Жизнь Иисуса - Давид Штраус

Все это, впрочем, еще не затрагивает сути того вопроса, который нас интересует в данном случае. Если пророчество о разрушении Иерусалима и предшествующих событиях было приписано Иисусу позднее, то все же можно допустить, что он говорил о своем близком пришествии на облаках, и если он в то время не пришел, то христиане все же могли ждать его пришествия после разрушения Иерусалима.

Иисус обещал вернуться в царствии своем (Мф. 16:28); поэтому спрашивается: как он, вообще, высказывался об этом царствии - говорил ли он, что оно им было основано уже при его жизни на земле, или же он говорил, что оно будет основано при втором пришествии? Подобно Крестителю, Иисус вначале возвещал лишь, что "приблизилось Царство Небесное" (Мф. 4:17), и наказывал своим ученикам молиться: "Да приидет Царствие Твое" (Мф. 6:10). Стало быть, Иисус имел в виду такое царство, которое еще не существовало и лишь должно было наступить. В другой раз Иисус говорит: "Не всякий, говорящий Мне:

"Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное" - и заявляет, что вопрос о вступлении в него решится в "тот день", то есть в день страшного суда (Мф. 7:21). В последний вечер он говорит ученикам, что отныне он не будет пить от плода виноградного до того дня, когда будет пить с ними новое вино в Царстве Отца Своего (Мф. 26:29), а в другом месте - что в царстве небесном "многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом" (Мф. 8:11). Этими словами Иисус как бы подтверждает, что осуществление Небесного Царства он ожидал не в настоящем, а в другом периоде мировой жизни, который Бог сотворит сверхъестественным образом.

С другой стороны, он говорит, что "от дней... Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф. 11:12), или, как сказано у Луки (16:16): "С сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него". На обвинение фарисеев, будто он силой Веельзевула изгоняет бесов, он возражает, что изгоняет бесов "Духом Божиим" и поэтому до них (фарисеев) тоже уже дошло "Царствие Божие" (Мф. 12, 28). На вопрос фарисеев, когда наступит Царство Божие, он отвечает: "не придет Царствие Божие приметным образом... Ибо вот, Царствие Божие внутри вас есть" (Лк. 7:20-21). Стало быть, во всех изречениях Иисуса Царство Божие изображается уже существующим, основанным и открытым при жизни Иисуса на земле. Сопоставляя с этим притчу о зерне горчичном и в особенности притчу о закваске (Мф. 13:31-32), где распространение Царства Небесного на земле уподобляется постепенному закисанию теста, мы убеждаемся, что развитие Царства Небесного Иисусу представлялось вполне естественным и постепенным процессом.

Впрочем, одно не исключает другого. В притче о плевелах (Мф. 13:24 и сл.) Иисус говорит о постепенном произрастании как добрых, так и худых семян, которое внезапно завершается жатвой, понимаемой в смысле кончины мира сего. Если притча изображает наступление Царства Божия, то необходимо отличать время его постепенного развития в настоящем мировом периоде, когда оно существует не в чистом виде, а в сочетании с земным миром, от времени его завершения в будущем мессианском периоде, который начнется с обособления злых от добрых. Точно так же, по словам Матфея (28:20), Иисус, расставаясь с учениками, уверял их, что он будет с ними "во все дни до скончания века"; но этот конец был ранее (24:3) приурочен к моменту второго пришествия Иисуса, поэтому и тут следует отличать невидимое присутствие Иисуса от его видимого пришествия, как выше мы отличали наличное Царство Божие в его несовершенном и неразвитом виде от его совершенного осуществления в будущем.

Не только по свидетельству всех евангелий (поскольку за ними можно признавать историческую ценность), но и по исторической аналогии необходимо предположить, что Иисус отличал подготовляющий настоящий мир от совершенного потустороннего мира, и настоящую жизнь, как время служения, от будущей, как времени воздаяния, и что наступление такого совершенства он приурочивал к чудесному перерождению мира, которое произведет сам Бог. С одной стороны, такой взгляд был одним из представлений, господствовавших среди еврейского народа, подобно отвергнутому Иисусом представлению о сильном в этом мире, Мессии, а с другой стороны, лишь под такой формой, вообще, весь древний мир, уже достигший признания сверхчувственного, мог представлять себе ход мирового развития, вследствие чего и платонизм сходился в этом отношении с иудаизмом. Но если Иисус усвоил подобное воззрение (а не усвоить его он не мог), если он отличал от настоящего земного бытия будущее бытие в Царстве Божием (на небе или на обновленной земле) и если наступление последнего он представлял себе в виде чудесного акта Божьего, тогда уже совершенно безразлично, к какому именно моменту он приурочивал его. Если бы он даже ожидал его в ближайшем будущем и говорил это своим ученикам для утешения, то это было бы с его стороны лишь чисто человеческой ошибкой, но, может быть, и сами ученики Иисуса, опечаленные его смертью, захотели утешить себя, приписав ему подобные пророчества о скором наступлении лучшего порядка в мире.

