Сын графа Монте-Кристо - Александр Лермин

Железные ворота Казбы снова отворились, и в них. показались пленники — числом около тридцати. Большинство из них были французские солдаты: исхудалые, истомленные долгим заключением, они едва держались на ногах и, ослепленные резким переходом от мрака к свету, невольно закрывали глаза. Но, увидев куанов, несчастные поняли, что их ожидает смерть, и бодро, как и положено солдатам, пошли ей навстречу.

По приказанию предводителя их провели у столба, к которому был привязан Альбер. Осужденные узнали его и выкрикнули:

— Да здравствует наш капитан!

Альбер не выдержал: на его глазах показались слезы. Но в эту минуту его внимание было привлечено странной личностью, что замыкала шествие. Крепко связанный, подобно остальным, этот человек, казалось, сохранил известный юмор и шел на казнь, как на прогулку.

Он был в клетчатых панталонах в обтяжку и на его шелковом жилете еще сохранились следы вышивки, а на синем суконном сюртуке блестела случайно уцелевшая золотая пуговица. На его лаковых штиблетах не было подошв, и из них выглядывали пальцы, а на голове красовалась огромная шляпа. Длинная борода почти закрывала исхудалое лицо этого человека, умные черные глаза внимательно глядели по сторонам.

Когда этот человек поравнялся с марабутом, то крикнул по-французски:

— Ну ты, старый плут, любоваться мне на тебя, что ли?

Марабут, не понявший этих слов, посмотрел на него с изумлением, французы же громко рассмеялись.

Альбер не сводил глаз с этого человека: где и когда он встречал его?! Незнакомец поднял голову и, пристально посмотрев на Альбера, сказал:

— Капитан, во имя всех чертей и святых, не надо умирать!

— Как? — спросил изумленный Альбер.— Так это были вы?

— Да, я, Гратилье, журналист, друг господина Бошана и ваш друг,— продолжал шепотом Гратилье. Он, очевидно, хотел показать арабам, что молится, его расчет оправдался, и на журналиста больше не обращали внимания.— Капитан, вам необходимо немедленно подумать о том, как спастись, завтра, пожалуй, уже будет поздно,— добавил репортер.

Надежда снова воскресла в груди Альбера. Но как могли они ускользнуть от своих палачей?

В эту минуту куаны, по знаку предводителя, обнажив ятаганы, бросились на пленников, стоявших впереди, и в мгновение буквально изрубили их на куски. Другие принесли раскаленное добела железо, и скоро послышалось шипение горящего мяса и хруст ломаемых костей.

При этом отвратительном зрелище Альбер невольно закрыл глаза, но предводитель подошел к нему и с насмешкой спросил:

— У тебя не хватает духу смотреть на эти муки, безропотно переносимые твоими товарищами?

Капитан, пересилив себя, снова открыл глаза. Бойня продолжалась: куаны в каком-то бешеном религиозном экстазе топтали ногами умирающих и с жадностью пили их теплую кровь.

Предводитель куанов и марабут, скрестив руки на груди, читали изречения из Корана и взывали к Аллаху, в честь которого они приносили в жертву своих ближних.

Пленников осталось человека три, в том числе был и Гратилье. Скоро должна была наступить его очередь, и тогда…

На Альбера напал столбняк; в каком-то оцепенении смотрел капитан на подступавший к его ногам кровавый поток…

В этот момент Гратилье, как сноп, упал на землю. Его никто не трогал, но он лежал неподвижно среди трупов, плавающих в крови; без сомнения, несчастного убил ужас…

Вдруг, как по мановению волшебной палочки, сцена изменилась. Шейх, марабут и куаны, а за ними и вся разъяренная толпа, обратились в бегство… Все исчезли, позабыв о капитане.

Альбер тщетно пытался объяснить причину внезапного исчезновения своих палачей.

День клонился к вечеру, и в последних лучах заходящего солнца капитан увидел кавалькаду, движущуюся по главной улице Уарглы. Впереди всех ехал человек высокого роста, зеленая чалма на его голове давала знать правоверным, что он возвращается из Мекки, от священной гробницы великого пророка.

Кто был этот человек, прибытие которого обратило в бегство толпу и, очевидно, спасло Альбера?

На широкой площади у главной мечети Уарглы, с искаженным от гнева лицом, стоял Мальдар. Он, и никто другой, был человек, носивший зеленую чалму.

Под ложным именем прокрался он на корабль графа и воспользовался оказанным ему гостеприимством. Его прощальный привет был угрозой, и Монте-Кристо тотчас же сообразил, что под личиной Мальдара скрывается страшный Мохамед-бен-Абдалла, непримиримый враг европейцев.

Он поклялся истребить их поголовно в своей стране и, наверное, сдержит клятву, в этом граф был твердо уверен.

Хитрый и коварный по природе, Мальдар приобрел доверие французов, овладевших Тлемсеном, которые считали его своим верным и преданным союзником. Усыпив таким образом бдительность французских властей, обманщик приступил к организации обширного и смелого заговора. С этой целью он вошел в сношения с куанами, без труда уверив их, что он, Мальдар, ниспослан Аллахом, повелевшим ему объявить священную войну для изгнания поработителей. Его слова пали на хорошую почву, и куаны горячо принялись за дело.

Одного недоставало Мальдару: для окончательного убеждения арабов в непреложности его священной миссии ему необходимо было отправиться в Мекку для поклонения гробнице пророка.

Мальдар отправился в Мекку, поручив своим эмиссарам возбуждение умов и подготовку восстания. По его возвращении оно должно было вспыхнуть. По приказанию Мальдара куаны появлялись то здесь, то там, нападали на французские отряды и захватывали пленных. Отважный вождь запретил их умерщвлять до своего возвращения, он сам должен был определить, каким образом должны быть принесены в жертву Аллаху враги его родины. Узнав, что куаны пренебрегли его запрещением, Мальдар пришел в страшный гнев.

— О, гнусные и подлые изменники,— в бешенстве кричал он,— как смели вы поступить вопреки повелениям вождя, ниспосланного самим Аллахом? Как смели вы до моего возвращения коснуться пленных, обреченных мною на смерть во славу Аллаху?

— Прости, прости! — бормотали куаны, потупив глаза и пряча окровавленные руки в складках своих плащей.

— Аллах требует безусловного повиновения,— продолжал разгневанный Мальдар,— и берегитесь, как бы он не отвернулся от вас. Что будет с вами, если я, принесший вам освобождение от чужеземного ига, не признаю вас достойными свободы, снова вернусь к гробнице великого пророка и оставлю вас во власти ваших врагов?

При этих грозных словах Мальдара куаны, только что с изощренной жестокостью умертвившие беззащитных пленников, содрогнулись. Упав на колени, они с мольбой простерли к Мальдару руки.