Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За свою маму стала переживать ещё больше. Так как я у неё и так невольно «отобрала» очень много здоровья своей ситуацией. Она панически за меня переживала. А теперь стремительный уход крёстной… Я старалась психологически её поддержать. Я пыталась до неё донести, что зацикливаться на смерти ни в коем случае нельзя, и мама взяла себя в руки. Она, конечно же, плакала, конечно же, пропускала всё это через себя, но я старалась звонить ей как можно чаще и не оставлять с этими мыслями один на один. Я очень старалась не дать уйти ей в депрессию.
Предстоящий мой выход на подиум в поддержку онконастороженности в мировом сообществе был актуален как никогда. Я посвятила его моей крёстной. Мне хотелось кричать на весь мир, чтобы люди были внимательнее друг к другу, что жизнь так скоротечна и в этой суете даже те, кто призван по своей профессии оберегать нас от беды, — оказываются профессионально деформированными, и людское горе для них почему-то стало обыденной вещью. Одни люди нас губят — другие спасают. И вот — эти жизненные качели, весы добра и зла, беспрерывная битва тьмы и света за наши жизни, за наши сердца. И каждому человеку нужно сделать бескомпромиссный выбор — на чьей стороне он будет находиться. Никто не может уйти от этого выбора. Никто. Если человеку кажется, что он от этого выбора «уходит» — он на автомате принимает сторону тьмы. Потому как «только с нашего молчаливого согласия» совершаются самые страшные преступления — это известно всем. Равнодушие — это самое страшное зло, которое приносит смерть.
А тем временем на мою почту пришло короткое и ёмкое слово: «Ещё жива, москалька?» И я поняла, что клоны ждут «естественной развязки». «Рановато ждёте некролог, красавчики!» — прошептала я и уверенно взяла ТЕ САМЫЕ ТУФЛИ на каблуке для завтрашнего выхода на подиум, которые покорно ждали меня со времён операции. И ТУ САМУЮ белую сумку, которую я долгое время не могла поднять из-за сожжённых вен. Теперь — время настало!
Стою на выжженой земле.
Кругом тела, огонь клубами.
Взлетают Души вверх, в золе,
С одним крылом, прощаясь с нами.
Им вслед смотрю. Я буду здесь!
Мне рано с ними! Им не больно.
Своей Души сквозной надрез
Я обнимаю бесконтрольно.
Что видишь Ты? Огни взлетают.
И в Небе вспыхивают звёзды.
Теперь оттуда помогают —
Кому помочь ещё возможно…
Наступил день показа. Началась Неделя Международной Высокой Моды. И я снова собрала все силы в кулак. Снова люди, софиты. Когда Ты «под химией и лучевой» — Ты физически находишься как бы в параллельной реальности, и всё происходящее для Тебя преломляется через призму ежесекундного «фона радиации».
Дома перед выездом меня сильно рвало, знобило, уезжало пространство, были боли, и я не понимала, КАК я поеду… Два раза перенакрашивалась и «выползала» из ванной со словом «смогу!». Выглядеть нужно было на все сто! И в итоге я так и выглядела! Выпила латран — он помог снять тошноту на время показа, и ни одна деталь на фотках не выдала того, что ещё два часа назад я не в состоянии была выйти из дома. Я теперь облучена… и такие побочки будут возникать всю мою жизнь… По прогнозам, они будут лишь усугубляться, но моя задача — удержать их на сегодняшнем рубеже!..
До гримёрки не могла дойти минут 50: меня атаковали дети, и нужно было с каждым сфотографироваться. Это было радостно! Не знаю, КАК они меня прочухивают, но они тянутся ко мне, как и я к ним. Половина моей жизни была тесно связана с детьми. Помню, меня даже снимали с уроков (когда я ещё училась в пятом классе) и оставляли возиться с целым классом второклашек (когда заболевал кто-то из учителей), потому как я всегда находила чем их занять и авторитет у меня был железный. Потом у меня была собственная детская музыкальная студия, где я их учила вокалу. Сейчас удивляюсь — как я всё успевала? Когда мне исполнилось 16 лет — сразу начала работать. Руководила хором ветеранов, получившим впоследствии звание народного, пела в городском ансамбле при администрации города, работала диджеем на радио, выступала с собственными песнями как автор-исполнитель, плюс к этому — очно заканчивала экстерном университет (с красным дипломом). И всё это одновременно. Есть у меня, наверное, «волшебный моторчик», который делает жизнь насыщенной и полезной.
Показы прошли феерично. Я срывала дикие аплодисменты и чувствовала людскую любовь — всё это, конечно же, заряжало меня на жизнь. Потом отлёживалась по полторы недели, и никому даже и в голову не приходило, насколько непросто мне давалась любая вылазка в люди.
Из дневника
Человек не из стали. После знакомства со зверем — особенно. Очень сложно осознавать, что так мало сил. По характеру я всегда была «огонь в юбке»! Всё успевала! А сейчас очень слаба. Такое чувство, что я с другой планеты и пытаюсь адаптироваться к совершенно новым условиям жизни. Не могу даже долго разговаривать по телефону — в основном перебрасываюсь голосовыми сообщениями. Радиоволны существенно отнимают силы. И если здоровый человек этого почти не чувствует, то человек с моей стадией после 20-минутного разговора может лежать 2 часа в полном ауте. Так что «привет, как дела» — это не моя история. Только по делу и коротко. Уже всё по-другому. Во всём. Мои силы — это пока очень ограниченный золотой запас, который я должна рассчитывать с математической точностью. И ещё. В этом мире есть вещи, ради которых стоит сражаться даже тогда, когда
- Точка невозврата (сборник) - Полина Дашкова - Прочая документальная литература
- Камчатские экспедиции - Витус Беринг - Биографии и Мемуары
- Камчатские экспедиции - Витус Беринг - Биографии и Мемуары
- Фридрих Ницше в зеркале его творчества - Лу Андреас-Саломе - Биографии и Мемуары
- Воспоминания - Елеазар елетинский - Прочая документальная литература
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Хроники Брэдбери - Сэм Уэллер - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Розовый бриллиант. Очерки уголовного мира царской России - Кошко Аркадий Францевич - Биографии и Мемуары
- Дороги веков - Андрей Никитин - Прочая документальная литература
- Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела - Биографии и Мемуары / Публицистика