Циклогексан (сборник) - Александр Громов

Несколько мгновений Виссарион оторопело молчал. Затем из его груди вырвался вопль, исполненный предельной боли и невероятного страдания – как физического, так и нравственного. Такой вопль вряд ли мог бы издать даже пациент, осознавший, что врач вырвал ему без наркоза здоровый зуб вместо больного.

– Так он же квадратный!!!

Рабочие, боком заносящие квадратный стол в дверь, перестали пыхтеть и разом вздрогнули. В ближайших зданиях миссии задребезжали стекла. Круживший высоко в небе летучий кот с пронзительным мявом сорвался в штопор. Посланник же усмехнулся чуть снисходительно, не обратив внимания на нарушение тишины и субординации.

– У нас с вами немного разные специальности, коллега. Дипкурьер возит почту, дипломат трансформирует реальность в желательном направлении. Хотя бы только на словах. Я сказал вождям, что этот стол круглый, вот и все. Они ведь все равно не знают, что такое круг.

Виссарион лишь хватал ртом воздух, как сорвавшийся с веревки висельник.

– Конечно, можно было обрезать и скруглить углы квадратного стола, но вышла бы халтура, – доброжелательным тоном продолжал посланник. – У нас ведь нет краснодеревщика. Пришлось выходить из щекотливого положения своими силами, вот мы из него и вышли, не так ли? Постойте, не падайте!.. Зачем вы… Эй, люди!..

На следующий день чисто вымытый, облепленный пластырями, обложенный подушками и промытый изнутри всевозможными растворами Виссарион окреп настолько, что сумел привстать навстречу посетившему медпункт посланнику и задать мучивший его вопрос:

– Послушайте, но как же вы потом объясните туземцам, что такое круг на самом деле? Ведь с ними будут развиваться какие-то отношения, налаживаться взаимопонимание?..

– Несомненно.

– Но тогда, черт возьми, как??!

Лицо посланника излучало снисходительность и дружелюбие.

– Оставьте будущее аналитикам, а геометрию математикам, коллега. Политика – искусство реального, а будущее не является реальностью, данной нам в ощущениях. Проблема решается тогда, когда она возникает. И уж будьте уверены – данная чепуховая проблемка будет легко решена политическими средствами. В свое время.

– Внесением раскола между туземцами по поводу формы сакрального предмета? – горько предположил Виссарион. – Религиозными войнами между кругло-кругликами и кругло-квадратниками? Местные племена, конечно, все равно передерутся рано или поздно, а нам лучше иметь дело с двумя воюющими стороны, чем с двадцатью. И прогресс какой-никакой, и легче оказывать влияние…

Не окончив, он застонал, а посланник, задумавшись на несколько секунд, вдруг улыбнулся широко и обаятельно:

– Послушайте, коллега, а вы никогда не думали о том, чтобы сменить специальность? Могу оказать содействие. Я вижу, вы схватываете на лету, а мне здесь очень нужен толковый помощник…

– Наймите лучше для миссии краснодеревщика, – ответил Виссарион, тщетно пытаясь разглядеть, есть ли что-нибудь под маской дружелюбия, и неожиданно добавил: – И ветеринара – для себя!

На следующий день он самовольно встал на ноги. Сутки он ходил потерянный, не находя себе места. Не мылся, не брился, ни с кем ни разговаривал. Забрел на кухню поесть – и только. Послал подальше приставучего врача, вздумавшего было настаивать на соблюдении постельного режима и всех назначенных процедур. А утром, заприметив шестерых дюжих рабочих, тащивших доставленный им стол в направлении свалки, Виссарион издал яростный боевой клич, заставивший рабочих уронить несомое, и в полминуты разогнал кулаками всех шестерых, пригрозив напоследок выпустить кишки из каждого, кто вздумает ему мешать. После чего счастливо засмеялся, крякнул и сноровисто покатил стол по гладкой равнине. Все дальше и дальше от миссии. За горизонт.

Больше его не видели.

Врач, правда, настаивал на том, чтобы догнать явно помешавшегося дипкурьера и вернуть его назад запакованным в смирительную рубашку, однако охотников догонять и запаковывать не нашлось. Посланник, поразмыслив, заявил, что никакой проблемы нет, так как безумный дипкурьер, несомненно, вернется сам, чуть только проголодается.

Он ошибся. Осталось неизвестным, насколько Виссарион проголодался, но то, что он никогда не вернулся, установлено вполне достоверно.

Второй факт, столь же достоверный, но куда более удивительный, был установлен лет через сто пятьдесят после описанных событий, когда на вторую планету Беты Скунса прибыла этнографическая экспедиция. В довольно-таки скучном фольклоре аборигенов была обнаружена истинная жемчужина: легенда о рыцаре Круглого Стола. Почему-то только об одном-единственном рыцаре, без упоминания о его коллегах и сюзерене. Тем не менее эта легенда послужила основой для капитальной монографии доктора истории Арчибальда Поппельбаума, в которой старая, как мир, проблема палеоконтактов трактуется с совершенно неожиданной стороны.

Кот-такт

Позор! Позор всем, наступившим на кота! Во веки веков!

Себе же хуже делаете, между прочим.

Лежу это я, никого не трогаю, погружен в себя. Решаю мировую проблему. Какую? А вам что за дело? Моя проблема, я и решаю, любопытных и помощников не приглашал. Ну и ступайте себе мимо, не мешая и не мешкая, а если вам неймется не обойти меня, а перешагнуть – я и на это согласен. Но наступить? Ногой?!

Нечаянно? Скажите, пожалуйста! Да какая мне разница, нечаянно или с умыслом?!

Не по заслугам дан двуногим большой рост и нешуточный вес, ох не по заслугам…

И ведь обнаглели до того, что ругают несчастную жертву, чудом ими не раздавленную! Не нравится им, видите ли, кошачий крик. А как бы вы заорали, если бы на вас наступил бегемот?

Не знаю, не видел. Но бьюсь об заклад: громко и очень немузыкально.

Сегодня опять: лежу на спине, передние лапы на груди сложил, задние вытянул. Я всегда так лежу, когда думаю о чем-нибудь приятном. Ну и конечно, бежит Дылда. Из всех двуногих он самый противный. Бежит, аж переборки трясутся. И огромной своей ступней – прямо мне на лапу! Каково! Я свету невзвидел и давай орать. Он как подпрыгнет да как впечатается макушкой в потолок! Аж гул по отсекам пошел. И кто виноват, спрашивается? А не бегай по кораблю сломя голову! Или хотя бы помни, что в некоторых коридорах потолки низкие и ничем мягким не обиты.

Нет, если честно, то даже среди людей иногда попадаются неплохие экземпляры. Как исключение. Они сразу бы поняли, что кот ни в чем не виноват. Коты никогда ни в чем не виноваты – виноват тот, кто не знает, для чего они нужны.

А никто по-настоящему не знает, между прочим. Даже лучшие из двуногих. Очень уж они ограниченные и самодовольные до смешного.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});