Котёл с неприятностями. Ближний Восток для «чайников» - Евгений Сатановский

Главная и, похоже, вечная проблема Израиля – отношения с палестинцами контролируемых им территорий Иудеи и Самарии и нелояльной к государству частью арабов-мусульман, являющихся его собственными гражданами. Вражда этноконфессиональных групп в соседнем Ливане, на ситуацию в котором в разной степени влияют США, Франция, Саудовская Аравия, Сирия и Иран, остро проявляется в конфликте с живущими на территории этой страны в лагерях беженцев палестинцами коренного населения и противостоянии суннитов, друзов, христиан и шиитов.

Сирия, подавив в 80-е годы выступления исламистов, смогла на определённый период взять под контроль центрального правительства курдов, палестинских и иракских беженцев, но внутренние противоречия взорвали эту страну. Российские ВКС помогли правительству Асада удержаться у власти и на момент написания настоящей книги армия Сирии успешно ведёт наступление на позиции поддерживаемых Турцией, Саудовской Аравией и Катаром джихадистов, но единственное разумное решение, призванное добиться стабилизации – федерализация страны, так и не было принято. Причём её отвергли и правительство, и оппозиция. За выступили меньшинства, в первую очередь курды. Против – арабы.

Основные проблемы Ирака – противостояние арабов и курдов, создавших на севере страны квазигосударство, а также суннитов и шиитов. Туркоманы, палестинцы, христиане всех толков, йезиды и другие национальные и конфессиональные меньшинства в постсаддамовском «демократическом» Ираке дискриминируются, являются объектом преследований (христиане и йезиды – геноцида) и эмигрируют из страны. Миллионы беженцев и перемещённых лиц, конфликты между суннитскими племенами и «Аль-Каидой», доминирование в суннитских районах «Исламского государства», споры между шиитскими шейхами и группами шиитов, ориентирующихся на Иран, отягощают ситуацию.

Проблемы этой страны осложнятся после окончательного ухода из страны воинского контингента США (рудиментарное присутствие которого на момент написания автором этих строк сохраняется) и неизбежного последующего раздела Ирака на зоны влияния Ирана, Турции и арабских монархий Залива. Ключевой вопрос сохранения страны: присутствие во властных структурах Ирака суннитов и нормализация их отношений с курдами и шиитами не имеет видимого решения. Именно агрессивное доминирование шиитов породило в некогда светском Ираке проблему ИГ, и одними силовыми методами решить её не удастся. Возможные варианты: увековечение раскола страны или геноцид миллионов иракцев не устраивают никого из внешних наблюдателей, однако приемлемого и реалистичного выхода из ситуации нет. Разве что в Ираке появится диктатор, сравнимый с Саддамом Хусейном…

Для правящего режима Хашимитской Иордании, опирающегося на бедуинские кланы, черкесов и чеченцев, проблемной частью населения являются палестинцы, составляющие большинство населения страны. Наличие на её территории в добавление к палестинским беженцам миллионов беженцев из Ирака и Сирии в условиях скудных природных и финансовых ресурсов Аммана подрывает стабильность и угрожает династии потерей власти. Водный кризис в Иордании нарастает, исламисты в лагерях беженцев вербуют сторонников и местное население всё это раздражает до крайности – при том, что Амман вынужден балансировать между Вашингтоном и Лондоном, Эр-Риядом и Иерусалимом.

Турция на протяжении десятилетий подавляет на своей территории курдский национализм, грозящий самому существованию страны, в которой, помимо курдов, живут этнические меньшинства, насчитывающие миллионы человек. Отказ в признании ираноязычных курдов отдельным народом, язык, алфавит, обычаи и национальные праздники которого отличаются от принятых у тюркоязычных турок, сочетается с непоследовательными попытками руководства ПСР продемонстрировать готовность смягчения политики в отношении курдов и других национальных меньшинств страны.

Война с Рабочей партией Курдистана, военно-террористическая деятельность которой вкупе с контртеррористическими акциями турецкой армии унесли более 45-ти тысяч жизней, ведётся не только на территории Турции, но в и Иракском, а также Сирийском Курдистане. Перемирие между официальной Анкарой и РПК, заключённое в 2000-х годах, имело все шансы перерасти в долгосрочный мир, но в 2016-м году оно было разорвано президентом Эрдоганом и восстановление турецко-курдских отношений до его ухода из политики вряд ли возможно. При этом турецкая внешняя политика отягощена кипрской проблемой: обострение в 70-х годах на этом острове противостояния греков с турецким меньшинством населения привело к оккупации Северного Кипра турецкой армией, которая до сих пор контролирует его территорию.

