Врата жизни - Брэм Стокер

– Я хотел сбежать, вот и все.

– В рубашке и брюках, рваных и никуда не годных? Босиком?

Пострадавший слабо улыбнулся, настроение у него явно улучшалось.

– Даже так!

– Но Боже мой! Вы бы погибли! И как вы рассчитывали путешествовать – еще и незаметно? Как только обнаружилось бы ваше исчезновение, немедленно послали бы верховых на розыски, да и любой местный житель не пропустил бы вас! Слишком приметная фигура!

– Я знаю, знаю! Я думал об этом. Но я должен был испытать удачу. У меня были для этого свои причины.

Гарольд помолчал. Доктор не торопил его. Каждый думал о чем-то своем. Наконец мистер Хилтон произнес:

– Послушайте, я не хочу расспрашивать о ваших секретах. Но вы позволите мне помочь вам? Я умею держать язык за зубами. И я хочу вам помочь. Вы заслужили это – хотя бы тем, что рисковали жизнью ради спасения стольких мужчин и женщин! Я ни в чем вам не откажу, поверьте! Я не прошу рассказывать то, что вы хотите оставить при себе, ограничимся тем, что мне нужно знать, чтобы быть вам полезным. Я вижу, что ваше желание покинуть это место слишком велико. Мне это представляется странным, но я, очевидно, не понимаю чего-то важного. Доверьтесь мне. Если бы вы могли взглянуть мне в глаза, вы бы не сомневались в моей искренности. Но… возьмите мою руку. Может, рукопожатие придаст вам уверенности.

Гарольд взял руку доктора и крепко пожал ее, а потом положил сверху вторую ладонь, словно желая усилить смысл жеста. Мистер Хилтон почувствовал острое сострадание к этому большому и храброму человеку, который пытался сохранять достоинство и заменить изменившие ему глаза инстинктивным движением рук. Гарольд коснулся кончиками пальцев закрытых повязкой глаз и сказал:

– Я доверяю вам! Мы в комнате одни? Нас никто не услышит?

– Никто.

– Можете вы обещать, что никому не расскажете о нашем разговоре?

– Конечно, обещаю. Могу даже поклясться, если вам так будет спокойнее.

– Что для вас в мире самое дорогое и священное? – спросил Гарольд.

– Пожалуй, моя профессия. Вероятно, вам покажется странным идея поклясться ею, но это для меня весь мир! В любом случае, вы можете полагаться на мое слово – с клятвами или без них. Я всегда считал себя человеком чести.

– Отлично! Я хотел сбежать отсюда, потому что знаком с леди де Ланнуа.

– Что? Это, скорее, могло бы стать причиной для желания остаться. Она не только прекрасна. Кажется, она во всех отношениях замечательная женщина.

– Это правда! Она такая, и в тысячу раз лучше!

– Тогда почему… простите! Это лишний вопрос!

– Я не могу вам рассказать все подробности, просто примите как данность: мое знакомство с ней вызывает у меня желание бежать отсюда.

Мистер Хилтон помолчал, а потом заявил:

– Я должен вновь просить у вас прощения. Вы уверены, что не ошибаетесь? Леди де Ланнуа не замужем и не вступала в брак прежде. Она графиня, ее права основаны на дальнем родстве – происхождении от боковой ветви семьи, отделившейся триста лет назад.

Гарольд снова улыбнулся. Не составляло труда понять, на что намекает его собеседник. Потом он ответил:

– Я все понимаю, но это не может изменить моего мнения или моих намерений. Я просто обязан оставить этот дом прежде, чем она меня узнает.

– Пока ей вас не узнать. Она даже не видела вас толком.

– Потому я и решил поспешить и покинуть дом. Если я останусь и буду выполнять ваши предписания, вы поможете мне уехать до того, как она сможет меня опознать?

– Хорошо. А что потом?

– Когда мне станет лучше, если ваши прогнозы оправдаются, я тихо уеду. На этот раз подобающим образом одетым. И навсегда исчезну из ее жизни, так что она и не узнает, что я тут появлялся. Она может счесть меня неблагодарным незнакомцем, но этого не избежать. Впрочем, из двух зол я выбираю меньшее.

– Вы хотите, чтобы я поддержал вас в этом? Ладно. Так и порешим, но вы должны простить меня, если я буду говорить о вас нечто неприятное. Мне придется удержать ее от намерения посетить вас, а для этого расскажу выдуманную историю о том, что болезнь ваша крайне опасна. Я останусь и буду сам ухаживать за вами.

Гарольд ответил с облечением и искренней благодарностью:

– О, вы чрезвычайно добры! Но можете ли вы потратить на меня столько времени? Как долго я буду находиться здесь?

– Несколько недель, вероятно, – доктор на минуту задумался, а потом добавил: – Не исключено, что целый месяц. Раньше я вряд ли смогу снять повязку с ваших глаз. После этого зрение восстановится или…

– Хорошо, понимаю. Я обещаю, что буду исключительно послушным пациентом.

Утром мистер Хилтон сообщил леди де Ланнуа, что пациенту необходим полный покой – физический и умственный. Между прочим, он заметил:

– Следует избегать всего, что может потревожить пострадавшего. Он непростой пациент, ему не нравится присутствие людей. Поэтому, полагаю, вам пока надо воздержаться от посещений. У этого человека странное недоверие к людям, особенно к женщинам. Вероятно, эта скрытность вызвана слепотой, такое состояние тяжелее всего переносят сильные и независимые люди. А кроме того, не стоит рассчитывать на моментальные результаты лечения. Пациенту надо лежать в темноте в течение нескольких недель. А такие средства, как пилокарпин, салицилат соды и ртуть не располагают к жизнерадостному настроению. Да и волдыри на лбу не способствуют радостному восприятию жизни!

– Я понимаю, – кивнула Стивен. – Я не стану его беспокоить, пока вы не подтвердите, что состояние больного улучшилось. Я буду молиться, чтобы Господь вернул ему зрение! Я вам очень благодарна за то, что вы взяли на себя труд по уходу за этим человеком!

Так Гарольду был обеспечен полный покой и уединение на пару недель. Его не посещал никто, кроме врача. Мистер Хилтон ночевал в замке в течение первой недели и не оставлял пациента одного надолго. Затем он смог оставлять Гарольда на более продолжительные периоды и ночевать уже не в его комнате, а в соседней, однако регулярно заглядывал к нему, чтобы проверить состояние пациента. Доктор уходил не более, чем на полдня. Стивен ревностно следила за тем, чтобы все в замке выполняли распоряжения доктора и не беспокоили больного.

Самому Гарольду приходилось бороться с душевной болью. Он даже не предполагал, что будет так мучительно осознавать, что Стивен в двух шагах от него, но не иметь возможности видеть ее или слышать ее голос. Весь ужас утраты, вся тоска нахлынула на него – тем более что долгое одиночество и невозможность отвлечься усугубляли ситуацию. Однако он по-прежнему упорствовал в нежелании встречаться со Стивен или сообщать ей о его присутствии в доме. Только не ее жалость! Только не ее готовность жертвовать собой! Нет!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});