Династия Птолемеев. История Египта в эпоху эллинизма - Эдвин Бивен

лет спустя согласился отдать ее назад! Кроме того, достоверно известно, что Птолемей после бракосочетания никогда не осуществлял никакой власти в Келесирии; и Селевкиды правили там без помех. Однако александрийский двор должен был иметь какие-то причины для этого голословного заявления. Вполне могло быть так, что Антиох согласился отписать дочери, когда она станет египетской царицей, доходы, получаемые его правительством с Келесирии или с отдельных ее районов, и нечто подобное может лежать в основе утверждения Иосифа Флавия, что доходы с Келесирии «делились между двумя властелинами». Однако неясно, кого Иосиф подразумевал под «двумя властелинами»: Птолемея и Антиоха или Птолемея и Клеопатру, и весь этот отрывок из труда Иосифа (Arch. XII, § 160 и дальше) так перемешан с немыслимыми выдумками, что его фразе о доходах провинции не стоит придавать большое значение.

Об истории Египта в оставшиеся годы правления Птолемея Епифана мало что известно. Главный вопрос внешней политики, который стоял перед александрийским двором в годы после бракосочетания, состоял в том, какую позицию следовало ему занять в борьбе между Антиохом и Римом. Видимо, Аристомен, который оставался главным советником молодого царя даже после того, как перестал быть регентом, желал привлечь Птолемея на сторону Селевкидов. Разве не в интересах великих македонских династий вместе встать против новой силы с Запада, которая стремится вторгнуться в мир, где они господствовали совместно в течение более ста лет? Казалось, было что-то недостойное в преемнике великих царей Египта, который раболепствовал перед иностранной республикой — и даже не греческой. С другой стороны, при александрийском дворе были влиятельные люди, так глубоко убежденные в том, что Рим вскоре станет сильнейшей державой мира, что выступали за дружбу с ним любой ценой. Кроме того, если бы Рим разгромил Антиоха, разве у Птолемея не появился бы шанс вернуть Келесирию? Поступок молодого Птолемея, который так быстро после заключения союза с Антиохом использовал свое влияние против тестя, когда тот вел главную борьбу своей жизни, можно расценивать как предательство. Но своя рубашка ближе к телу. Можно представить себе, какие споры вызывал этот важнейший и актуальнейший вопрос в Александрии.

Аристомен начал надоедать Птолемею, уже достигшему совершеннолетия. Когда царь был ребенком, положение регента позволяло Аристомену управлять его поступками и держать на верном пути, и, может быть, старик недостаточно быстро изменил свое поведение, когда мальчик превратился в довольно жесткого и властного молодого мужчину. Нам известна история о том, как однажды царь заснул в своем кресле во время аудиенции с иностранными послами, и Аристомен позволил себе тронуть его за руку. Враги старого советника не упустили шанса. Они нашептали на ухо царю, что Аристомен принародно совершил ужасный акт неуважения к царской персоне. Возможно, Птолемей выслушал их с благосклонностью, потому что сам чувствовал: пора избавиться от неустанного надсмотрщика. Царь приказал Аристомену выпить напиток из болиголова.

Место Аристомена занял его соперник Поликрат из Аргоса, который гордился принадлежностью к старинному роду, происходившему из одного из самых древних греческих городов. Так как именно Поликрат обучал туземных новобранцев, участвовавших в сражении при Рафии за двадцать шесть лет до того, он сам уже должен был состариться. Еще малолетним царь завоевал большое уважение в бытность свою правителем Кипра тем, что преданно и эффективно правил островом[537]. Но в преклонном возрасте, как пишет Полибий, он стал богат, хвастлив, потакал своим прихотям и плотским удовольствиям. Пока Поликрат был министром, Птолемей мог не опасаться, что ему будут докучать моралистическими проповедями; Поликрат был весь сплошная лесть и елей. Его внешняя политика, противоположная политике Аристомена, отличалась чрезвычайным подобострастием перед Римом и враждебностью к державе Селевкидов. Весной 191 года до н. э., когда Антиох вторгся в Грецию, в Рим было отправлено посольство с хлебом и деньгами, но римляне отказались его принять. Они не желали быть чем-либо обязанными Птолемею, когда после войны будет заключаться мир. В следующем году (190 до н. э.), когда римляне выгнали Антиоха из Греции, Птолемей снова отправил к ним посольство, убеждая их нанести удар по Антиоху в Азии и предоставляя ресурсы Египта в их распоряжение. И снова Рим отклонил предложение. Когда в битве при Магнесии (190 до н. э.) римляне наконец сокрушили Антиоха, они отняли у Селевкидов все их малоазийские территории севернее Пергама, но ничего не дали Египту — даже Келесирию. Раболепство Поликрата принесло Птолемею позор и минимум выгоды.

Возможно, после этого у Поликрата появилась мысль о том, чтобы заставить Египет занять более активную позицию и после должной подготовки попытаться собственными силами вернуть Келесирию, отвоевав ее у ослабленного царства Селевкидов. В 186 году до н. э. старый Антиох Великий умер или погиб где-то за Тигром, а его сын Селевк IV Филопатор, казалось, был не способен или не расположен предпринимать какие-либо шаги. В следующем году (185 до н. э.), как нам известно, александрийский двор старался, хотя без особого успеха, наладить более тесные отношения с Ахейским союзом, несомненно выполняя план по возобновлению активных действий в Восточном Средиземноморье. Примерно в то же время Аристоник, евнух при египетском дворе, отправился в Грецию, чтобы набрать там новых солдат. История знает некоторых людей, которым выпала эта несчастная доля, чей дух восторжествовал над физической немощью. Аристоник — один из них. Он, по словам Полибия, был человеком энергичным и способным в военных делах. Но мы впервые видим евнуха в роли влиятельного лица при птолемеевском дворе, и это зловещий знак. До сих пор выдающиеся личности, которых мы встречали при дворе или на службе у Птолемеев, хорошие или плохие, были свободными гражданами того или иного греческого города-государства. Евнух обязательно был рабом. Влияние дворцовых евнухов — общая черта восточных монархий, и та заметная роль, которую они отныне будут играть в истории Птолемеев, является признаком того, что греко-македонский двор в некоторых отношениях начинает перенимать восточные черты. Аристоник, как говорят, был синтрофом молодого царя[538] — то есть осиротевшего царя воспитывали с евнухами, как часто бывает с молодыми царевичами в гаремах восточных дворцов. Вероятно, евнухи были не просто рабами, но варварами — греческого мальчика никогда не стали бы так увечить, — и, может быть, даже не урожденными египтянами[539]. В современном Египте дворцовыми евнухами были негры, но так не могло быть при птолемеевском дворе, иначе античные авторы обязательно упомянули бы о таком примечательном факте. Вероятно, их или их родителей привозили работорговцы из того или иного азиатского региона или варварского племени на Дунае. Как бы то ни было, евнухи, которые стали пользоваться влиянием при египетском дворе, наверняка получили греческое