Во всех означенных изречениях Иисуса нас смущает, таким образом:

вышеуказанное чудесное преобразование - наступление идеального момента воздаяния - он связывал со своей собственной личностью, выдавая себя за того, кому надлежало прийти на облаках небесных в сопровождении ангелов, чтобы воскресить мертвых и творить суд над ним. Ожидать чего-либо подобного от самого себя и вообще ожидать - это не одно и то же; кто ожидает чего-либо подобного от себя и для себя лично, того мы считаем не только мечтателем-фантазером, но и человеком непозволительно надменным, как и того человека (а только о таком у нас тут и идет речь), который воображает, что он представляет исключение из всех людей и призван их судить; к тому же Иисус, в частности, не должен был бы забывать, что он когда-то сам отказался от эпитета "благий" и говорил, что такой эпитет приличествует только

Богу.

Конечно, если Иисус был убежден, что он - Мессия, и относил к Мессии Даниилово пророчество, то мог также надеяться на то, что во исполнение последнего он некогда придет на облаках небесных. Присматриваясь ближе к соответствующему изречению пророка, мы видим, что суд будет творить не грядущий в облаках Сын Человеческий, а "Ветхий днями", то есть Яхве, а в Апокалипсисе Иоанна (20:11) тоже говорится, что судьей, соответственно древнееврейскому представлению, выступит сам Бог, восседающий на белом престоле. Однако апостол Павел говорит, что "святые", то есть христиане, будут судить мир и даже самих ангелов (1 Кор. 6:2-4), и говорит он об этом как об обычном представлении древнехристианских общин. Соответственно и у синоптиков Иисус обещает 12 апостолам, что они "в пакибытии" воссядут рядом с ним на 12 престолах и будут судить 12 колен израилевых (Мф. 19:28; Лк. 22:30). Поэтому можно допустить, что наряду с представлением о Яхве как о единственном судье, вероятно, существовало уже до Иисуса представление о том, что творить суд будет Мессия в качестве наместника Яхве и что Иисус усвоил себе это представление как составную часть представления о Мессии. Он возвещал человечеству Слово Божие, на основании которого человечество будет некогда судимо; поэтому естественно, что сам провозвестник Слова Божия также примет участие в предстоящем суде, а тому, кто сеял доброе семя, подобало и при жатве поручить ангелам своим выполоть и сжечь плевелы (Мф. 13:37-41); правда, в четвертом евангелии Иисус устраняет себя от суда над миром и заявляет, что в последний день судить будет отвергших Иисуса то "Слово", которое он возвещал (Ин. 12:47-49). Но такая версия подсказывалась евангелисту его понятием о Логосе (Слове), которое исключало все отрицательное, всякое осуждение и истребление, и потому она не может служить нам аргументом, опровергающим подлинность синоптических изречений Иисуса о суде.

40. АРЕНА И ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ОБЩЕСТВЕННОГО СЛУЖЕНИЯ ИИСУСА.

Если мы теперь посмотрим, как Иисус насаждал Царство Божие на земле, то мы увидим, что он, по словам Матфея (4:23; 9:35), обходил всю Галилею, все города и селения ее, поучая в синагогах и благовествуя о Царствии Небесном. По сообщению Луки (23:5), люди, обвинявшие Иисуса в Иерусалиме, говорили Пилату, что Иисус "возмущает народ, уча по всей Иудее", от Галилеи до Иерусалима. Евангелисты здесь, как и повсюду, утверждают, что Иисус вел жизнь странствующего учителя. Правда, настоящим местом жительства его был город Капернаум при море Галилейском, тот город, откуда вышли и все главные ученики его (Мф. 4:13; 8:5; 9:1; 11:23; Лк. 4:23); однако он чаще всего странствовал по всей стране в сопровождении ближайших учеников и некоторых зажиточных женщин, которые пеклись о внешних нуждах всей общины (Лк. 8:1-3; 23:49; Мф. 27:55; Мк. 15:40). Проповедовал он или по субботам в синагогах (Мф. 12:9; 13:54; Мк. 1:21; 3:1; 6:2; Лк. 4:16, 31, 33; 6:6; 13:10;

Ин. 6:59), или под открытым небом на горе (Мф. 5:1), или сидя в лодке на озере (Мф. 13:1-2; Мк. 2:13; 3:7; 4:1; Лк. 5:1), обращаясь к более или менее многочисленной толпе народа, или он поучал народ во храме Иерусалимском и вел там споры с учеными книжниками (Мф. 21:23;