Решение проблем конфессиональных меньшинств Ирана включало законодательную регуляцию жизни и общественно-политической деятельности живущих в Исламской Республике евреев, парсов и христиан, игнорирование суннитов и подавление признаваемого многими религиозными авторитетами Кума язычниками бахаистов и йезидов. По-разному – в зависимости от провинций, которые населяли те или иные меньшинства и текущей внутриполитической ситуации, решались в ИРИ проблемы сосуществования персов с арабами Хузестана, тюркоязычными азербайджанцами и туркменами, курдами, лурами, белуджами и представителями других ираноязычных групп.

Выступления жителей национальных окраин Ирана, спровоцированные исламской революцией 1979 года, войной с Ираком и памятью о просоветских Гилянской республике 20-х и Мехабадской 40-х годов, были жёстко подавлены силовым путём. Азербайджанцы – наиболее крупное и влиятельное иранское меньшинство – были инкорпорированы во властные структуры страны, включая высший уровень. Прочие этнические группы получили представительство в местных органах власти – без оформления каких бы то ни было культурных или территориальных автономий.

Периодические антиправительственные выступления племён на неспокойной восточной, афгано-пакистанской границе, контроль над которой Тегеран при шахском режиме установил только в конце 60-х – начале 70-х годов, подавляются Корпусом стражей исламской революции. В первую очередь это касается племён и кланов, контролирующих каналы доставки наркотиков из Афганистана, и террористов-белуджей из радикальной суннитской организации «Джондалла» (иногда называемой в специальной литературе «Джундалла» или «Джандалла»), финансируемой Саудовской Аравией.

Проблема религиозных и национальных меньшинств Афганистана – проблема войны «всех против всех». Благо сколь бы то ни было значимые меньшинства в этой стране испокон веков контролировали территорию своего проживания, при более чем скромной роли центральной власти – будь то власть королевская или все последовательно сменявшие её режимы, правившие в Кабуле. Баланс, существовавший в Афганистане до конца 70-х годов прошлого века, в рамках которого государствообразующую роль в стране играли пуштуны, и в первую очередь сменяющие друг друга в правящей династии племена дуррани и гильзаев, необратимо разрушился за 35 лет войны.

Талибы, «афганские арабы» и представители других иностранных исламистских групп, входящих в «Аль-Каиду» или действующих самостоятельно; шейхи и муллы, сориентированные на Пакистан или Иран; племена, поддерживающие отношения с США и их партнёрами по НАТО или борющиеся с ними, составляют сложнейшую мозаику, объединяемую единственным фактором: производством и экспортом наркотиков. Афганистан фактически целиком состоит из меньшинств, и все его проблемы – это проблемы меньшинств, их отношений между собой и с соседними странами (как правило, крайне напряжённых).

Так, Афганистан оказывает разрушительное воздействие на Пакистан, граница с которым не существует ни де-факто, ни де-юре, поскольку срок действия соглашения, согласно которому «линия Дюранда» в 1893-м году отделила Британскую Индию от Афганистана, истёк в 90-х годах ХХ-го века. Традиционные для Исламабада проблемы сепаратизма в Синде и Белуджистане, противостояния с Индией из-за Кашмира, миллионов беженцев и перемещённых лиц из Афганистана, терактов, организуемых радикальными исламистами против шиитов, христиан и других религиозных общин, противостояния армейского руководства с юридическим истеблишментом и оппозиционными партиями, в последние годы обострились.

Военные действия против исламистов в Северо-Западной Пограничной Провинции Пакистана, на «территории племён», не только стали причиной появления миллионов новых беженцев и перемещённых лиц в Пакистане, но и перенесли террористическую активность в его внутренние районы, включая крупнейшие города. Основные военные и, что гораздо серьёзнее, ядерные объекты этой страны оказались в зоне нестабильности, что при слабых, коррумпированных и охваченных внутренней борьбой гражданских правительствах, сменивших военный режим Первеза Мушаррафа, особенно опасно.