Лютый (2 книга серии Берсерки) - Елена Синякова

- Эм, Злата?...

-Да? – пыхтела я, пытаясь взять руками большую рыбину, которая была не только холодной, но еще и жутко скользкой, изворачиваясь даже в своем не совсем живом состоянии, решительно настроенная одержать победу над едой.

- Что ты делаешь?

- Хочу унести ее на мангал. Кстати, решетка есть? Не на угли же ее класть? – со знанием дела деловито проговорила я, слыша, как Свирепый подошел ближе, чуть откашлявшись.

- Есть, но ты хочешь приготовить ее в таком виде?...

- А что с ее видом не так?

- Ну…может хотя бы чешую уберем? В идеале можно еще убрать голову и почистить потроха…

Рыбина с грохотом свалилась на ледяной пол, ловко выскользнув из моих рук, словно была живая, и пыталась скрыться от грядущей пытки на ее умершим телом, когда я просипела:

-..Потроха?...

- …я думал, что не очень удобно кушать рыбу со всеми внутренностями? Вам, людям….

Свирепый явно растерялся, глядя на то, как я краснела и бледнела, понимая, что просто не вынесу такого надругательства над тушкой рыбки и уж тем более не смогу сделать это сама!

- …у меня мама была вегетарианкой, - словно оправдываясь просипела я, глядя на то, как Свирепый ловко поднял рыбу с ледяного пола, положив ее снова на разделочный стол, который выглядел очень жутко, - знаешь, кто это такие?

- Прошу прощения, но нет, - смущенно опустил ресницы этот самый милый из Беров мужчина, на что я умиленно улыбнулась, готовая пуститься в долгий и основательный рассказ, как истинная учительница.

-Это люди, которые не употребляют в пищу продукты животного происхождения, ни мяса, ни рыбу, ни яйца, ни молоко или масло…

Ярко-бирюзовые глаза Свирепого распахнулись от шока, когда Бер впервые смотрел на меня так прямо и близко, пробормотав:

- Но чем же тогда они питаются?

- Овощами, фруктами, ягодами, - улыбнулась я, видя, как Свирепый задумчиво потер щетинистую скулу своей большой ладонью:

- А если ничего из этого нет в наших краях?

- Ну, маме пришлось бы здесь явно нелегко - улыбнулась я, вдруг подумав, что моя мама упала бы в обморок только от одного вида Лютого или его отца, едва не хихикнув и наблюдая за тем, как Свирепый, достал из шкафчика нож, принявшись соскабливать ловко и быстро чешую с рыбы, чувствуя себя очень неловко оттого, что не знала чего-то очень элементарного…но в моем доме действительно никто никогда не занимался готовкой так основательно, как это делали в доме Беров.

Кашки, салатики, пельмени для папы и вареники для меня…позже столовая университета, а потом рестораны и кафе с друзьями…я никогда не задумывалась над тем, что мне нужно учиться готовить так глобально.

Я внимательно и смущенно наблюдала за тем, как большие красивые руки Свирепого ловко и так быстро управляются с рыбой, словно она подчинялась его воле и силе безропотно. На вид это казалось достаточно легко – Бер просто водил ножом по гладкой и скользкой чешуе, отчего она отходила, оставаясь на ноже.

- Не посмотришь за огнем?

Я закивала, устремляясь к мангалу, и лишь потом понимая, что Свирепый сделал это намеренно, дабы не травмировать мою неустойчивую психику последующей разделкой рыбы, потому что к тому моменту, когда я постояла у мангала, понимая, что не представляю, что мне сделать здесь, чтобы не навредить, а помочь, и вернулась к разделочному столу, рыба уже представляла собой два куска филе, которые я видела в магазине в замороженном виде, и, кажется, теперь точно была готова к употреблению. Вернее жарке на огне.

Я не мешала Свирепому, когда он достал решетку, поместив два больших куска на нее, снова оглянувшись на меня:

- Где-то здесь были еще соль и перец, если ты хочешь.

- Хочу! - я быстро огляделась по сторонам, - А где тут у вас холодильник?

- Весь наш мир один большой сплошной холодильник, Злата, - улыбнулся Свирепый, отчего я хохотнула, прозрачно покраснев.

- Ну, где-то же вы храните продукты?

- Засыпаем их льдом, - кивнул Свирепый и в этот раз сам прошагав до шкафчика и извлекая из него две старинные солонки, ибо от меня даже как от помощницы толка было мало, - а вообще, как правило, мы съедаем все и сразу, не оставляя на потом. У нас большая семья и на следующий день просто ничего не останется.

- Кто первый встал, того и тапочки? - улыбнулась я, видя недоуменную и как всегда немного смущенную улыбку Свирепого, на которого сложно было не залюбоваться, сокрушенно покачав головой, - до сих пор не могу поверить, что Лютый твой брат. Вы словно с разных планет с ним!

- Просто брат воспитывался отцом, и познал жизнь, - скованно проговорил Свирепый, снова пряча свой взгляд за ресницами, а я понимала, что не могу сказать, что Свирепый мог быть воспитан матерью, поскольку отчетливо знала из рассказов Мии, Севера и тетушки Зои, что матери чистокровных Беров могут быть только медведицы, которые не жалуют своих детей. И, насколько я понимала, Свирепый был рожден после смерти возлюбленной Ледяного и изгнания Лютого из рода, чтобы можно было подумать, что его воспитанием занималась женщина.