, так что обвинения несправедливы!

— Ты едва ли не самый наглый шпион, которого я только встречала!

— Я не шпион, я дипломат!

— Я что-то пропустила? Когда это одно другому мешало?

— Резонно. Но всё же, демон в деталях!

— О, именно в них.

Мы обменялись ухмылками.

— Что же, мастер Мин, если уж ты пришёл сюда, чтобы заниматься прикладной дипломатией, тебе придётся составить мне компанию.

— О? Неужели лис Лин больше не удовлетворяет госпожу?

— Тут вот какое дело: он достал меня окончательно и нынче валяется полутрупом у меня в темнице. Так что, уж извини, компанию мне придётся составлять именно тебе.

Мастер Мин безмятежно улыбнулся:

— Звучит весело.

Я кивнула ему и решила этим вечером просто повеселиться. В ближайшие дни всё полетит к демонам, в прямом и переносном смысле слова.

И это значит, что сегодня лучшее, что я могу делать — праздновать.

35

Вечер был хорош: полон огней, и вина, и бумажных пауков-фонариков.

Красиво.

На праздник пришли Шуа с Шаном, и ещё несколько воспитанников, подброшенных под стены нашей Башни, и даже малолетняя катастрофа Мин-Мин, которую ухитрились потерять (вот уж не сюрприз) и потом коллективно искали. Я не участвовала в этом групповом развлечении, но комментировать его со стороны оказалось на удивление забавно.

Был на празднике и питомец Шуа, которого она приучила обращаться пауком с человеческой головой. Кошмар, прикормленный ассасинами, разросся и набрался сил. Я не вмешивалась. Будь я праведным учителем, то возможно, а так… С одной стороны, пусть ребёнок набивает свои шишки, с другой… Глядя со стороны, кошмарик прогрессировал на удивление быстро, набираясь не только силы, но и человеческих качеств, что критически важно для прогресса духов. Тут же всё всегда работает в обратную сторону: люди, чтобы прогрессировать в магии, должны уподобить себя духам; духи, с другой стороны — уподобить себя людям. Это как тянуться с двух сторон к одной тонкой преграде, надеясь преодолеть её… Ну, или стать частью её.

Или соприкоснуться руками.

Тут у магических, философских и религиозных традиций нет особенного единства, каждая имеет свои особенности, что всего лишь закономерно. Но константа “тянуться навстречу духу” присутствует, пожалуй, везде. Что неудивительно.

Испытание Шуа — справиться с превратностями зависимости, владения и паразитирования, пережить период взаимного бунта и не быть убитой собственноручно спасённым духом. Испытание духа — из тупой твари, которая способна только жрать, эволюционировать в существо, способное на желания и привязанности, сомнения и порывы.

У них, если присмотреться, есть все шансы быть успешными. Не наверняка, но… В отличие от мастеров светлых путей, которые нянчились со своими учениками на постоянной основе и постоянно их направляли, в хтонической традиции обучение выглядит скорее так: “Тебе раз показали дверь. Или дорогу к двери. Или тень двери. В любом случае, дальше разбирайся сам, даже если сдохнешь в процессе.”

Звучит, конечно, не очень хорошо, но почти все по-настоящему стоящие мастера хтонических путей — ярые индивидуалисты, которые некогда получили минимальную базу и на ней построили нечто новое на свой вкус. По-другому это просто не работает.

…

Вечер был хорош, но, насладившись им сполна, я, как героиня дурацкой сказки, тихо сбежала в полночь. Даже обувь за собой оставить не потрудилась — это никогда не было моим амплуа.

Вернувшись в комнаты, я тут же сходила навестить благополучно “украденное” мной тело мастера Лина. Оно, как и раньше, не дышало, но и не разлагалось, поскольку уже очень давно являлось скорее оболочкой для иномирного духа, чем по-настоящему живым объектом. Пока дух гуляет, тело не живёт… Пожалуй, учёные из любого техногенного мира назвали бы это явление биороботом и очень, очень дорого бы отдали за возможность посмотреть, как он устроен.

Впрочем, рано или поздно они разберутся и без всяких подглядываний. Но, хорошо понимая, чем это обернётся, я бы всё же сказала: лучше поздно, чем рано.

Я призадумалась: знает ли мастер Лин об этом? Осознаёт ли? Из всех отражений техногенного мира, он бывал лишь в одном, покинул его совсем юным и вряд ли успел погрузиться в эти вещи… Впрочем, ему и незачем.

Я осторожно провела пальцами по белоснежному лицу, пощекотала длинные ресницы, коснулась пальцами губ. Без духа, обитающего в нём, это тело потеряло паучью долю своей красоты, но мне всё ещё нравилось его касаться — просто потому что это было его тело.

Впрочем, я полюбила бы любое его обличье.

— Возвращайся поскорее, — попросила я тихо. — Пусть твой свет хранит тебя.

Отвернувшись, я привычно поручила паучкам неусыпно бдеть и вернулась в комнату.

Роль леди Рениты была сыграна на сегодня; пришло время Королевы Кошмаров.

* * *

Сны, сны, сны.

Бесконечные коридоры, полные паутины; бесконечные нити, соединяющие разумы.

Довольно забавно для Королевы Кошмаров, но я никогда не была подлинно великим мастером снов. Умею с ними обращаться, но не могу сказать, что так уж люблю этим заниматься. А о каком подлинном величии в искусстве можно говорить, если ты не влюблён в это искусство?

Я люблю магию, но хаотичный, постоянно меняющийся, полный подводных камней и подсознательных течений мир снов утомляет меня. Знаю, многие мои достойные коллеги предпочитают использовать сон для погружения в подпространство, но это не мой путь. При прочих равных, во сне я предпочитаю просто спать, работая с подпространством наяву и погружая себя в транс, если надо; сон наяву мало чем отличается от сна во сне, но в него сложнее погрузиться без повреждений разума и при этом он куда лучше поддаётся контролю. Плюсы и минусы очевидны.

Однако, когда дело доходит до исполнения обязанностей древнего зла, совсем без снов было бы очень сложно.

Моя паутина давно раскинулась вокруг, оплетая сны и разумы, соединяя меня как с многочисленными игроками на этом поле, так и с обычными людьми…

Я поморщилась, ощутив привкус фантомной крови на губах.

Здесь, на границе сна и подпространства, нанесённая мастерои Лином рана показала себя во всей красе: я не могла сменить форму, с трудом котролировала сознание и чувствовала себя, в кои-то веки, на свой настоящий возраст: усталой старой развалиной.

— Ладно, — вздохнула я, — так и быть.

Моя паутина пришла в движение, пауки стремительно поползли во все стороны, захватывая сознание за сознанием, обращаясь страхами и кошмарами, советчиками и испытаниями. Сила из этой паутины медленно, но уверенно потекла ко мне, восстанавливая повреждённую сущность.

Обычно я не слишком люблю такой метод, но здесь и сейчас он был лучшим решением.

Более-менее восстановив силы, я перекрыла канал, предварительно убедившись, что никого не прибила в процессе и каждому из использованных людей оставила в подарок что-то, чтобы не быть должной: я, если уж на то пошло, весьма вежливый кошмар. Так что всем своим жертвам, которым не собираюсь вредить по-настоящему, я присылаю утешительный приз. Откровение там, восстановление потерянного воспоминания, преодоление определённого порога… Последнее чаще всего, потому что это моя специальность.

Не всем пойдёт на пользу, конечно. Но это шанс на лучшее, а значит, мой долг погашен; что уже они будут потом делать с моим подарком, меня никаким образом не касается.